Молли Мун и волшебная книга гипноза - Бинг Джорджия. Страница 3

Дрожащие от страха дети, сдерживая тошноту, безропотно выстроились в очередь, а Эдна щедрой рукой раскладывала по тарелкам пахучие порции.

— Эдна, у меня аллергия на рыбу.

— А ну, взять на борт проклятую тресковую отбивную! — хрипло скомандовала Эдна, вытирая нос рукавом халата.

— Эту треску и правда здорово избили, — шепнула Молли другу, тоскливо глядя на тарелку с рыбой.

Вечер близился к концу. До отхода ко сну Молли оставалось еще отбыть наказание — помыть посуду. Как обычно, Рокки вызвался помочь.

— Можем сочинить песню о мытье посуды, — сказал он. — Наверху все равно сидят Гордон и Роджер. Опять будут задираться.

— Они тебе просто завидуют. Сходи наверх да отлупи их хорошенько, — предложила Молли.

— Не хочу руки марать.

— Но ты же терпеть не можешь мыть посуду!

— Ты тоже. А с моей помощью ты быстрее управишься,

И на исходе вечера, такого заурядного, двое друзей отправились в подвал, в буфетную, где их дожидались горы немытой посуды. Но Молли Мун оказалась права. Нынче вечером и впрямь должно было произойти нечто весьма необыкновенное. И это нечто неуклонно приближалось!

В подвале было холодно, с труб над головой капала вода, в стенах зияли дыры, из которых тянуло холодом, плесенью и мышами.

Молли повернула кран, и оттуда сердито брызнула тоненькая струйка чуть теплой воды. Рокки отправился за жидкостью для мытья посуды. Из коридора доносилось ворчание Эдны — она катила по наклонному полу тележку, нагруженную одиннадцатью тарелками из-под жирной рыбы.

Молли скрестила пальцы, моля сама не зная кого, чтобы Эдна просто оставила тележку с посудой у входа в буфетную и ушла. Но вряд ли это произойдет — скорее всего, она войдет в буфетную и тут же начнет ругаться. Такова уж была Эдна Вскоре вернулся Рокки с бутылкой моющего средства в руках. Он плеснул немного пенящейся жидкости в раковину, изображая персонажа из их любимого рекламного ролика.

— О, мамочка! — воскликнул он, обращаясь к Молли. — Почему у тебя такие мягкие руки?

Молли и Рокки часто разыгрывали в лицах рекламные ролики и знали десятки из них наизусть, слово в слово. Им нравилось воображать себя героями рекламы.

— Ах, милый! — капризно пропищала Молли. — Они такие мягкие, потому что я пользуюсь самым лучшим средством для мытья посуды. Все остальные марки просто губительны для кожи. Лишь «Пенистое чудо» нежно и ласково!

Вдруг на плечо Молли, грубо вторгшись в их воображаемый мирок, обрушилась громадная, как лапа динозавра, рука Эдны. Молли в страхе метнулась в сторону, ожидая, что в следующее мгновение на голову ей изрыгнется поток проклятий. Но вместо этого у нее над ухом прогудел тошнотворно-слащавый голос

— Ступай, детка, я сама помою. Иди, поиграй.

Детка? Молли изумилась — уж не ослышалась ли она? Эдна никогда не разговаривала с ней по-доброму. Обычно Эдна была чудовищно груба и сердита. Но сейчас она улыбалась, и улыбка ее была оскаленной, щербатой.

— Но мисс Гад…

— Не волнуйся, — успокоила ее Эдна — Иди, отдохни. Пойди посмотри этот чертов телик.

Ничего не понимающая Молли обернулась к Рокки — тот ответил ей озадаченным взглядом. Потом оба воззрились на Эдну. Перемена в старой кухарке была удивительна. Дети удивились бы гораздо меньше, если бы у нее на голове вдруг выросли тюльпаны.

И это было только первое из череды необычайных событий, случившихся на этой неделе…

Глава вторая

Если уж начинает не везти, то кажется, что несчастья никогда не кончатся. Молли искренне так полагала, и неудивительно: ведь ей так часто не везло. Если бы она только знала, какая куча всяких интересных вещей скоро с ней случится, то назавтра, может быть, сильнее радовалась бы наступающему дню. Но поутру, едва открыв глаза на своем жестком приютском матраце, Молли с первой же минуты поняла: день не заладился. А случилось вот что.

Она проснулась оттого, что у нее над ухом оглушительно задребезжал колокольчик. Здоровая дура Гизела, любимица мисс Гадкинс, обожала будить Молли всякими жестокими способами. Гизела аккуратно зачесала назад свои черные, до плеч, волосы, связала их лентой и с трудом впихивала свою коренастую фигуру в узкую синюю школьную форму.

— Слышь, Лупоглазая, сегодня на физкультуре будет кросс, а на первом уроке — контрольная на пятьдесят слов, — ехидно объявила она и отошла, весело помахивая колокольчиком и радуясь, что испортила Молли все утро.

Молли быстро оделась и заглянула в спальню, где жили Рокки и Гордон. В знак приветствия Гордон швырнул в нее мокрым бумажным стаканчиком. Рокки напевал про себя, ничего не замечая вокруг.

— Рок, — тихо позвала Молли. — Ты не забыл, что сегодня контрольная?

Они было попытались повторить трудные слова за завтраком, но добились только того, что мисс Галкине отобрала у них тетрадки с домашними работами. Потом мисс Гадкинс с восхищением наблюдала, как Молли драит унитазы зубной щеткой. К половине девятого бедняжку начало тошнить.

По пути в школу и без того поганое утреннее настроение только ухудшилось.

Брайерсвилльская начальная школа, в которой учились все сироты, была таким же, как и приют, серым каменным зданием в пятнадцати минутах ходьбы. По дороге один из деревенских мальчишек швырнул в Гизелу водяную бомбу. Та увернулась, и бомба попала точнехонько в Молли, промочив ее насквозь. Гизела со своими приспешниками, четырьмя старшими приютскими детьми, решила, что это очень смешно.

Из-за всего этого Молли и Рокки опоздали в школу. Они пропустили утреннее собрание, пытаясь высушить Моллину куртку на теплой батарее в девчоночьей раздевалке. Они понимали, что опоздают и на первый урок, а это было чревато уж совсем большими неприятностями.

— Опоздали! — проскрипела их учительница миссис Жаббс, когда они наконец появились на пороге. — И к тому же пропустили собрание! Я назначу вам наказание позже. Ап-чхи! — Миссис Жаббс разразилась оглушительным чиханием, что всегда случалось с ней, стоило ей рассердиться.

Молли вздохнула. Опять наказание!

В наказаниях миссис Жаббс была весьма изобретательной — Молли уже не раз выпадал случай испытать это на собственной шкуре. Например, в десятый раз поймав Молли на том, что та жует клочок бумаги, миссис Жаббс усадила ее в углу класса и заставила съесть целую стопку бумаги для компьютера, У Молли ушло на это два часа. Было ужасно невкусно! Даже закрыв глаза, трудно представить себе, что деревянистая масса — это на самом деле бутерброд с кетчупом или пончик. Вкус-то все равно остается бумажным.

Молли терпеть не могла миссис Жаббс и радовалась, что учительница такая мерзкая на вид — с опухшим, точно вечно заплаканным лицом, почти лысая, а живот — будто резиновый мешок с водой. Так ей и надо, уродине! Может быть, стоит пожалеть миссис Жаббс за то, что у нее так громко урчит в животе, за то, что у нее аллергия на все на свете и она постоянно чихает, — иногда, правда, думала Молли. Но все-таки ненавидела свою училку.

Впрочем, от приступов чихания миссис Жаббс иногда бывала кое-какая польза — во время них было легко списывать, но на сегодняшней контрольной о списывании не могло быть и речи, потому что ни Рокки, ни Молли попросту не подготовились. Они уныло уселись за изъеденные жучками парты в переднем ряду.

И кто только выдумывает такие контрольные?! Надо было не просто правильно написать слова, но и разъяснить их значение, Молли и Рокки блуждали вслепую в дебрях неведомых слогов, пытаясь угадать ответ.

Наконец работа закончилась. Миссис Жаббс собрала тетради, дала классу задание по английскому и уселась за свой стол проверять контрольные. Начала она с Моллиной работы. Не прошло и двух минут, как на весь класс заскрипел ее пронзительный голос, то и дело прерываемый залпами яростного чихания. У Молли в животе все сжалось: началась очередная взбучка Силы девочки таяли. В конце концов, есть же предел человеческому терпению! Молли с головой закрылась в своей противоругательной скорлупе и отключилась. Она давно научилась вот так уходить в себя, чтобы жестокий язык миссис Жаббс не ранил ее слишком сильно. Мысленно она улетала все дальше и дальше, и вскоре гнусный голос миссис Жаббс зазвучал тихо-тихо, будто по телефону, а крапчатый рисунок на ее бесформенной юбке слился в размытое лилово-оранжевое пятно.