Сэмюэл Джонсон и врата ада - Коннолли Джон. Страница 15

Когда миссис Джонсон встала, они заказали пиццу на дом, но мама не смогла доесть свою порцию и вернулась в постель. Всякий раз, как она пыталась вспомнить, что же с ней произошло в супермаркете, у нее начинала болеть голова и накатывал смешанный запах духов и какой-то гнили, которую пытались скрыть при помощи духов.

Той ночью миссис Джонсон снились дурные сны — но это были всего лишь сны.

А вот кошмары Сэмюэла, напротив, ожили.

Глава десятая,

в которой мы узнаем о том, как трудно быть монстром, не имеющим четко определенного облика

Проснувшись, Сэмюэл обнаружил у себя под кроватью монстра. Ему не просто померещилось, что под кроватью у него прячется какое-то чудовище, как иногда боятся малыши. Сэмюэл давно уже не был малышом и приучил себя верить, что, по всей вероятности, монстры под кроватями не живут. И уж точно они не могут жить под его, Сэмюэла, кроватью, потому что там нету ни единого свободного дюйма, не занятого играми, обувью, обертками от конфет, недоклеенной моделью самолета и большой коробкой с солдатиками, которыми Сэмюэл больше не играл, но упорно желал сохранить — так, на всякий случай.

Теперь же все эти вещи были разбросаны по спальне, а из-под кровати доносился такой звук, как будто труппа крохотных жонглеров перебрасывает из руки в руку кусочки желе. Кроме того, Босвелл стоял на кровати, дрожал и рычал.

Сэмюэл почувствовал, что сейчас чихнет. Он перепробовал все известные ему уловки, позволяющие сдержать чих. Он зажал нос. Он несколько раз глубоко вздохнул. Он прижал кончик языка к верхним зубам, как это делали японские самураи, не желая выдать свое присутствие врагу, — и все без толку.

Сэмюэл чихнул. Шуму было — точно ракета взлетела. Звуки и шевеление под кроватью мгновенно прекратились.

Сэмюэл затаил дыхание и напряг слух. У него появилось неприятное ощущение, что желеобразное существо под кроватью тоже задержало дыхание — если, конечно, ему было что задерживать. А если и не было, оно определенно прислушивалось.

«Может, я просто все придумал?» — спросил себя Сэмюэл, хотя и знал, что ничего не придумывал. Невозможно придумать, что кто-то хлюпает у тебя под кроватью. Хлюпанье либо есть, либо его нет, а сейчас оно точно было.

Мальчик огляделся по сторонам и увидел лежащий в изножье кровати носок. Решив поэкспериментировать, Сэмюэл дотянулся до носка, а потом спустил его с края кровати, немного поболтал и уронил на пол.

Длинная розовая штуковина — не то язык, не то рука, не то нога — тут же подхватила носок и уволокла под кровать. Сэмюэл услышал чавканье, а потом выплюнутый носок вылетел обратно, и чей-то голос произнес:

— Фу-у!

— Эй! — позвал Сэмюэл.

Ответа не последовало.

— Я знаю, что ты там!

Ответа так и не было.

— Слушай, ну это глупо! — заявил Сэмюэл. — Я не собираюсь вставать с кровати. Можешь там сидеть сколько влезет. Ничего у тебя не получится.

Он мысленно сосчитал до пяти и только после этого услышал вздох откуда-то из-под матраса.

— Как ты узнал? — поинтересовался голос.

— Я услышал, как ты хлюпаешь.

— А! Я в этом деле новичок. Еще не освоился. Ты обдурил меня с этим носком. Ловко придумано, да. Ну и гадкий же он на вкус! Кстати, ты бы занялся своими ногами. Они наверняка ужасно пахнут.

— Это физкультурный носок. Он тут, кажется, давно уже валяется.

— Ну, это, конечно, многое объясняет, но все-таки! Таким носком наповал убить можно! Смертоносное оружие этот твой носок. Мне от него аж плохо стало.

— Так тебе и надо! — отозвался Сэмюэл. — Нечего было лезть под чужую кровать!

— Ну дык работа у меня такая!

— Тоже мне, работа называется!

— Ну да, вообще-то… Но ты сам бы попробовал в нынешнее время побыть демоном без собственного облика! Вряд ли кто меня возьмет ухаживать за щеночками или петь колыбельные младенцам. Говоря начистоту, или эта работа — или никакой.

— Это в каком смысле — без своего облика?

Демон кашлянул.

— Строго говоря, я — свободно перемещающаяся единица эктоплазмы…

— И чего это такое? — с легким нетерпением поинтересовался Сэмюэл.

— Это, — обиженно отозвался демон, — как ты бы узнал, если бы потрудился меня дослушать, демон, способный принимать почти любой облик, основанный на психических эманациях, испускаемых его жертвой.

— Ты меня совсем запутал, — произнес Сэмюэл.

— Да брось, это совершенно не сложно. Предполагается, что я должен превратиться в то, что тебя напугает. Просто я выбрал склизкое существо с щупальцами… ну… потому что это классика.

— Чего, правда? — переспросил Сэмюэл. — Так ты что-то вроде восьминога?

— Ну, пожалуй, да, — сознался демон.

— Но мне нравятся восьминоги!

— Осьминоги, — поправил его демон. — И чему только вас в школе учат?

— И нечего грубить! — обиделся Сэмюэл.

— Но я же демон! Чего ты от меня ожидал? Что я буду милым симпатягой? Укрою тебя одеялком и почитаю сказочку на ночь? Не очень-то ты умен.

— Нет, это ты не очень умен, раз приперся сюда среди ночи и поймался на старый носок! И даже не сумел принять такой облик, чтобы напугать меня! Ты — осьминог!

— Я похож на осьминога, — заявил демон. — Но я страшнее. Наверное. Тут, внизу, плохо видно.

— Да без разницы! — отозвался Сэмюэл. — Если дело в этих, как их, психических эманациях, то почему ты не принял какой-нибудь другой облик?

Демон что-то неразборчиво буркнул.

— Прости, не расслышал, — сказал Сэмюэл.

— Я сказал, что не могу улавливать психические эманации, — смущенно признался демон.

— А почему?

— Трудно это, вот почему. Сам попробуй, и увидишь, что у тебя получится.

— То есть ты просто принимаешь какой-то облик и надеешься, что он будет страшным? Как-то это небрежно, честно говоря.

— Слушай, это мое первое задание, — возмутился демон. — Доволен теперь? И должен заметить, что ты та еще вредина. Совсем не идешь мне навстречу.

— А я и не должен идти тебе навстречу, — возразил Сэмюэл. — Какой тогда смысл во всей этой затее?