Полярные моря - Блон Жорж. Страница 37

17 июня, вторая половина дня. Сторожевой у палатки издает крик: „Самолеты! Я вижу самолеты!“ Вспыхивает костер. Нобиле запускает ракету. Бесполезно – самолеты удаляются на восток. Радость сменяется отчаянием и даже яростью – уже не раз случалось, что терпящие бедствие грозили кулаками долгожданным спасителям. Позже выяснилось, что у самолетов барахлили двигатели.

18 июня. Майоры Маддалено и Пенцо, вылетевшие из Чивитавеккья на двух гидросамолетах „Савойя-8-55“, добрались до Конгс-фьорда и готовы отправиться на поиски. Два трехмоторных самолета, пилотируемые финном и шведом, ежедневно уходят в полет. Франция высылает крейсер и торпедоносец.

В тот же день, 18 июня, в Тромсё прибывает Амундсен. Он собирается принять участие в спасательной кампании на борту гидросамолета.

Северный полюс превратился для Амундсена в личного врага, который защищается всеми средствами. Он уничтожил все самолеты, на которых норвежец хотел его покорить. Амундсен все же одержал победу на борту „Норвегии“, но эта разделенная с Нобиле победа не устраивала его. И даже заставила ввязаться в недостойную полемику с Нобиле. А Нобиле в запале страсти решил доказать, что для полета к полюсу Амундсен ему не нужен: он добрался туда на „Италии“, но полюс послал ему вдогонку парфянскую стрелу, и терпящий бедствие Нобиле, раненный и уязвленный в своем самолюбии, оказался в тяжелейшем положении.

Когда пришло сообщение о драме, Амундсен присутствовал на заседании Норвежского аэроклуба в Осло.

– Отправляюсь на поиски.

Да, именно так поступил бывший друг, а ныне хулитель Нобиле. Он хотел вылететь в тот же день, но не нашел ни самолета, ни денег; пришлось искать и то и другое. 10 июня французское и норвежское правительства договорились передать Амундсену гидросамолет „Латам-47“, который проходил испытания в Кодебек-ан-Ко близ Кале, готовясь к перелету через Атлантику. 18 июня самолет вылетел из Тромсё.

2 часа 45 минут радиостанция Тромсё поддерживает связь с самолетом, летящим в Конгс-фьорд. „Нахожусь над островом Медвежий. Буду сообщать о дальнейшем полете“. И… полная тишина.

Наутро выясняется, что гидросамолет исчез. Европу и Америку охватывает беспокойство. Несколько флотов высылают на поиски корабли и самолеты. Поиски результатов не дают.

1 сентября 1928 года. Консул Франции в Тромсё объявляет, что шхуна „Бродд“ нашла в море севернее Тромсё поплавок „Латама“. В Бергене его осматривают специалисты арсенала.

– Да, обломок опознан. На корпусе имеются следы ремонта, выполненного в арсенале Бергена перед вылетом в Тромсё.

13 октября. Другая норвежская шхуна находит бензобак „Латама“. В него вбита деревянная затычка. Доклад экспертов: „Самолет с силой ударился о водную поверхность, нижняя часть бензобака вмята. Самолет оставался некоторое время на плаву, поскольку пассажиры успели слить бензин и вбить деревянную затычку, чтобы использовать бензобак в качестве поплавка“. В Северном Ледовитом океане долго не выжить, держась за буй. „Возможно, что поисковые самолеты пролетали над обломками, но туман скрыл их от глаз спасателей“.

Так закончилась дуэль Амундсена с Северным полюсом. Исследователю было пятьдесят шесть лет.

В поисках оставшихся в живых после гибели „Италии“ приняли участие шестнадцать судов и двадцать один самолет. Координации их действий почти не было, а потому поиски оказались столь продолжительными.

20 июня майор Маддалено заметил красную палатку с борта „Савойи-8-55“ и сбросил провизию. 23 июня шведский самолет снял с льдины Нобиле, а остальных спас 12 июля ледокол „Красин“. „Красин“ подобрал в тот же день Мариано и Цаппи, а на следующий день – группу искавших их альпийских стрелков.

15 июля ледокол вошел в Конгс-фьорд. Ледовая драма завершилась. Общий итог крушения „Италии“ – гибель четырнадцати человек, в том числе Амундсена.

Но драма на этом не закончилась. Капитан должен покидать свой борт последним. Те из моих читателей, которые знакомились с событиями по газетам 1928 года, наверное, помнят о спорах, возникших после того, как стало известно, что Нобиле согласился улететь первым.

– Я прибыл за ранеными, – заявил шведский летчик Лундборг, которому удалось сесть рядом с красной палаткой на своем крохотном „Фоккере“.

Их было двое – Чечиони и Нобиле.

– Чечиони слишком тяжел. Нас в самолете уже двое. Я имею приказ забрать прежде всего генерала, который может дать нужные сведения для поиска „Италии“.

Так и не выяснилось, кто же дал Лундборгу приказ забрать прежде всего Нобиле. Нобиле поддался на уговоры товарищей и улетел первым; ни один из них никогда не упрекал его в бегстве.

Возникли споры и разногласия по поводу группы Мальмгрена. Когда два его спутника, Цаппи и Мариано, были подобраны, Цаппи чувствовал себя неплохо и мог передвигаться, а Мариано пришлось уложить на носилки. На Цаппи были надеты меховая шапка, две куртки, трое штанов, две пары обуви (унты поверх мокасинов). На Мариано была лишь куртка, одни штаны и носки без обуви. На запястье у Цаппи было двое часов. После медицинского осмотра у врача сложилось впечатление, что Цаппи не ел пять суток, а Мариано значительно больше. Что произошло? Основные споры разгорелись по поводу условий, в которых был брошен Мальмгрен; кое-кто даже произнес слово каннибализм. Но несомненно, что в тот момент у них еще было достаточно провизии.

„Лучшее средство раскрыть тайну и спасти честь заинтересованных лиц, – писал автор передовицы в „Дейли телеграф“, – начать следствие“. Копенгагенская „Политикен“ потребовала создания международного трибунала. Но фашистское правительство отказалось от созыва международной комиссии. Было проведено следствие, но в состав комиссии вошли лишь итальянцы. Газета „Имперо“, считая, что задета честь Италии, вызвала словесную дуэль между десятью иностранными журналистами и десятью журналистами-фашистами. Драма обращалась в комедию.

Итальянская следственная комиссия опубликовала свое заключение в 1930 году. С Цаппи и Мариано были сняты все обвинения. Нобиле сочли виновным в гибели „Италии“ „из-за неправильного маневра и неверного использования команды“. Его упрекали, что он улетел первым, но признали, что слабость была вызвана „плохим физическим и моральным состоянием“. Многие полярные исследователи восстали против такого морального осуждения генерала: „Муссолини дезавуировал Нобиле, чтобы снять ответственность со своего правительства… Речь идет о сведении политических счетов“.

Нобиле ушел из армии в 1930 году. В 1932 году он уехал в Россию. Советское правительство тепло приняло его в качестве жертвы фашизма и использовало как „эксперта по воздухоплаванию“. В 1947 году Нобиле выставил свою кандидатуру в Национальное собрание Италии и был избран депутатом от Коммунистической партии. Умер Нобиле в 1978 году. К этому времени эпоха покорения Северного полюса была уже закончена.

ВОЙНА И МИР В АРКТИКЕ

„Достижение полюса, – писал Нансен, – само по себе не столь уж важно. Главное – изучение обширных областей, которые окружают его“. И Ричард Бэрд, облетевший оба полюса, писал, что на них нет ничего интересного, а значение имеет „научная информация, собранная по пути“. Конечно, нельзя отрицать необходимость научных наблюдений, но куда деть стремление оказаться первым на том или другом полюсе. Оно стало мощным стимулом для многих исследователей. В 1931 году американский инженер-авиатор Хьюберт Уилкинс, перелетевший тремя годами раньше с Аляски на Шпицберген, говорил:

– Люди достигли Северного полюса по льдам или по воздуху. Наверное, к Северному полюсу можно пройти и подо льдами. Тюлени и моржи путешествуют по глубинам полярных морей и иногда находят полыньи и трещины, позволяющие им выходить из воды вблизи полюса. Постараюсь, поступить так же. Если нужно, использую подводную лодку как таран и пробью лед.