Жизнь и приключения Заморыша - Василенко Иван Дмитриевич. Страница 41

Когда до звонка осталось минут двадцать, Алексей Васильевич вдруг оторвался от книжки и со словами: "Да что же это такое!" - подбежал к передней парте.

Здесь он схватил за волосы первого попавшегося под руку мальчишку и задал ему выволочку. Покрасневший, как вареный рак, мальчишка с ревом закричал:

- За что вы меня!.. Один я, что ли!.. Все кричат!..

Алексей Васильевич отступил на три шага и возмущенно сказал:

- Это же безобразие!..

Некоторое время он смотрел на наказанного, потом сокрушенно вздохнул, опять подошел к нему и погладил по голове.

Наступила полная тишина. Ребята смотрели на Алексея Васильевича виноватыми глазами: до чего довели человека! Да, какого! Многие из нас могли бы жизнь за него отдать.

Алексей Васильевич вернулся к столу и с расстроенным видом стал листать какую-то книжку. Мы слушали шелест переворачиваемых страниц и сидели не дыша.

- Да, да... - проговорил наконец учитель, и мы все поняли, что он продолжает свои размышления, но теперь уже вслух. - Да, да... За период жизни одного человека сколько всемирно известных исторических событий! Гибель испанской "Непобедимой армады", Варфоломеевская ночь, казнь шотландской королевы Марии Стюарт, крестьянские восстания в Австрии, крестьянские восстания против турок и венгерских феодалов... А какие люди жили одновременно с этим человеком! Галилео Галилей, Питер Пауль Рубенс, Рембрандт ВанРейн, Пьер Корнель, Мигель Сервантес де Сааведра, Лопе де Вега... Кто же этот великий, бывший современником других великих и свидетелем неизгладимых в памяти человечества событий? Имя ему - Вильям Шекспир! - Алексей Васильевич склрнил голову набок, помолчал, будто прислушивался к давно минувшим событиям. Потом раскрыл книжечку, на обложке которой стояло: "Ричард III", и принялся читать:

А причастившись тайн, соединим

Мы с Белой розой Алую навек.

О, долго Англия была безумна,

Сама себя терзала в исступленье:

Брат брата убивал в слепом бою,

Отец убийцей был родного сына,

Сын по приказу убивал отца...

Раздается звонок, но Алексей Васильевич не слышит и продолжает читать. Мы не спускаем с него глаз. За дверью крики, топот. Алексей Васильевич читает. Опять звонок. В коридоре постепенно все стихает. Алексей Васильевич читает. И вот раскрывается дверь, на пороге появляется Артем Павлович, наш учитель математики.

Он недоуменно таращит глаза.

- Э-э... Алексей Васильевич, это, кажется, мой урок?

Алексей Васильевич, в свою очередь, смотрит на него с недоумением, потом спохватывается, кладет под мышку журнал с кипой брошюр и газет и быстро уходит.

На том урок истории и закончился. А задавал Алексей Васильевич на этот день "Тридцатилетнюю войну".

От Артема Павловича, когда он еще только появился в дверях, пахнуло на нас крепкой сигарой и водочным перегаром. Усевшись за стол, учитель журнала не раскрыл, а просто спросил:

- Кого я еще не вызывал?

- Меня, - поднял руку Илька. - Идти?

- Иди, - кивнул Артем Павлович.

Илька положил ему тетрадь на стол и начал решать задачу. Но что-то пальцы слушались его плохо: мел выпадал из руки и закатывался то под парту* то под учительский стол. Да и голос был какой-то спотыкающийся.

Кое-как Илька добрался до последнего действия, разделил 27,5 на 4,5, поставил знак равенства, и вывел 13.

Учитель сидел спиной к доске и о чем-то думал.

- Готово, Артем Павлович, - неожиданно бодрым голосом сказал Илька. - Тринадцать.

- Правильно, тринадцать, - вяло отозвался Артем Павлович.

Он раскрыл журнал, выставил отметку и только после этого повернулся и повел по доске всегда слезящимися глазами. Смотрел он со скукой, даже с отвращением.

Видно было, что ему уже давно приелись и одни и те жезадачи, повторяющиеся каждый год, и порыжевшая доска с грязной тряпкой, и все мы, сорок горластых, непоседливых сорванцов. Вдруг его помятое, все в серой щетине лицо напряглось, мутные глаза уставились на последнюю строчку.

- Что тако-ое? Ты разделил 27,5 на 4,5, и у тебя получилось 13? Как же это могло быть?

Гиря пожал плечами:

- Сам удивляюсь. Только сходится: в задачнике, в ответе, тоже 13.

Они смотрели один на другого, пока Илька не вскрикнул:

- О, да я ж, кажется, что-то пропустил! - Он схватил со стола тетрадь, глянул в нее и засмеялся. - Так и есть, одно действие пропустил. Сейчас, Артем Павлович, сейчас. - Дописав пропущенное действие и исправив последнее, он задорно сказал: - Вот так будет правильно!

Лицо учителя опять потускнело.

- Садись. Кого еще не вызывал?

С парт закричали:

- Мимоходенко! Мимоходенко!

В этой четверти я уже отвечал, и против моей фамилии в журнале стоит тройка с минусом. Но раз ребята выкрикивают мою фамилию, значит, им самим не хочется отвечать, и я пошел к доске.

Я кратко записал условие задачи. Перед тем как начать решать, посмотрел на Артема Павловича. Лицо у него было скучное-скучное.

Мне стало жалко учителя. Я спросил:

- Отчего это, Артем Павлович, в задачах говорится все про чиновников да про купцов? Купцы продают, а чиновники покупают. Будто других людей на свете нету.

Учитель о чем-то думал и машинально ответил:

- А какие ж еще люди?

- Мало ли. Есть еще рабочие, мужики, босяки, циркачи,. Да вот, например, учителя - это тоже люди?

- Учителя тоже чиновники, - по-прежнему машинально сказал Артем Павлович.

- Чиновники?! - недоверчиво воскликнул я. - Какой же наш Алексей Васильевич чиновник? На нем и золотых пуговиц нет. Или Циолковский. Мы в чайной "Обозрение" получаем, так там его портрет напечатали. На Циолковском тоже пиджак обыкновенный.

- Кто такой Циолковский?

- А вы не знаете? Учитель, что в Калуге живет. Он собирается на Луну лететь.

Артем Павлович точно проснулся. Он вскинул голову и свирепо крикнул:

- Врешь!.. Учитель на Луну не полетит. Врешь!..

- Нет, полетит! - стоял я на своем. - Курганов говорит, что обязательно полетит.

- Какой Курганов? Что ты врешь?

- Вы и Курганова не знаете? - еще больше удивился я. Это ж и слесарь, и лудильщик, и столяр, и все на свете. Его будка против нашей чайной-читальни стоит. Как же вы такого мастерового не знаете? Его весь город знает. Если, к примеру, принесут ему фаянсовый чайник с отбитым носиком, он обязательно скажет:' "Трудная это задача, а в технике я слаб". Потом подумает и такой приделает чайнику оловянный носик, что уже навек. Вот кто такой Курганов.