Путь наверх - Фролов Андрей. Страница 25

Они все шли и шли, удаляясь от центра поляны, а лифтовая шахта почти не приближалась. И когда Виктор уже хотел спросить Подметку, чем вызван такой оптический феномен, проводник вдруг ловко скатился с холма, тыча пальцем в открытое пространство, посреди которого из железного пола и вырастала шахта.

– Я дальше точно не пойду, – решительно замотал головой он. – Один раз меня шарахнуло, даже резиновые подошвы не спасли. Больше не хочу. Подожду тут. Если нужно будет, на руках вынесу. Ну, это если из вас кто-то от удара сознание потеряет, – пояснил он, со злорадной улыбкой глядя на побелевшие лица новичков.

– Хочешь с нами? – вдруг спросил Витька. – Ты не веришь, но я точно знаю, что у нас все получится. Пойдем с нами, уедем с этой неприятной поляны! У нас хорошие родители, они обязательно придумают, где ты будешь жить. Ты вернешься в школу, получишь профессию.

– Вот еще, – фыркнул Подметка, но беззлобно, а скорее по-дружески. – У меня уже и так есть профессия. И даже эта… как ее? А, вспомнил – карьера! Так что даже если бы я верил, что у вас получится, следом бы не пошел.

– Ну, тогда пока. – Виктор протянул ему руку, и Подметка с удивлением уставился на него.

Поняв, что у крыс не принято прощаться и здороваться за руку, мальчик смущенно убрал ладонь.

– Удачи тебе, Подметка.

– И вам удачи, – хохотнул тот, поудобнее усаживаясь на пустой корпус старой швейной машинки. – Если что, бегом обратно!

Настя и Дима тоже попрощались с крысенышем, хотя сделали это не так уверенно, как их брат. Во-первых, потому что вовсе не хотели брать этого странного парня с собой и заботиться о нем, как это вдруг предложил сделать Витя. А во-вторых, потому что были напуганы рассказами о злых Лифтах и немного сомневались в благополучном исходе их начинания.

Виктор между тем решительно спустился со склона, направляясь прямо к толстой и массивной шахте, столбом торчавшей посредине пустыря. Его брат и сестра взялись за руки, чтобы поддержать друг друга, и направились следом. Шахта, как и все рабочие, была проклепана серым листовым железом, что выдавало в живущем внутри Лифте настоящего работягу, не привыкшего к роскоши.

Трое крохотных детей приблизились к неохватному стволу шахты, вот-вот ожидая сигнала тревоги или чего-то подобного. Но вокруг Лифта царила тишина, и только слышно было, как за их спиной посасывает зубочистку крысеныш по имени Подметка.

– А куда он ходит с этой поляны? – шепотом поинтересовалась Настя. – Вдруг куда-то в плохое место? Или вниз?

– Лифт не может вывезти в плохое место, – поучительно ответил ей Димка, но его брат с сожалением покачал головой, все так же шепотом подтвердив опасения девочки.

– На Реакторную Станцию нас доставил именно Лифт…

В этот момент они замолчали, потому что, обходя шахту по часовой стрелке, наконец-то обнаружили ворота и погрузочный пандус.

Широкие двустворчатые двери Лифта были сомкнуты, на панели для протокольного доступа не горел ни один огонек. Рядом с входом в шахту дремала лебедка для разгрузки тяжестей, в рядок стояли десятки телег, нагруженные пустыми ящиками.

– Спит? – еще тише спросила девочка.

– Наверное, – ответил ей Виктор, и в этот самый момент Лифт проснулся.

Они вздрогнули одновременно, с трудом удержавшись от крика и подавив в себе желание убежать прочь, вернувшись к Подметке. На панели слева зажглись огоньки. Расположенные над входом амбикамеры зашевелились, выискивая нарушителей спокойствия. Из динамиков, расположенных по бокам от дверей, раздался треск и покашливание.

– А ну, крысы проклятущие, брысь отсюда, пока целы! – скрипучим ворчливым голосом сказал Лифт, стараясь казаться грозным. – У вас минута, ворье, чтобы унести отсюда свои лапы и носы, или не поздоровится!

Дети оледенели, не в силах сдвинуться с места или что-то сказать. Сбившись в кучку, они стояли перед входом, с ужасом глядя в блестящие объективы амбикамер, нацеленных на них со всех сторон. Их линзы поблескивали, но не злобно, а будто бы устало.

– Ну, чего ждете, крысюки поганые?! – рявкнул Лифт уже громче, и огоньки на его панели замигали быстрее. – Второй раз предупреждать не буду, сразу жахну! Осталось сорок секунд!

– Здравствуйте, дяденька Лифт, – вдруг выпалил Витька, чуть не зажмурившись от страха, словно перед прыжком в глубокий бассейн. – Вы простите, что мы вас потревожили, но мы вовсе не крысы! Можно с вами поговорить? Пожалуйста!

Последнее слово он добавил уже почти шепотом, потому что его боевой пыл угасал с каждым произнесенным звуком.

Но когда дети уже подумали, что Лифт сейчас предупредит их, что осталось всего двадцать секунд, тот вдруг прокашлялся, прочищая динамики.

– Вот значит как? Изобретательно, ничего не скажешь… – просипел он, а огоньки на панели из красных стали оранжевыми. – Значит, решили обманом взять? Не выйдет, ребятки, не выйдет…

– Дяденька Лифт, мы вас не обманываем, – закричала Настя, заметив, что Витька не знает, что говорить дальше. – Вы взгляните на нас внимательнее, мы же и правда не крысы! Мы школьники с Заботинска, честное слово!

И она задрала грязный грубый балахон, показывая Лифту свою желтую (хоть и изрядно перепачканную) куртку. Коробочки амбикамер тут же с жужжанием повернулись к девочке, а телескопические объективы выдвинулись, словно желая поближе разглядеть ее одежду.

– Хм… и правда школьная форма… – теперь Лифт словно бурчал себе под нос (если бы, конечно, у Лифтов были носы), разговаривая негромко и раздосадованно. – Но почему я должен верить? Мало, что ли, школьников свои куртки выбрасывают? – Он насупился, лампочки на планшете вновь замигали красным. – Вам Ворчуна не провести, пройдохи! Даю тридцать секунд, чтобы убраться подальше, и благодарите меня, что я такой добрый – другой Лифт бы на моем месте вас уже давно током приложил.

Настя от отчаянья закусила губу, а Витька мучительно краснел, пытаясь придумать хоть что-то убедительное для этого несговорчивого, но пока относительно беззлобного Лифта.

– Дяденька Ворчун, да вы на наши носы посмотрите! – вдруг выпалил он, чуть не подпрыгнув на месте. – У нас у всех куртки такие, мы их совсем не на помойке подобрали. И носы у нас нормальные. Мы не крысы, мы люди, честное слово!

– Мы тут случайно, честное слово! – поддержала его сестра, от волнения и страха повышая голос, будто пыталась докричаться до глухого. – Мы от папы отстали, потерялись!

– Тише-тише, – закряхтел Лифт, недовольно пошевелив амбикамерами. – Не глухой я еще, все слышу… – Его линзы снова уставились на детей, разглядывая внимательно-внимательно. – Хм, и правда носы не крысиные, – пробормотал он через какое-то время. И тут же сменил ворчание на суровые вопросы: – А вдруг вы тут новенькие, а носы еще отрастить не успели? Обдурить меня решили?

И Витька, уже открывший рот, чтобы продолжать убеждать Лифт, сник, сраженный нерушимой логикой и недоверием. Он шмыгнул носом, едва не расплакавшись, а Настя приобняла его за плечи. Видя, что пора помогать, в сражение вступил Димка, смело делая шаг вперед.

– Нет-нет, дяденька Ворчун, мы вовсе не новенькие, мы взаправду заблудились! – с жаром начал он, честно глядя прямо в один из блестящих объективов. – Мы по ошибке на Реакторную Станцию попали, оттуда по техническим этажам на Свалку вышли, за нами еще чудище гналось. Только мы тут не навсегда, нам домой нужно, нас уже родители ищут!

Озадаченный упорством детей, убеждавших его, что они не крысы, Лифт замолчал, будто раздумывал над услышанным. Они делали это очень пылко, трое необычных и смелых детишек, вступая с ним – старым ворчливым Лифтом – в настоящий спор и вовсе не собираясь сдаваться.

– Так я вам и поверил, что вы с самого Заботинска на Свалку по ошибке заглянули, – пробасил он, сводя камеры в одну точку. – Да еще чтобы по техническому этажу шастали… Скажут тоже…

– Мы вас не обманываем, дяденька Ворчун, нас в школе учат правду говорить, – без былого задора, но с искренней обидой в голосе сказал Витька, исподлобья глядя в объектив. – Вы и проверить это можете с легкостью, если захотите. Не врем мы.