Наша древняя столица - Кончаловская Наталья Петровна. Страница 4

Что в уплату пойдёт тем, кто нужен ему…

Так в Москву повели все дороги земли.

Враждовать с Калитой уж князья не могли.

Нынче спорить с Москвою князьям не с руки:

Ведь чуть что — князь Иван собирает полки.

Чем тяжеле ярмо поднимает народ,

Тем скорее, сильнее хозяйство растёт.

Чем богаче Москва, чем хозяйство крупней,

Тем Ивану сподручнее княжить над ней.

И Москва собрала вкруг себя города.

Лишь с Москвою считалась отныне орда.

1366 год

КАК ПОСТРОЕН БЫЛ ВЕСНОЮ КРЕМЛЬ ЗА КАМЕННОЙ СТЕНОЮ

Сорок лет земель московских

Не топтал ордынский конь.

Но у старых стен кремлёвских

Был опасный враг — огонь.

Как в засушливое лето

Загорится что-то где-то,

Дым закрутится седой

В слободе за слободой.

Тын за тыном, дом за домом,

По лачугам, по хоромам,

Запылает вся Москва,

Как в печи горят дрова…

Это было много раз.

Но пришёл однажды час —

И из города Коломны

На Москву возы ползут:

Для Кремля с каменоломни

Возит камень русский люд.

И былой стене на смену

Строит каменную стену

Небывалой красоты

Внук Ивана Калиты.

Внук Ивана — Дмитрий-князь,

Оградить Москву стремясь,

Крепость выстроил в столице,

На высоком берегу.

В стенах каменных — бойницы,

Чтобы целить по врагу.

А вокруг Кремля в ту пору

Вырыт был глубокий ров,

Ров такой, через который

Не пробраться без мостов.

А подъёмные мосты

Опускались с высоты

На цепях железных, мощных

От ворот из брёвен прочных.

По-иному начинает

Оборону ладить люд —

Сами порох добывают

И оружие куют.

Москвичи Кремлём гордятся, —

Он стоит на берегу.

Нынче можно не бояться —

Не осилить стен врагу.

Кличет Дмитрий всю страну

На священную войну:

«Не довольно ль, братцы, даром

Отдавать добро татарам?

Сбросить иго не пора ли?

Сколько лет нас обирали!

Ой вы, силы молодые,

Выше копья поднимай!

Возомнил себя Батыем

Злой татарин, хан Мамай.

Он путём Батыя старым

Всей ордой пошёл на Русь.

Надо дать отпор татарам.

Я вас в бой вести берусь!»

Знали Дмитрия, как друга,

Все соседи-города,

И от севера до юга

Все откликнулись тогда,

И под славною Коломной

Все князья до одного

Ратью встретили огромной

Полководца своего.

Собралось в лесную глушь

Полтораста тысяч душ.

1380 год

СЛОВО О ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

С чего бы слово мне начать

О славе тех времён?..

Большую, тысяч в триста, рать

Привёл Мамай на Дон.

Она драконом в сто голов

Легла на берегу,

О ней вернее этих слов

Сказать я не могу…

Был воздух свеж, был вечер тих.

В тумане у реки,

В прибрежных камышах донских,

Свистели кулики.

Татарам было невдомёк —

О чём они свистят?

Свистят вдали. На огонёк

К татарам не летят.

На что у птицы голос есть,

То знает лишь аллах!

А кулики друг другу весть

Давали в камышах:

Что там, где с Доном обнялась

Непрядва, в этот лог

Пришли с войсками Дмитрий-князь

И друг его — Боброк.

Неслышно, крадучись, в туман

Пришли богатыри.

И на семь вёрст раскинут стан,

И ждут они зари…

Поутру Мамай в шатре

Глянул в щёлку узкую

И увидел на заре

В поле силу русскую.

«Ай-ай-ай! — подумал хан. —

Что за наваждение!

Может, так шалит шайтан?

Может, сновидение?»

Хан опять глаза протёр,

Закричал сердито.

Трепеща, к нему в шатёр

Прибежала свита.

«Вы видали эту рать?

Мы её разгоним!

Время битву начинать!

Батыры! По коням!

Поднимайтесь на врага

Золотой ордою!»

Крик в степи: «Олга! Олга!» —

Призывает к бою.

Заглушили куликов,

Затоптали травы, —

Это тысячи стрелков

Поднялись оравой.

Наготове лук, колчан,

И пошли на русский стан…

Как мне о битве на Дону

Рассказ продолжить мой?

Читатель, я не обману,

Сказав о битве той,

Что не было такой ещё,

И, хоть кого спроси, —

«Мамаево побоище»

Все знают на Руси!..

Там ратники к плечу плечо

С врагом сошлись грудь в грудь,

И места не было мечом

Иль палицей взмахнуть.

У ненависти страшен клич,

А ярость велика, —

То горла недруга достичь

Пытается рука,

То ловкой хваткой с москвича

Татарин шлем срывал,

Чтоб кулачищем — без меча —

Ударить наповал.

Стоял такой великий стон,

Шёл бой с такою кровью,

Что был в багрец окрашен Дон

До самого низовья.

А солнце жаркое, как печь,

Смеялось в синеве,

И ветер дул, как будто лечь

Он не хотел в траве,

Потоптанной мильоном ног,

Политой кровью тех,

Кто в этой грозной сече лёг

За правду и за грех.

И стало солнце уставать,

К закату — огневое,

И стали русские сдавать —

Ордынцев было вдвое!

Вот тут-то памятный урок

Был дан врагам-татарам:

Вдруг вывел конницу Боброк,

Что прятал он недаром.

Укрытая от вражьих глаз

Зелёною дубравой,

Дружина вынесла в тот час

Знамёна русской славы

И нанесла такой удар

С отвагою такою,

Что в страхе сонмища татар

Бежали с поля боя.

Мамай бегущих увидал,

Их крики услыхал он,

И сам, как баба, зарыдал,

И сам завыл шакалом.

Никто остановить не мог

Смятенного потока, —

Орда катилась на восток,

Гонимая жестоко.

А сам Мамай, один, на юг

Бежал живым, здоровым,

Но там пришёл ему каюк —

Убит был ханом новым.

Хан звался Тохтамышем,

О нём поздней услышим.

Как мне закончить быль мою

О поле Куликовом?

Кому я славу пропою?

Кого прославлю словом?

Руси достойных сыновей —

Отчизны честь и силу,

И наших предков — москвичей

Меж ними много было.

А князя Дмитрия — Донским

С тех пор прозвал народ.

И слава добрая за ним

До наших дней живёт.

1382 год

КАК БАЮКАЛА ТУРЧОНКА НАША РУССКАЯ ДЕВЧОНКА

За горами, за морями,

На турецкой стороне,

Русской девочке Марьяне

Кремль привиделся во сне.

То-то радость и удача

По Кремлю во сне гулять,