Будьте бдительны! Сборник рассказов - Верещагин Олег Николаевич. Страница 20

- Может, выпьете? - спросил Пашка, не пряча от сотника опухших от слёз глаз. - Я водку принесу. Настоящую.

- Паш, ты же знаешь, что я не пью, - покачал головой надсотник. Подумал и добавил: - Спасибо.

- А я бы выпил, - Пашка сцепил на столе пальцы. - Смешно, Олег Николаевич. Столько убитых. На каждой улице каждый день убитых детей подбирают. А я почему-то из-за него плакал. Мы с ним даже друзьями не были. Когда Сашка Коновалов погиб, я не плакал, а мы с ним с семи лет дружили… с моих семи, с его восьми. А тут взял и заплакал. Смешно, - повторил он. - Давайте я вам бутерброд сделаю. С копчёнкой. Есть копчёнка.

- Паш, не надо ничего, - поморщился Верещагин и тяжело лёг, закинув на кровать ноги в ботинках. Потёр грудь слева.

Болело сердце. Впервые в жизни - физически болело, а не фигурально выражаясь. А вдруг сдохну, испугался надсотник. Хотел спросить у Пашки - пусть принесёт корвалол. Корвалол пила мама. Боги, как она там? Конечно, девчонки её не бросят, но как она там? А если узнают, что она - мать офицера РНВ? Или Кирсанов не оккупирован? Что им там делать, маленький городок, неважный…

Боль отступила. Так же внезапно, как прошла.

- Олег, - внутрь вошёл Земцов. - Там к тебе ребята просятся.

Верещагин сел.

- Пусть идут сюда.

Почти сразу вошли - наверное, по всегдашней привычке ждали в коридоре рядом - Влад Захаров, Пашка Бессонов, девчонка - надсотник не помнил, как её зовут, но в отряде она заправляла "женским" звеном. Встали в ряд в ногах кровати. Молча.

Офицер поднялся. И понял, что Влад - почти одного с ним роста.

- Мне… - Влад вдруг замолчал, и Верещагин подумал, что Пашка вот так же почти всегда запинался, когда волновался. А Влад - нет. - Мне скоро пятнадцать. Возьмите меня к себе. Ну, в дружину. Чтобы я не в разведку. Я не могу больше в разведку. Я всё испорчу сразу.

Надсотник понял, о чём говорит парнишка. И кивнул:

- Хорошо. Пойдёшь во вторую сотню, Земцов тебе всё объяснит. А галстук… - он помедлил. - Галстук снимешь? Ты же теперь не в отряде будешь…

На скулах Влада вспухли бугры. Он медленно покачал головой:

- Никогда.

- Хорошо, - повторил Верещагин. Посмотрел на Пашку и девчонку: - Вы не проситесь. Вас не возьму.

- Мы не за этим… - Пашка достал из сумки на поясе - школьной, обычной, какие ещё недавно носили по моде у самого колена - свернутое отрядное знамя. Надсотник узнал его - переделанное из найденного в той самой комнате, обнаруженной Димкой, старого пионерского. - Мы… вот! - и он развернул большое полотнище с потускневшей золотой бахромой на руках.

А вот буквы, вышитые по верхнему краю, сверкали свежим золотом - и Верещагин подумал, что их, наверное, вышивала именно эта девчонка…

Он посмотрел ей в лицо. И снова перевёл взгляд на золотые буквы, чуть подрагивавшие в такт дрожи Пашкиных рук: