Вовка из нашего класса - Третьяков Юрий Федорович. Страница 6

Как мы с Вовкой собирали утиль

— Ты знаешь, есть такие рыболовные крючки — желтые. Это бронированные крючки, особенные, — сказал мне Вовка.

В это время мы с ним тащили в школу ржавую железную печку.

Весь наш класс собирал металлолом. Очень интересно было его собирать! Мы заходили в каждый двор и говорила: «Здравствуйте, у вас есть металлолом?»

Одна тетя отдала нам даже поломанную швейную машинку.

Она погладила Вовку по голове и сказала: «Ишь ведь, труженики!.. Ну, счастливо вам…» И насыпала нам по карману сушеных вишен. Даже наша соседка Прокофьевна, на что скупая, и то вынесла медную лампу, всю мятую и в дырах. Вовка этому так удивился, что, только мы вышли на улицу, подбросил эту лампу вверх, а сам пригнулся, накрыл голову руками и побежал. Лампа, падая, как раз угодила ему по спине. Вот с этого самого, наверное, и пришла ему в голову мысль о крючках.

— Чем же, — говорю, — эти крючки такие особенные?

— Ты, — говорит, — не понимаешь. На них любая рыба клюет. Очень она уважает эти бронзовые крючки. Как увидит — сразу радуется и никак не может, чтоб не проглотить. Ужасно мне эти крючки нужны, потому что я в воскресенье поеду к бабушке, в деревню. Вот где наловлю я рыбы! Надо только достать такую сетку побольше, чтоб рыба плавала живая в воде, а то боюсь, как бы она у меня не протухла, пока я ее домой привезу!.. Я, когда прошлым летом там ловил, так десять крючков оторвал! Но с крючками паршиво дело обстоит.

— Почему?

— Их за деньги не продают. Только за утиль. Это — всякие там кости, тряпки и вообще всякое утильсырье. Я заходил туда, мне один крючок дали за то, что я им помог тележку нагрузить.

Вовка снял фуражку и показал крючок, который был воткнут в подкладку.

— «На, — говорят, — а то ты все равно стащишь. Все ты тут выпрашиваешь, принюхиваешься…» Но одного мало. Надо этого утиля побольше набрать, сразу на двадцать крючков. Потому что мало ли: может, будет только крупная рыба клевать, она на допустит к таким хорошим крючкам всякую мелкоту… И вот я решил набирать утиль! Давай будем?

Я спросил:

— А как же металлолом?

— Ну, металлолом, оттого что полежит, не испортится? Мы его после соберем. Его и гак много собрали, аж до самой крыши! А крючки раскупят, и останемся ни с чем. За утиль каждый согласится! У кого, может, денег нет, а ненужного утиля везде полно. Успевай только таскать. Я даже не знаю, как еще там крючки остались, и свистки, и мячики на резинках. Наверное, мало ребят об этом знает.

— А наши ребята что скажут, если увидят, что мы собираем утиль?

По правде сказать, я очень опасался ребят.

— А как они узнают? Это наш квартал, одни мы тут собираем. Зачем они сюда зайдут? А если ты со мной не пойдешь, я один пойду! Только не годится товарища бросать. Когда тебе зуб лечили, я ходил же с тобой в поликлинику! Две двойки через это схватил… И к моей бабушке мы вместе поедем, всю рыбу — пополам… Вот эту печку мы сейчас отнесем и приступим!

Мы отнесли печку, потом зашли к Вовке, взяли мешок и отправились собирать утиль.

— Складывать мы его будем вот тут, — говорит Вовка и показывает в тупичок между двумя домами, весь заросший травой. — Тут в стороне его никто не украдет.

— А кому он нужен?

— Это утиль-то не нужен? Утиль каждому человеку нужен! Особенно, когда он уже набран. Как много наберем, придет за ним дядька с тележкой, заберет, а нам даст крючки. Сначала мы пойдем вон под тот мостик. Там я прятался от одного человека и видел: валяется много костей и всяких интересных штук.

Мы залезли под мостик, где весной и после сильных дождиков протекал ручей, а теперь — высох. Чего там только не было! Даже разбитый аквариум и чья-то грязная кепка. Валялась сломанная крысоловка, и сама крыса тут же лежала — дохлая. Больше всего было ржавых консервных банок и разбитых бутылок.

И все-таки мы насобирали почти полный мешок. Мы нашли еще несколько рваных галош. Вовка сказал, что это тоже утиль. И кепку забрали.

Кости и тряпки оказались очень тяжелые. Наверное потому, что были все в грязи.

Мы по очереди несли этот утиль, сильно уморились, а когда дотащили все-таки до тупичка и высыпали на землю, его оказалось совсем маленькая кучка.

Вовка почесал нос и сказал:

— Да-а-а… Чего-то мало их… Когда несли, казалось много, а очутилось мало. Пожалуй, на один крючок, а? Как ты думаешь, насобирали на один крючок?

Я ответил, что на один крючок, пожалуй, уже есть.

— Вот и хорошо! — сказал Вовка. — Теперь еще мешков двадцать набрать и — порядок! Ну, мы их быстро наберем. Пошли по дворам!

Он подошел к угловому дому и изо всей силы застучал щеколдой калитки.

— Легче, легче! — крикнул кто-то со двора.

Открылась калитка и вышла толстая тетка:

— Чего надо?

Вовка прикинулся смирненьким. Голос у него стал прямо как у кота Базилио, когда тот просил Буратино показать монетки.

— Здрасьте, Марь Андревна! Как поживаете? Как ваше здоровье, у вас есть утильсырье? Всякие тряпки, кости, галоши…

Эта самая Марья Андреевна не очень, видно, обрадовалась, что мы пришли.

— Я ж отдала вам железо? Какого еще тут…

— Так то — железо, — вежливо объяснил Вовка. — А это утильсырье. Железо называется — металлоломом.

Марья Андреевна подумала и спросила:

— Это что же вас — заставляют?

— Да не совсем… — выкручивался Вовка. — То есть вообще-то… Это знаете как называется? Инициатива! Вот.

— Ишь ты… не разберешь вас: тряпичники вы иль учащие. Настоящие-то ученики чистенькие да аккуратненькие, а таким, как вы, ободранцам, только тряпки и собирать! Ну, идите, поглядите за сараем, под дом слазьте, на помойке… Как ты это слово-то назвал?

— Инициатива, Марья Андреевна! — сказал Вовка, залезая под дом.

От Марьи Андреевны мы вышли нагруженные, как ослы. Вовка нес полмешка костей и старых галош, а я — целый узел всякого рваного тряпья, которое мы нашли под домом. Прохожие на нас оборачивались, но Вовка не унывал:

— Видел, как дело движется? Думаю, что придется нам еще и лески купить. Там лески тоже есть. А то — накупим слишком много крючков, а они возьмут да и заржавеют!

В тупике возле нашего утиля уже толпились всякие мелкие ребятишки. Один напялил себе на голову рваную кепку и кривлялся не хуже клоуна, а остальные швыряли в него галошами и покатывались со смеху.

— Седый! — завопил Вовка. — Ты наши кости трогать! Не беги, догоню — хуже будет!

Этот самый Седый, который был в кепке, сорвал ее и кинул на землю, остальные отбежали немного и поглядывали, что будет дальше.

— Мы не знали, что это ваши, — говорит Седый. — Мы думали — ничьи…

— Ладно, — сказал Вовка. — Хотел я с вами расправиться… ужасно как! Но так и быть, доверяю вам караулить вот это все!

— Ну-у-у… — говорит Седый. — Мы хотим в разбойников играть…

— Успеете в разбойников, — говорит Вовка. — Я тебе за это такой вот крючок дам. Ты такого и не видывал!

Он отцепил от подкладки фуражки свой крючок и дал его Седому. Остальные ребятишки пытались разглядеть его издали.

— Ух, — сказал Седый. — Вообще мы можем и в сторожей играть!

Мы сложили свой груз и опять пошли на добычу, а ребятишки толпились вокруг Седого и любовались крючком.

— Вовка! У реки костей полно, где сваливают мусор! — крикнул нам вслед Седый.

— Я знаю, где это, — сказал Вовка. — Это далеко. Мы не найдем.

— Что ж ты? — спросил я. — Был у тебя один крючок, и тот ты отдал?

— Это ничего, — говорит Вовка. — Это пустяк. У нас будет столько крючков, что я не знаю, куда мы их и девать будем… Придется еще кому-нибудь дать! Вот тут Иван Гаврилыч живет. Инвалид, а веселый и ничуть не жадный. Пойдем к нему.

Инвалид Иван Гаврилович сидел во дворе на стуле и читал газету. Увидев нас, он вскочил и отдал нам пионерский салют:

— Привет энтузиастам-общественникам! Даешь металлолом! Рот фронт!

Потом он поздоровался с нами за руку, как со взрослыми.