Судьба Илюши Барабанова - Жариков Леонид Михайлович. Страница 36

— Ты к Индей-царю не ходи. Он тебе ничего не даст, все цари за буржуев, а ты бедняк…

Мустай снял с себя рвань и стал натягивать на голое тело вместо рубашки мешок с дырками для рук.

Илюша не мог спокойно смотреть на это. Не сознавая, что делает, снял с себя дедушкин пиджак и отдал Мустаю.

— Возьми… — Снял лапти и тоже отдал: — Надень, а то у тебя ноги больные. Я завтра сухарей принесу. А если будешь в городе, спроси дядю Колю Азарова, он голодающим помогает.

— Серавно, — устало отозвался Мустай.

Илюша вернулся к Михеичу без пожарной куртки и лаптей. Старик нахмурился:

— Лихо тебе придется, когда бабка узнает…

Предсказания Михеича сбылись. Едва Илюша переступил порог, бабушка обратила внимание на босые ноги мальчика. Не было на нем и дедовой куртки.

— Где пинжак?.. — испуганно спросила она. — Чего молчишь? Рот зашили?

Еще в бору, по совету Михеича, Илюша нарезал березовых веников, чтобы задобрить бабушку. Но она от ярости ничего не видела.

На ее громкий крик из сарая вышел дедушка с топором в руке.

— Говори, окаянный, потерял пинжак? — допытывалась бабушка.

Илюша положил на лавку веники. Обида сжимала сердце: помог голодающим, а его за это ругают. Дядя Коля Азаров похвалил бы. Он даже за украденный хлеб не упрекал. Им пиджак дороже человека.

— Возвращайся в бор и не приходи домой, пока не найдешь пиджак, — сказала тетя Лиза.

— Я его не терял.

— А где он?

— Отдал мальчику… голодающему.

Мать и дочь переглянулись. Тетя Лиза не могла найти слов, чтобы выразить возмущение.

Какое ты имел право отдать чужую вещь? Ты наживал ее?

— У них мальчик от голода умирал, а у старшего рубашки вовсе не было.

— Ишь, жалостник выискался!.. Забыл, как сам пришел к нам весь во вшах?

— Зачем ему помнить? — ответила за Илюшу бабушка. — Чужое добро не жалко! Нет, ты, паршивец, сперва наживи, а потом раздавай!

— Им жить негде, они бедные, — проговорил Илюша, готовый расплакаться.

— А ты богатый? Самого из жалости взяли в дом. Довольно, кончилось мое терпение! Уходи из дому, и чтобы твоей ноги здесь не было!.. Чего глаза вытаращил? Проваливай! — И бабушка ударом ноги открыла калитку.

Глава тринадцатая

ЧЕРНОЕ ЛЕТО

Илюша стоял за воротами, не зная, куда идти. На улице, погруженной в сумерки, слышались детские голоса; как видно, ребята играли в жмурки. Грубоватый Варькин голос громко считал:

Конечно же, надо вызвать Степу и посоветоваться с ним. Его дом виднелся на пустынной улице неясной громадой. За ставнями было темно и тихо. Приподнявшись на цыпочки, Илюша негромко постучал в ставню. Некоторое время никто не отзывался, потом со двора послышался недовольный голос Степы:

— Кто стучит?

— Это я, открой.

Звякнула щеколда. Илюша увидел в щелку удивленное лицо товарища.

— Гулять хочешь? — спросил Степа.

— Нет. Я ухожу совсем.

— Куда?

— Не знаю… Меня из дому выгнали.

Степа открыл калитку и вышел на улицу. Они сели на лавочку и задумались.

— Куда же ты пойдешь ночью?

— Где-нибудь подожду до утра, а потом поеду брата искать.

— А деньги на дорогу есть?

Илюша отрицательно покачал головой.

— На что же ты билет купишь? Посиди-ка, у меня есть немного, сейчас вынесу.

Ожидая друга, Илюша напряженно всматривался в запоздалых прохожих. Он представлял себе, как огорчится дядя Петя, когда узнает; наверно, побежит искать его, разбудит Михеича, к Азаровым пойдет…

Вернулся Степа, нащупал в темноте руку товарища и сунул в нее свернутые трубкой деньги, потом достал из-за пазухи кусок хлеба и две сырые картошки.

— Спрячь. Это я у крестной взял, она не обедняет из-за двух картошек. А деньги мои, на свечках экономил, так что не стесняйся.

Как жалко было расставаться со Степой! Вот если бы вместе поехали с ним по белу свету искать Ваню! Да только нельзя ему ехать…

— Ночевать ко мне пойдешь, — сказал Степа. — В сарае кровать есть… Крестная не узнает. Вставай, пошли.

Степа пропустил Илюшу вперед и тихонько притворил калитку. Крадучись, они прошли к сараю. Степа привычно нащупал в темноте ржавую скобу и, стараясь не скрипеть дверью, открыл ее.

В сарае было темно, пахло гнилой обувью, пылью и мышами. Илюша протянул руки и все-таки ударился коленкой о край железной кровати. Он нащупал драный тулуп, постеленный на доски, и присел на край.

— Степа, давай вместе ночевать…

— Нельзя, крестная хватится… Погоди, я принесу тебе поесть.

Некоторое время Илюша сидел в кромешной тьме, прислушиваясь к затихающим звукам улицы. Он снова с болью подумал о том, как будет горевать дядя Петя. Конечно же, нельзя уезжать, не повидавшись с пим.

Скрипнула дверь, пришел Степа. Удивительно, как свободно вел он себя в темноте; ткнулся пальцами в плечо Илюши, взял его за руку:

— Держи миску, ложки не нашел. Пей через край.

Щи были холодные. Илюша немного отпил с краю, потом взял капусту руками и съел. Степа сдержанно дышал где-то рядом, потом тоже присел на кровать.

— Где же ты в такой неразберихе брата найдешь, — заговорил он шепотом, и в его голосе прозвучало сочувствие. — Кругом голод… А еще отец дьякон говорил, будто в Саратове Советскую власть скинули. Атаман Сапожков появился. Нельзя сейчас никуда ехать.

Илюша поставил на землю миску, вытер губы рукавом рубашки и сказал грустно:

— Спасибо за хлеб-соль.

— Как же я без тебя буду? — спросил Степа дрогнувшим голосом, потом вздохнул и сказал: — Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее.

Сидя в темноте, Илюша долго прислушивался к мышиной возне, потом прилег на жесткую кровать, свернулся калачиком и долго лежал с открытыми глазами.

Поплыли забытые картины. Вспомнилась Юзовка и кладбище с двумя могилами. Цела ли звезда, которую выстрогал Ваня на могилу отца? Наверно, все заросло бурьяном или погорело, как здесь, от засухи… Не податься ли в Юзовку? Может, Ваня туда приехал и живет один в родной землянке…

Тяжко вздыхая, Илюша не заметил, как уснул.

И приснился Илюше удивительный сон. Будто видит он, как идет по Москве Ваня. Народу кругом тьма-тьмущая, извозчики катят на мягких рессорных колясках. А Ваня идет без шапки, идет и смотрит на большие дома; сразу видно — Ленина ищет.

У Илюши даже сердце зашлось оттого, как близко он видел Ваню. А тот подошел к высокой башне с двуглавым орлом на шпиле и часами, у которых стрелки больше человеческого роста. Идет Ваня под арку, а там на посту Буденный стоит и отдает Ване честь: «В Коммуну приехал?» — «Ага», — весело отвечает Ваня и шагает дальше.

Илюша не верит своим глазам: навстречу Ване выходит Ленин. На нем клетчатая кепочка, он улыбается, только метлы в руках нету, которой сметал с земного шара царей, и рука на перевязи. Ваня подходит к Ленину и говорит: «Это я, приехал к вам на паровозе, а Илюшка потерялся…» — «Жалко, — говорит Ленин задумчиво. — Ведь он хотел ко мне приехать, помочь записывать ребят в Коммуну. Ну ладно, мы Буденного попросим, он сядет на коня и найдет Илюшку».