Шумный двор - Добряков Владимир Андреевич. Страница 2

Подождав, когда все сядут, Марс произнес:

— А теперь, мои дорогие соратники, хочу вам сообщить приятную новость. Сегодня ночью я наконец рассчитал схему главного узла. Это уже девятый вариант. И самый удачный. Мне удалось, как я вам и обещал, создать принципиально новую схему. Для нашего супергетеродина я нашел оригинальный способ усиления промежуточной частоты. Избирательность нашей малютки возрастает во много раз по сравнению с обычными приемниками. Представляете, приемник не больше папиросной коробки, а принимать сможет все станции мира, сигналы с космических кораблей. Настоящим чудом будет наш приемник! Считайте, что патент, которым наверняка заинтересуются во всех странах, уже лежит в нашем кармане… А вы вообще представляете, что это за штука — патент на подобное изобретение? — Марс, хитровато прищурившись, оглядел ребят. — Вижу: не представляете. Так вот, внимайте: по «Волге» я вам не обещаю, врать не буду, но… Короче говоря, обижены не будете.

— Ды мы не из-за денег, — смущенно сказал Плутон.

— Понимаю ваш бескорыстный порыв. Тем не менее труды ваши окупятся сторицей. Это я гарантирую… Ребята, предлагаю сегодняшнюю победу скромно отметить. — Марс указал на бутылку и добавил: — От именин осталась… Не возражаете?

Об этом не стоило было спрашивать: Плутон, Меркурий, Венера да и Костя с восторгом взирали на Марса.

— Конечно, — продолжал Марс, — полное завершение работы мы отпразднуем не так. То будет настоящий праздник! И он уже не за горами. Теперь, — Марс вынул из ящика ферритовый стержень и поднял его вверх, — теперь главное — материалы и еще раз материалы. А все это, к сожалению, — деньги. Здесь вы уж должны постараться. Очень надеюсь на вас. Итак, поднимем бокалы за наши успехи!

Марс налил в рюмки вино.

Первым он чокнулся с Костей, который время от времени еще вытирал кулаком глаза.

— Не горюй, Костик, все будет отлично! Большие дела ожидают нас впереди. Выпьем! — И Марс одним глотком осушил свою рюмку. Ребята не сводили с него восторженных глаз. Вот какой он — Марс! Их командир! Великий изобретатель! Эх, им бы такими быть! Скорей бы! Но еще долго ждать: им всего по тринадцать-четырнадцать, а Марс совсем взрослый — девятнадцать исполнилось.

— Что же вы? — засмеялся Марс. — Смелей! За нашу победу!

Ребята выпили. И Костя выпил. Ничего — сладко, вкусно. Да, теперь уж хоть умри, а деньги как-то доставать надо. «Пенсию дедушка в коробку из-под конфет кладет, — подумал Костя. — Эх, была не была, возьму немного. Может, и не заметит…»

Знакомство

Лена дочитала последнюю страницу тургеневского романа «Накануне». Не закрывая книги, она задумалась. Вот и прошла перед ней грустная, недолгая история жизни Елены, Инсарова… Да, жили люди, боролись, любили, страдали, к чему-то стремились и — нет их. Как все быстро на свете кончается… Ну почему так быстро? Почему? Лене хотелось плакать.

Поджав под себя ноги, она сидела в кресле. Кресло было мягкое, старое, обитое зеленым вытертым плюшем, с кисточками внизу. На полу золотым ковриком лежало солнце, из кухни однообразно доносилось: кляп, кляп, кляп… Это из водопроводного крана одна за другой шлепались капли. Лене вдруг показалось, что во всем мире нет людей, кругом — тихо и пусто. Только одна она, и никого больше. И еще кресло — теплое, милое, доброе кресло. И еще этот золотистый коврик и капли. Не капли, а секунды. Ну да, ведь они отсчитывают, сколько осталось жить. Одна, две, три…

Внезапно из передней донесся тихий, странный звук: будто где-то царапнуло, щелкнуло. Что это? Девочка насторожилась, с минуту прислушивалась. Нет, не ошиблась: все было — и щелчок, и шаги на лестнице.

Письмо! В ящик положили письмо! И все же она не вскочила и не кинулась к двери. Осторожно, на пальчиках, словно боясь кого-то разбудить (а в комнате, кроме нее, никого не было), она вышла в переднюю, опять прислушалась и лишь тогда открыла дверь. В дырочках почтового ящика что-то белело. У Лены гулко застучало в груди. Это, конечно, письмо. Ведь газет бабушка не выписывает. Да, письмо: вон в крайней дырочке и буквы зеленые виднеются. Лена привстала на цыпочки, различила буквы «век». Ну, конечно — Днепропетровск. Как раз последние три буквы. А улица, дом? Это же самое главное… Лена попробовала сдвинуть конверт пальцем. Но письмо, лишь отошло дальше, в глубь ящика, и сквозь дырочки уже нельзя было разобрать букв. Вот если бы ключ был. Но ключа нет — это Лена знает точно. Ключ от почтового ящика бабушка всегда носит в своей черной замшевой сумочке. Специально, чтобы Лена не могла открыть ящик… А если посветить спичкой?

Вернувшись из кухни с коробком, Лена вынула спичку, хотела зажечь, но вдруг подумала: «А хорошо ли я поступаю? Ведь бабушка не хочет этого… Ах, все равно. Я только посмотрю адрес».

Однако зажечь спичку она так и не успела. Шагая через две ступеньки, по лестнице быстро поднимался высокий мальчишка с буханкой хлеба в авоське. Незнакомый мальчишка. Брюки на нем со складочкой, рукава голубой рубахи закатаны. На смуглом лице — живые черные глаза.

Мальчишка остановился перед Леной, улыбнулся и сказал:

— Здравствуй! Я тоже на этой площадке живу. Так что соседи. Уже четыре дня как мы переехали… Между прочим, меня зовут Саша. А тебя?

Пока Саша все это говорил, Лена смотрела на него и никак не могла оправиться от смущения. Ей было неудобно, что этот незнакомый мальчишка словно бы застал ее на месте преступления.

— Может быть, ты немая? — проговорил Саша и, показав на свой рот, вопросительно помотал головой. Тогда и она улыбнулась — чуть-чуть, одними губами.

— Лена.

— Так и знал! — воскликнул Саша. — Куда ни повернешься — везде Лена, Лена! В нашем классе четыре Лены было. У меня сестренка — Ленка. Ты тоже… А зачем у тебя спички? — вдруг спросил он. — Хотела дом поджечь?

Сразу было видно, что Саша веселый человек. Но Лене было не до шуток. Она еще больше смутилась. Спрятав за спину коробок, она тихо, будто оправдываясь, сказала:

— Нам письмо положили… Я хотела посмотреть.

— Так лучше достать его из ящика… А-а, — догадался Саша, — ты, наверно, потеряла ключ?

Даже кончики ушей горели у Лены, и если бы Саша смотрел на нее, она бы убежала за дверь. Но Саша был занят обследованием почтового ящика.

— А замочек с секретом, — заключил он. — Гвоздем не перехитришь… Впрочем, письмо достать пара пустяков. Разреши, — сказал он и протянул руку к ее голове. Лена с испугом отпрянула, а Саша рассмеялся. — Скальп снимать не буду. Всего один волосок, если не жалко.

— Зачем?

— Фокус-мокус без обмана! Ну, жертвуешь?

И такие веселые бегали в его живых черных глазах смешинки, что Лена не знала — рассердиться или самой смеяться. Нет, сердиться не за что. Она вытянула из косы длинный золотистый волосок. Саша отщипнул от буханки хлеба кусочек мякиша, скатал шарик и укрепил его на конце голоска.

— А теперь опускаем наживку в ящик. Крепко через дырочку прижимаем ее мизинцем к добыче… тянем, потянем… И — готово: карась на крючке. Прошу, — с легким поклоном Саша подал ей конверт. — Распишитесь в получении!

Лена даже не успела поразиться его ловкости, только и выговорила чуть слышно:

— Спасибо. — Она почувствовала, что во рту все пересохло. Это от волнения. Вот оно, то самое письмо, у нее в руках! А вот и обратный адрес: Днепропетровск, улица, дом… Но что за фамилия? Это же другая фамилия. Совсем другая…

Смотря на ее обескураженное лицо, на большие удивленные глаза, Саша спросил:

— Что? Письмо из космоса?

— Это не нам письмо, — упавшим голосом сказала девочка. — Это какому-то А. Козыреву.

Теперь настала очередь удивиться Саше.

— Козыреву? Ну-ка, дай. — Он взял письмо и воскликнул: — Так это же мне! Александру Козыреву! Мишка пишет! Ну, ясное дело, писал — квартира 25, а получилось 26. Недаром Лидия Ивановна за почерк ему отметки снижала…