Магическое перо - Макганн Ойзин. Страница 28

— Да, — повторил Хруч, — наверное… Мы должны продолжать.

— Значит, я могу на вас рассчитывать? Хочу заметить, что осталось совсем немного — и мы у цели!

— Да, это так… — вздохнул ученый. — Позвольте задать вам один вопрос, ваше превосходительство?

— Конечно, Шешил, спрашивайте.

— Вот вы говорите, мы у цели… А какова она — наша цель? Для чего проводятся все исследования?

— Я рад, что вы спросили, — сказал Рак-Эк-Наймен, расправляя плечи. — С вашего разрешения, я расскажу, что нас ждет впереди. Давайте заглянем в будущее. Вы умный человек и, я уверен, сумеете оценить наши планы по достоинству.

Тайя и Локрин шагали впереди Дрейгара и Джил. Оба находились в полном отчаянии. От огорчения лицо Тайи даже приобрело густо-синий оттенок.

Можно не сомневаться, что, когда их приведут домой, дядя будет вне себя от ярости и безжалостно их накажет. Скорее всего, заставит пропалывать огород и красить заборы. И так в течение всего лета. Чего-чего, а работы в усадьбе всегда хватает… Но что самое неприятное — брата и сестру жестоко мучила совесть. Ведь это из-за них Шешил провалился в канализационный коллектор, а посреди Гортенца до сих пор зияла огромная дыра, которую они проделали при помощи дядиного магического пера.

Словом, чем больше дети размышляли о случившемся, тем сильнее их мучила совесть и тем сильнее они хотели любой ценой исправить ситуацию.

Нарастающий шум заставил их оглянуться и поспешно посторониться. На дороге показался кортеж в сопровождении военных бронемашин. Первыми проследовали два бронетранспортера, за ними два роскошных, отделанных полированным деревом лимузина. Шоферы красовались в парадных ливреях. На запятках одного из лимузинов восседал желтокожий воин, подозрительно оглядевший путников. На предельной скорости кортеж направлялся к городским воротам.

— Там Шешил! — воскликнула Тайя, указывая на проносящийся мимо лимузин.

Локрин, Джил и Дрейгар поспешно повернули голову и действительно разглядели в окне Хруча. Сомнений быть не могло, это был именно он!

— Но это лимузин его превосходительства, — сказал Дрейгар. — А дорога ведет в Норанью.

Они решили перевезти его обратно в столицу.

— Мы обязаны ему помочь! — в отчаянии проговорила Джил.

По правде сказать, девушка и сама удивлялась той горячности, с которой она пыталась убедить Дрейгара помочь своему новому знакомому. Она знала Шешила всего несколько дней и даже не была уверена, что этот чудак действительно в ее вкусе. Но он ее ужасно заинтриговал. Особенно на девушку произвело впечатление то, как, защищая ее, он отважно бросился на женщину-воина с чайником в руке.

— Делайте что хотите! — проворчал Дрейгар. — Но дети должны отправиться к своему дяде. Если у вас достаточно ума, вы вообще бросите это дело. У вас своя жизнь, у вашего приятеля своя. Если вы еще раз попадетесь норанцам, вас сотрут в порошок!

— Как благородно с вашей стороны! — презрительно улыбнулась Джил. — Большое спасибо за заботу и совет.

Дрейгар ничего не ответил. Он проводил взглядом ревущий, громыхающий кортеж, и его лицо осталось совершенно бесстрастным.

Дети отправились дальше. Локрин смотрел, как конвой исчезает в туче пыли. Тайя незаметно тронула брата за руку.

— О чем ты сейчас думаешь? — тихо, чтобы не услышали взрослые, шепнула она.

— О том, что нет никакой надежды вытащить его из этой передряги, — пробормотал мальчик.

Но Тайя видела, что совсем другая мысль не дает ему покоя.

— Странно, неужели он такая важная персона? — сказал Локрин. — По его виду никак не скажешь!

— Если бы Дрейгар согласился нам помочь, мы могли попытаться его освободить… — вслух размышляла Тайя.

— Единственное, что заботит Дрейгара, — это поскорее доставить нас домой.

— Нам придется вернуться домой. Никто не спорит. Но сначала мы должны сделать еще кое-что.

— Но у Дрейгара другое мнение, — снова вздохнул Локрин. — В любом случае, мы обязаны это сделать. Это вопрос чести. Разве не так? Дрейгар и сам любит распинаться о чести и справедливости! Особенно когда рассказывает о том, как ему пришлось вмешаться в ту или другую драку… Может, удастся его уговорить?

— Правильно! Он всегда готов сражаться, если речь идет о справедливости. А сейчас именно тот случай!

— Гм-м… Нет, ни за что не согласится.

— Почему бы не попробовать? А вдруг?.. Если мы начнем, у него просто не будет другого выхода…

Локрин, прищурившись, взглянул на сестру.

— Ты хочешь сказать, что, если бы мы попробовали освободить Шешила, а Дрейгар оказался рядом, ему бы не оставалось ничего другого, как помогать?

— Правильно!

— Но сначала нужно догнать Шешила. Разве он согласится на это?

— Конечно нет, — покачала головой Тайя, — но, если мы с тобой отправимся в погоню за правительственным кортежем, Дрейгару тоже придется отправиться за нами.

— Кстати, эта дорога в Норанью очень извилиста. Если бы мы поспешили напрямик, то могли его догнать.

— Верно!

— То-то и оно, — кивнула Тайя.

Некоторое время они шли молча.

— Ну что, — хитро улыбнулась девочка, — как будем удирать от Дрейгара?

Теперь, когда Джил знала, куда направляется Шешил, она решила идти с детьми и Дрейгаром — пока ей будет с ними по пути. Конечно, впутывать в это дело детей-мьюнан было неправильно, но девушка все еще надеялась уговорить силача Дрейгара.

По одну сторону от дороги раскинулось громадное кукурузное поле. Пышные стебли кукурузы высотой с человека и с тяжелыми спелыми початками качались и шуршали на ветру, словно перешептываясь друг с другом. Впереди на дороге показалась огромная отара овец, подгоняемая коренастой старухой пастушкой и тремя овчарками.

Дрейгар и Джил отступили в сторону, чтобы пропустить отару, но брат с сестрой, которые шли немного впереди, остались на дороге. Дрейгар прикрикнул на них, чтобы те держались подальше от овец, но непослушные дети нырнули прямо в гущу блеющей отары, которая теперь заполнила собой всю дорогу.

Парсинанин растерянно замер на месте, ожидая, когда двое маленьких проказников вынырнут назад, но те все не показывались, и он поспешно стал продираться между овцами. Увы, его поиски ни к чему не привели, и он досадливо заохал.

Между тем перепуганные овцы хлынули во все стороны, часть из них бросилась в густое кукурузное поле. Дрейгар вертел головой туда-сюда, все еще надеясь увидеть детей. Старуха пастушка возмущенно закричала на него и стала клясть на чем свет стоит.

— Ах ты, немытое свиное рыло! — надрывалась она, пока собаки, пытаясь собрать отару, беспомощно метались из стороны в сторону. — Ты что, белены объелся? Куда суешься, тупая парсинанская морда, чтоб ты совсем пропал!

— Но, сударыня… — смущенно пробормотал Дрейгар.

— Я тебе не сударыня, мерзкий червяк! Сегодня базарный день, а ты распугал мне всех овец! Как я теперь попаду на рынок? Ах ты, дубина стоеросовая!

— Сударыня… — Все еще высматривавший беглецов Дрейгар не мог вставить и слова в свое оправдание.

— Из какой канавы ты вылез, чудище болотное? Или ты собираешься заплатить мне за мои убытки? Голова садовая, свиноподобный крокодил!

— Ну-ка, прикуси язык, старая карга! — рявкнула на пастушку Джил. — Ты что, не слышала, что перед тобой уже извинились?

Сморщенная, словно моченое яблоко, физиономия пастушки вытянулась от удивления. Старуха уставилась на Джил, как будто только что ее увидела. Дрейгар, уже отчаявшийся отыскать беглецов, вежливо обратился к старухе:

— Мадам, прошу вас великодушно простить меня за причиненное беспокойство! Я помогу вам собрать овец. У вас, конечно, не язык, а грязная метла, но я не из тех мужчин, которые стараются увильнуть от ответственности. Еще раз прошу извинить меня.

Женщина что-то проворчала в ответ, избегая смотреть ему в глаза, и неохотно кивнула в знак согласия. Дрейгар оглядел необъятные просторы кукурузного поля, по которому разбрелись овцы, и, повернувшись к Джил, со вздохом произнес: