Печать Магуса - Олейников Алексей Александрович. Страница 42

Дженни закричала, и ее вышвырнуло прочь, в привычную реальность – золото и синева снов исчезли, уступили место белизне снега и черноте скал. Низкие кусты выбрасывали свои цепкие ветви, точно руки, из-под снега, и так и норовили сбросить ее на землю. Но она вцепилась в Арвета и всхлипывала, размазывала быстро сохнущие слезы о его куртку. И просила только об одном – чтобы он ничего не заметил и продолжал вести снегоход.

Арвет не обернулся. Он был занят – он гнал вперед из последних сил. Он не хотел говорить Дженни, но кажется, пару раз он видел над кромкой гор вертолет. Таинственный снегоход не отставал, шел ровно за ними. Арвет лавировал и отклонялся от курса, стараясь, чтобы их преследователю солнце било прямо в глаза. Но даже если вертолет ищет не их, водителю снегохода достаточно просто идти по колее, которую они за собой оставляют. Арвет тронул Дженни и указал вперед:

– Сморстабббрин! Ледник!

Дженни подняла глаза, и ей стало жутко. Солнце сияло изо всех своих зимних сил, небо полнилось невыносимой синевой, а прямо на их пути все круче поднималась стена гор, забор на половину мира, составленный из необъятных громад, на чьих вершинах распростерся дракон. Он был невероятен, он выворачивал свое брюхо насыщенного бирюзового цвета и подставлял его солнцу – мол, щекочи, и жаль, ты ничего не сможешь сделать, потому что твое время еще не настало. Он запускал свои непомерно длинные лапы в долины и терзал ими каменную плоть гор. Он топорщил острые гребни, и ветер полировал его снежно-прозрачную чешую. Он был велик. Он был древен. Он был живой. И он их не пропустит.

Дженни различила это так же четко, как и недавний шепот на Дороге Снов. Только сейчас девушка начала осознавать, в каком мире она оказалась – в мире, который еще помнил поступь Первыхи их певучую речь, в мире, где древность все еще была повседневностью. Если даже в обжитом, домашнем, по сути, Люсеботне она умудрилась столкнуться с ниссе и фоссегримом – духом водопада, то что же ее ждет здесь, в чистом сердце норвежских гор?

Она затравленно огляделась, но ничего не могла сделать – снегоход вез их все глубже, в самую пасть дракона. Ей оставалось только надеяться, что те, кто обитают в этих горах (о, как явно она уже слышала их размеренные шаги и мерные удары сердца), примут их за обычных людей и оставят без внимания двух человеческих мошек, дерзнувших нарушить покой Йотунхеймена.

Арвет был встревожен, но его беспокоили более прозаические проблемы. Точнее, одна проблема – снегоход, идущий по пятам. Вот если бы началась метель. Или лучше того – буря. Арвет поглядел в небо без малейшего следа облаков. Глупо. Ни он, ни Дженни заклинать облака не умеют. Надо молиться и гнать машину до последней капли бензина. Хорошо, хоть топлива в достатке в запасных канистрах.

«Канистры!»

Арвет похолодел. Они забыли запасные канистры у домика! Нет, как ОН мог их там оставить? Ладно Дженни, ей изрядно досталось, но как он забыл об этом? От этого зависит их жизнь!

Арвет лихорадочно размышлял, вертел в голове карту окрестностей, которую изучил досконально. Пожалуй, есть шанс. Как говорит путеводитель, в приюте возле горы Стороксла припасена канистра-другая для нужд егерей. Если его уже не использовали…

Арвет не хотел думать об этом, но надо было рассмотреть все варианты. Если у них кончится бензин, остаются только лыжи. Уйти на них от снегохода… Есть один вариант, и Арвет его даже просчитывал. Но это очень опасно.

«Мы оторвемся. Там есть бензин. Все будет хорошо. – Арвет прибегнул к простой, но такой эффективной технике самоубеждения, какую используют все мужчины – вне зависимости от расы, возраста и религиозной принадлежности, когда чувствуют, что ситуация выходит из-под контроля. – Мы доедем до края мира, Джен!»

Простое решение большой проблемы было прямо за его спиной. Если бы Дженни Далфин знала, какие мысли мучают Арвета, она бы рассмеялась. Метель, Арвет? Буря? Что может быть проще для Видящей Магуса – первой за триста лет?

Но Дженни всхлипывала и крепче вжималась в его спину, а Арвет гнал тяжелую машину вперед. Они ехали на север, а за ними по пятам следовала темная точка второго снегохода.

Глава 22

Навигатор показывал, что он углубился в парк Йотунхеймен уже на двадцать километров. Клаус Хампельман притормозил, поднял лыжные очки и взглянул на часы. Проклятье. Они уже в долине Ветлеутла и не останавливаются. Если так пойдет и дальше, он не нагонит ее к закату. Уже четвертый час, а расстояние между ними почти не сократилось – проклятая девчонка гнала так, будто родилась в этих горах, прямо на сиденье снегохода. Или у нее хороший помощник. В прицел Клаус разглядел, что на снегоходе было двое. Может быть, он гонится не за теми?

Хампельман обдумал подобную возможность и счел ее маловероятной. Дженни Далфин находилась в приюте «Озеро троллей» еще двое суток назад. И исчезла оттуда прямо перед его приездом – причем на снегоходе, след которого вел именно сюда. Он вычислил их стоянку – в небольшой избушке на склоне гор, и обнаружил там пару светлых волос на расческе. Это была Дженни Далфин – и сотрудники, и воспитанники приюта опознали ее на фотографии.

Как же она оказалась в Норвегии? Как она смогла переплыть Северное море?! Это выше человеческих сил. Подобное в голове у Хампельмана не укладывалось, хотя он уже многое повидал за время службы у Фреймуса. Но все равно, какой силой бы она не обладала, она просто девчонка. Ах, если бы он приехал чуть раньше, то уже бы ехал обратно в аэропорт, а на заднем сиденье лежала бы его дорогая «дочка» с лошадиной долей транквилизатора в крови. Если бы не этот проклятый рыжий кот, который перебегал дорогу прямо перед машиной! Клаус едва не улетел в пропасть, его спас только отбойник. Пришлось вызывать дорожную полицию, звонить в службу проката, разбираться со страховкой и менять машину. Это отняло у него часов шесть, не меньше. Тело проклятой кошки, кстати, не нашли. Наверное, ее зашвырнуло в пропасть. Хампельман был готов поклясться, что рыжая тварь, которая самоубийственно бросилась под колеса его «Ауди», была точь-в-точь как та бестия, с которой Дженни Далфин заявилась в резиденцию Фреймуса в Дартмуре. Разумеется, это обман зрения – любимая зверюшка Дженни давно гниет где-то в дартмурской трясине. Все его нервы, эта работа загонит его в могилу…

Хампельман поморщился. Не долеченная рана в легком опять заныла, отсутствующие пальцы тут же откликнулись, их мотив подхватило треснувшее ребро, и некоторое время в теле Клауса Хампельмана играл свою мелодию маленький, но бодрый оркестр боли.

Клаус вытянул небольшой пузырек, с трудом удерживая его искалеченной правой рукой, и пальцами в толстой перчатке отвинтил крышечку. Выкатил на ладонь одну красную горошину. Потом подумал и добавил еще две. Закинул их в рот и расслабился, ожидая, когда препарат растворится и начнет свое волшебное действие.

Снег вспыхнул, каждую его крупинку будто подсветили изнутри прожектором, скалы источали благородную черноту, и седина льдов струилась с их вершин прямо в зрачки Клаусу. Шеф безопасности поднял винтовку и поймал в прицел далекую мишень – снегоход, прыгающий, как заяц, среди сугробов.

– Бегите, детки, бегите. – Хампельман довольно потянулся. Сила бурлила в его теле и рвалась наружу. Теперь он был готов гнать эту добычу до конца, до тех пор, пока не кончится земля и перед ними не распахнет соленые просторы Ледовитый океан – а если потребуется, и дальше, вспарывая волны в поисках крови под пламенеющей короной полярного сияния.

Подобные образы никогда не приходили раньше к Хампельману, он всегда считал, что поэзия – это чушь, которой занимаются неудачники, больше ни на что не годные. Но теперь этот образ мысли казался ему естественным.

«Таблеточки…» – Клаус невольно облизнулся, ощущая их терпкий, солено-сладкий вкус, похожий на вкус крови и железа, только гораздо слаще, намного слаще. Наверное, вкуснее их могла быть только кровь… кровь Дженни Далфин.