Пират - Блок Нэнси. Страница 25

Нет, он лжет самому себе, а не в его правилах увиливать. Правда же заключается в том, что это чудовище существует по собственным законам и в два счета подчинило себе все его тело. Он просто не смог бы остановиться, даже если бы хотел.

Но он не хочет останавливаться, сказал себе Уинн. Проклятье, меньше всего он думает о том, чтобы остановиться. Однако самое страшное заключается в том, что все его благие намерения, все его благородные помыслы улетучились, едва это чудовище вновь обрело силу.

Ох, Зоя буквально околдовала его!

Но ему это нравится.

Уинн втянул сосок в рот. Его «я» ликовало так же, как плоть, когда Зоя отвечала на его прикосновения и ласки, отдавая всю себя. И в то же время ей удавалось подчинить его себе — одному Богу известно, как у нее это получалось, — и разжечь в его крови всепоглощающий огонь.

Он хотел от нее всего, на что было способно ее восхитительное тело: удовлетворенных вздохов, сладостных стонов, мучительной дрожи. И все равно этого ему было мало — всегда будет мало. Потому что он желал большего, чем просто физическое влечение.

Уинн мечтал, чтобы в ее глазах отражалась радость жизни, чтобы они светились нежностью. Он уже понял, что она способна на сильные чувства. Ему нужна была любовь, которая спала в глубине ее учащенно бьющегося сердца.

Она вся.

Ему нужна была она вся.

И ему нужно, чтобы она тоже нуждалась в нем.

Господи! Он никогда ни в ком не нуждался, не говоря уже о том, чтобы любить так, как любит Зою. Это пугало до такой степени, что тряслись поджилки. Надо же, превратиться в раба! Не очень-то приятный опыт для столь гордого человека. Однако ничто на свете не заставит его повернуть свою жизнь вспять.

Уинн продолжал ласкать Зою всеми возможными средствами — языком, зубами, руками, — вознося ее до небывалых высот и стремясь дать ей столько же, сколько она отдала ему. Он хотел поделиться с ней умиротворением, воцарившимся в его душе.

Он хотел стать ее частью.

Поэтому он гладил ее и готовил к тому, чтобы доказать свое желание. Он отбросил все страхи и сомнения, мучившие его долгие годы. Его доверие к Зое было достаточно велико, чтобы не бояться показать свою ранимость и зависимость от нее.

Лаская ее, он мысленно клялся ей в верности и в вечной любви.

Зоя уютно расположилась на мускулистом теле Уинна, испытывая удовольствие даже от того, что кожей чувствовала его кожу. Теплый ветерок окутывал их, словно тонкое одеяло. Она уткнулась носом ему в грудь и вдохнула запах, который сводил ее с ума.

Туалетная вода «Уинн».

Женщины в ее веке помешались бы на таком запахе. Она могла бы сделать огромные деньги на продаже такой туалетной воды. Надо бы изменить название на что-нибудь более эротичное, чтобы новый товар мог конкурировать на рынке.

Кроме того, еще и потому, что Уинн принадлежит только ей. Негоже, чтобы тысячи очумевших женщин со взбесившимися от запаха гормонами произносили его имя. «Ну нет, — подумала она, с трудом справляясь с накатившей ревностью. — Так не пойдет».

Зоя представила себя в роли американской героини, мстящей за своего мужчину, и ее губы тронула зловещая усмешка. Она видела себя в черном стетсоне [6], сдвинутом набок, в черной шелковой рубашке, расстегнутой до ложбинки на груди и заправленной в черную обтягивающую юбку из джинсовки. Наряд дополняли высокие, до бедер, черные кожаные сапоги и отделанный бриллиантами ремень с кобурой.

«А почему бы и нет?» — спросила себя Зоя. Никто не запретит ей думать. Ведь, в конце концов, она может поступать со своими фантазиями так, как считает нужным. Она вернулась к нарисованному ею образу:

В каждой руке у нее будет по шестизарядному пистолету из чистого серебра с украшениями из оникса, так похожего на волосы Уинна. А на стволе будут выгравированы имена женщин, застреленных ею в отместку за то, что они посмели поднять глаза на ее пирата и произнести его имя.

Нет. «Уинн» совсем не подходит.

Нужно нечто менее интимное, название, которое описывало бы запах. Которое не будило бы в ней гнев, а ласкало слух. И которое отражало бы неповторимость Уинна.

Название должно быть очень точным, оно должно передавать то, как Уинн будоражит ее чувства и разжигает желание. Ей бы хотелось, чтобы название показывало, что она испытывает, когда Уинн прижимает ее к себе, гладит, целует… шепчет ее имя.

Более того, чтобы вынудить людей платить за туалетную воду, название должно быть зеркалом ее восприятия запаха Уинна. Оно должно рассказывать о стремлениях и желаниях, зарождающихся в ее душе благодаря Уинну, передавать страсть, но не ее, а его.

— Вот оно!

Зоя хлопнула ладонью по груди Уинна. Тот от неожиданности вздрогнул и перевернулся на бок, продолжая прижимать ее к себе. Зоя почувствовала, что в нем зажглось желание.

— Не сейчас, Уинн. Я только что сделала открытие века: как завоевать рынок духов. Это очень прибыльная сфера производства.

Он сонно посмотрел на нее, и она затрепетала. Проклятье! Уж очень он сексуален, это не к добру. Ее дыхание участилось, когда Уинн лениво взял в ладонь ее грудь.

— Ты коммерсант, Принцесса? Я думал, ты изобретатель. Хотя, как я полагаю, в парфюмерии тоже надо быть изобретателем в том, что касается рецептов и перегонки.

Зоя посмотрела на длинные загорелые пальцы, ласкавшие ее грудь. Изящные, с аккуратно подстриженными ногтями, они являли собой резкий контраст с ее бледной кожей. Она застонала. Что эти пальцы сделали с ней!

Черт! Что они сейчас делают с ней!

Она втянула в себя воздух, стараясь подчинить себе свое тело. Когда он так гладит ее, она теряет способность размышлять здраво. Даже не помнит, что он только что сказал.

— И что за открытие, Принцесса? Наверное, новый метод создания запахов?

Во взгляде Уинна читался интерес. Он стал серьезным, однако это ни в коей мере не умалило желания Зои. Тем более что пальцы продолжали нежно скользить по ее телу.

Зоя прижала его руки, но он высвободил их и положил ей на грудь. Зоя не протестовала. Зато она успела овладеть собой.

— Да. Создания запахов. Именно так. И все благодаря тебе.

— Мне?

— М-м-м… Дело в твоем запахе. Понял?

Не вызывало сомнения, что он ничего не понял. Его лицо приняло озадаченное выражение. — Но я не пользуюсь одеколоном.

— Вот-вот.

Уинн нахмурился.

— Ты что, дурачишь меня, Принцесса?

Зоя провела рукой по его лбу, чтобы раз гладить собравшиеся морщины, потом погладила грудь, на которой четко выделялись выпуклые мышцы.

— Ни в малейшей степени. Я займусь тобой позже, когда мы поговорим. — Она увидела, как его лоб покрылся испариной.

— Тогда давай быстрее заканчивать беседу.

Зою рассмешило выражение лица Уинна: на нем явственно читались и раздражение, и досада, и нетерпение, однако она заставила себя сдержаться. Так на чем же она остановилась?

— Я разолью во флакончики твой запах и назову его «Страсть пирата».

— Ты шутишь.

— Ни капельки. Феромоны, понимаешь ли. — Он не понимал. — Запах, который выделяют животные, чтобы привлечь партнера.

— А ты, моя дорогая, низводишь меня до уровня животного? — Уинн угрожающе прищурился.

— Только когда ты ругаешься. — Он не смягчился. — Люди тоже выделяют феромоны. Если я разолью во флакончики твои феромоны, то заработаю кучу денег.

— Кучу денег? — Уинн приподнялся на локте и положил голову на ладонь.

— Целое состояние. Если правильно проведу маркетинг.

— А деньги так для тебя важны?

Зоя увидела, что лицо Уинна превратилось в каменную маску. Это так не похоже на него. Неужели он встречал на своем пути «охотниц за состоянием»?

Вполне вероятно. Во времена Регентства общество считало наличие состояния главным требованием для жениха. Да и сейчас тоже. Наверное, он однажды обжегся. Его титул так же может быть предметом охоты. Титулы всегда являлись ценным товаром на рынке женихов и невест.