Все явное становиться тайным - Трушкин Андрей. Страница 9

Глава VI

ЯМАХА

С тех пор, как мы с Янатахой убедились, что у нас в районе орудует банда роллеров, мы решили повнимательнее присмотреться к тому, что творится на улице. Поскольку ни у нее, ни у меня идти в школу особого настроения не было, мы решили прогулять уроки.

Совесть у нас, правда, была неспокойна. Было совершенно ясно, что кто-нибудь из учителей расскажет Анке-пулеметчице о том, что мы отсутствовали в этот день, но как оправдываться, мы решили придумать потом, потому что дело, ради которого мы остались дома, было из разряда благородных, и мы надеялись, что родители в конце концов нас простят.

Вот поэтому утром вместо того, чтобы идти в класс, мы дождались, пока мои предки уедут на работу, и, уютно устроившись с двумя огромными чашками чая и банкой варенья на кухне, принялись наблюдать за нашим микрорайоном.

Квартира у меня находится на шестнадцатом этаже, а поскольку остальные дома в нашем районе не такие высокие, то отсюда как с вышки можно было рассматривать окрестности. Видно все было прекрасно. К тому же Янатаха принесла военный полевой бинокль. Ее дедушка-пограничник пользовался им еще во время прохождения службы. Бинокль покоился в старом кожаном потертом чехле, но оптика у него была просто потрясающая, чистая, словно новая.

Янатаха осторожно вынула бинокль из чехла, сняла с него защитные колпачки и дала мне. Я приникла к окулярам, покрутила колесико, которое настраивало фокус, и чуть не вздрогнула, упершись глазами в лицо какого-то субъекта, который торопился к открытию нашей местной пивной «Шанхай».

Его лицо, казалось, находится так близко, что возникало ощущение, будто я чувствую запах перегара, который исходил от этого мужчины. Мало того — я смогла разглядеть в бинокль даже цвет его глаз! На его красной, покрытой багровыми прожилками коже видна была каждая щетинка. Когда я оторвалась от бинокля и взглянула вниз своими естественными оптическими приборами, то едва различила этого типа — далеко внизу.

— Здорово! — сказала я, передавая бинокль Янатахе. — Ну теперь давай смотреть в оба…

— То есть в четыре глаза, — поправила меня Янатаха.

— То есть даже целых в шесть, — парировала я, указывая на бинокль.

Так мы сидели довольно долго, вспоминали анекдоты, пересказывали друг другу школьные слухи, которые доходили до нас в самой разной интерпретации, и, ложка за ложкой, ели варенье. Вдруг между двумя домами мелькнула чья-то фигура, движущаяся для пешехода подозрительно быстро. Я тут же схватила бинокль, но оказалось — найти в окулярах сразу то, что нужно, без привычки не так-то просто.

Наконец я оторвалась от бинокля, определила для себя ориентир и вскоре поймала в перекрестье рисок объект, который меня насторожил. Увы, это оказался обыкновенный велосипедист.

Мы несколько расслабились, включили на кухне радио и стали щелкать его кнопками. Но куда бы мы ни переключали — каждые пять минут нас доставали так называемые рекламные паузы. На самом деле уже давно на радио и ТВ сами передачи стали паузами между рекламными блоками, но это, похоже, там, в Останкине, никого не волновало.

Увлекшись прыганьем по программам, мы чуть не проворонили нашего первого роллера. Янатаха от неожиданности, когда увидала его в окно, толкнула меня так, что я расплескала чай себе на колени. Она тут же навела на подозрительную личность бинокль, некоторое время подкручивала колесико, потом передала оптику мне и вынесла вердикт:

— По-моему, это не то.

Я тоже нашла фигурку, которая быстро двигалась по тротуару, удаляясь от нашего микрорайона в сторону соседнего. Это была какая-то девчонка лет одиннадцати-тринадцати. Вряд ли она могла принадлежать к той банде хулиганов, которую мы выслеживали.

Я глубоко вздохнула. Но чего же мы хотели — трудно было ожидать, что нам повезет с первого раза. Хотя, если брать в сумме количество происшествий, которые случались в нашем микрорайоне, выходило, что тут либо было потрясающее обострение криминогенной обстановки, либо какая-то шайка-лейка почувствовала себя настолько вольготно, что совершала бандитские вылазки чуть ли не каждый день.

Мы уже начали скучать, когда Янатаха, которая, не отрываясь от бинокля, патрулировала улицу, дернула меня за рукав и показала на дорожку, что огибала детский сад, двигалась вдоль гаражей и змеей уходила вдоль спортивной площадки в скопление домов. По этой дорожке, ближе к концу ограды детсада, неторопливо шла женщина с дамской сумочкой на плече. Ее бесшумно, будто два призрака, догоняли роллеры.

Женщина, ничего не подозревая, смотрела по сторонам, очевидно, пытаясь разглядеть хоть на одном из домов номер. Роллеры уже находились в двух шагах от нее. К сожалению, мы видели только их спины.

Оба они были в бейсболках, но на этот раз козырьками вперед. Ничего выдающегося в их внешности тоже, к сожалению, не было. Они были одеты в широкие джинсы, рубашки с незаправленными подолами и безрукавки-размахайки. Роллеры подали друг другу какой-то знак, один из них выехал чуть вперед и с разгону, будто случайно, сильно толкнул тетку в левое плечо. Она покачнулась, взмахнула рукой, пытаясь удержать равновесие, и в это время второй роллер ловким движением подхватил за ремень ее сумочку и тут же кинулся наутек.

Женщина оказалась не робкого десятка, она, с трудом сохранив равновесие, тут же бросилась за ворами. Но куда ей было угнаться в туфлях на высоком каблуке за роликами «Roller Blade» или «К-2». А то, что эти ребята были экипированы как надо, со стороны было очень заметно, скользили они по асфальту плавно и очень быстро.

В считанные секунды воры повернули за угол дома и тут же исчезли, как будто сквозь землю провалились. Женщина тоже добежала до угла, в растерянности остановилась, что-то крикнула и, всплескивая руками, двинулась дальше. Потом она остановила прохожего, что-то у него спросила, и тот махнул в сторону, показывая ей направление.

— В отделение милиции пошла, — догадалась Янатаха.

— Или в супермаркет, — подсказала я.

— Какой супермаркет? У нее же денег не осталось, — отбрила меня Янатаха. — В милицию двинула, в милицию, голубушка. Ну что ж, очень хорошо, нам бы помощь милиции тут ой как пригодилась. Только, естественно, не прямая, а косвенная. А эти-то двое ловко работают, — оторвалась наконец от бинокля Янатаха. — Прям как в китайском цирке. Наверное, тренировка у них дай боже. Однако что же с ними делать, как же их заловить?

— Есть иде-ея, — задумчиво протянула я. — Мы их будем ловить, как рыбу.

— Какая рыба в нашем-то районе?

— Живая рыба — как в местном гастрономе.

— Хотите вы сказать, что мы используем живца?

— Живца. Но только кто им будет? О нет, хотелось бы не мне!

— Но почему? Ведь нужно нам две роли в этой драме.

Одна — охотник, а другая — подобна яме — просто западня.

— А чем экипируем мы охотника?

— Коньками «Roller Blade» и битой, желательно покрепче.

Сейчас я расскажу тебе подробно план.

Представь: такое утро, время, место, ну прямо как сейчас, и ты идешь по нашему району, небрежно сумочкой в воздухе играя.

Возможно, нам придется одеть тебя покруче, и, может быть, подкрасить, чтоб вид был, как у тех людей, что пашут за зарплату немалую.

Ну что ж. Давай представим дальше, что метрах эдак за тобой в двухстах, неслышно, словно Черный Плащ, крадуся я.

Два вора, добычей Легкой соблазнившись, выходят на тебя, а я иду за ними.

Заметила ты, как они себя вели?

— Конечно. Сначала огляделись, а уж потом рванули к жертве.

— Вот точно так они и будут делать, на чем и погорят.

Не думаю, чтобы услышали они, как сзади, на роликах, подъедет третий.

Верней, четвертый участник этой драмы. Я думаю, что жертве паниковать не стоит.

Но слушай — как только колеса будут приближаться, держи покрепче сумку.

Тебе ведь нужно выиграть всего каких-нибудь секунд пятнадцать-двадцать.