Игра с огнем - Воробей Вера и Марина. Страница 8

Нил вздохнул сначала осторожно, прислушиваясь к себе, затем глубоко.

– Вроде бы ребра целы. И на том спасибо.

– Нил!

– Надеюсь, ты не собираешься извиняться за него? – упредил он ее желание, вытирая распухшую губу, из которой сочил ась кровь.

– Мне так жаль… – просто сказала Вера, сдерживая подступившие к глазам слезы.

Через некоторое время Нил смог встать на ноги, Вера подставила ему свое плечо, и они медленно побрели к подъезду. Ни один из них не сказал больше ни слова.

На следующее утро, едва только родители ушли на работу, Вера сняла с аппарата телефонную трубку. Сегодня она не будет отвечать на звонки. Не будет, и все, кто бы ни звонил!

Вера пошла в душ и, взглянув на себя в зеркало, и ужаснулась: лицо было ее и не ее одновременно. Правая щека заметно припухла и покраснела, хотя синяка не было (пока не было). Когда это случилось? Наверное, когда Стас отпихнул ее от Нила. Да еще коленки в ссадинах.

Бог мой! Увидят родители – начнутся вопросы, что она будет им отвечать? Что приняла участие в ледовом побоище? Ну, положим, коленки можно замаскировать брюками, а лицо? Паранджой, что ли, прикрыть?

Мысли роились в голове, словно пчелы. А перед глазами стояло перекошенное злобой лицо Стаса, когда он пинал Нила ногой. Воспоминания были настолько живы, что Вера содрогнулась от ужаса. Разумеется, она понимала, что поступает малодушно: и телефон, и ее страхи – это звенья одной цепи. Но сейчас она находилась в какой-то прострации. Ей не хотелось думать, вспоминать. Ей хотелось только одного: закрыться в своем маленьком мирке и никого туда не пускать, даже мысли.

К сожалению, не всегда получается так, как хочется. В обед прибежала мама.

– Что с телефоном? – спросила она, но, увидев лицо Веры, забыла о телефоне. – А это еще что такое? – Мама развернула Веру к свету, чтобы лучше рассмотреть припухшую щеку. – Зуб разболелся?

Гениально!

– Да, – подтвердила Вера, скрестив пальцы.

Врать она не любила.

– Сильно болит?

– Не очень.

– Немедленно к врачу, – сказала мама и вспомнила, зачем прибежала с работы, пожертвовав обеденным перерывом. Она обернулась к телефону. – Раззява ты у меня, дочь. Трубку на место не положила, а я обзвонилась. Думала, телефон не работает.

Вера промолчала.

– Вот деньги. – Мама щедрой рукой выложила на стол деньги. – Иди в платную поликлинику. Пусть там посмотрят, что у тебя. Надо же, за одну ночь разнесло! Наверное, зуб мудрости лезет?

– Наверное, – согласилась Вера. – Может, ты поешь хоть что-нибудь?

– Некогда. По дороге пере кушу, – тараторила мама, стараясь в несколько минут уложить максимум информации. – Да, Верочка, я сегодня приду поздно. У меня делегация из Ванкувера. Без переводчика они никак.

Мама торопливо поцеловала Веру, покачала головой, взглянув еще раз на ее щеку, и убежала.

Мама у Веры очень следила за собой – маски, массажи. Раз в неделю русская баня, с парилкой. Вероятно, благодаря последней мама и выглядела моложе своих лет. Высокая, подтянутая, худощавая блондинка с короткой модной стрижкой и французским маникюром по праздникам. Однажды они с мамой оказались на рынке, покупали помидоры У одного армянина. Так тот прямо спросил: «Сестры, наверное?» На что Вера, не раздумывая, заявила: «Точно, причем я старшая», а мама спрятала довольную улыбку. Комплимент о непроходящей молодости был для нее лучшим подарком.

«Надо навестить Нила, – решила Вера, убирая деньги в карман свободных льняных брюк. Посмотреть, что с ним».

Не успела она об этом подумать, как раздался бесконечно длинный звонок в дверь. Вера неохотно поднялась и поплелась открывать. Наверное, мама что-то забыла. Ее рука уже легла на цепочку, и тут в голову пришла мысль, что за дверью может оказаться Стас. Вера взглянула в «глазок».

– Открывай, подружка! – потребовала Шурка. Вера подчинилась. А куда ей было деваться?

8

– Кажется, разразилась первая гроза? – спросила Шурка, оглядывая Веру с ног до головы.

– Ураган, – ответила Вера и удивленно обернулась. – А ты откуда знаешь?

– Откуда?! От Стаса, естественно. – Шурка мимоходом поправила рыжую копну волос у зеркала, так же мимоходом поинтересовалась: – Что со щекой?

– Зуб мудрости.

– Понятно. Глупая ты, Верка, – заявила Шурка, отметая дипломатические ходы в сторону. Из-за тебя мужики дерутся до первой крови, как в восемнадцатом веке на дуэли, а ты в позу обиженной встаешь. Да любая бы на твоем месте визжала бы от восторга.

– Я тоже визжала, только не от восторга, - вспомнила Вера, горько усмехнувшись.

Твой Стас

«Мужики дерутся»! Шурка намекала на тот ноябрьский вечер, когда Вера сбежала из дома и оказалась в общежитии. Тогда Алекс, сводный брат Шурки, спас ее от унизительных приставаний пьяного Кольки. Но тогда – это не сейчас.

– Ты бы видела вчера его лицо, – в отчаянии прошептала Вера, на миг прикрыв глаза. – Мне было страшно смотреть на него. Он все время был таким нежным, внимательным и вдруг, в один миг, превратился в злое чудовище.

– Он тебя приревновал – обычное дело. Шурка села в кресло и забросила ногу на ногу. Стас сказал, что не может до тебя дозвониться. – Я сняла трубку.

– Наивная! – хмыкнула Шурка. – Он написал тебе записку. Перед тобой – почтальон. Голубь любви, так сказать!

Вера покачала головой.

– Не нужно.

– Брось. – Шурка коснулась ее руки. – Прочитай. С тебя не убудет.

Шурка полезла в сумочку. Достала сложенный вдвое листок и сигареты. Она протянула Вере записку, а сама закурила, глубоко затянувшись. Вера помедлила, но потом все же развернула лист.

Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.

– Что пишет? – невинно спросила Шурка.

– Можно подумать, ты не прочитала? – проницательно заметила Вера.

– Грешна. Прочитала, конечно. И знаешь что?

Я не ожидала от него такого. «Твой»! Видно, ты его крепко зацепила.

– Ты его сегодня увидишь? – спросила Вера, оставив без внимания ее насмешливый тон.

– Скорее «да», чем «нет», – заметила Шурка, погасив недокуренную сигарету.

– Передай ему, что я не приду, – сказала Вера, сложив записку.

Она хотела ее порвать, но почему-то убрала в карман брюк.

– Серьезно? – Шурка вздернула брови.

– Более чем.

– Надо же! – Шурка загадочно улыбнулась. – Ну, если он тебе не нужен, я возьму его себе. Не возражаешь? – Она поднялась, одернула узкую юбку, самовольно уползающую вверх, и пошла к выходу походкой манекенщицы.

Вера изумленно уставилась ей в спину. Шурка остановилась у двери, стала возиться с замком. Почувствовав неладное, она обернулась.

– Эй! Это шутка! Шутка, понимаешь, подружка! – сказала она, неодобрительно покачав головой. – А когда шутка – смеяться нужно.

– Ха-ха! – произнесла Вера, едва шевеля губами.

– Сойдет для сельской местности. – Шурка распахнула дверь и неожиданно предложила: Хочешь, я позвоню? Сообщу, как он отреагировал?

– Нет. Я сама тебе позвоню.

– Когда?

– Потом, – неопределенно ответила Вера.

– Потом так потом, – отозвалась Шурка. – Вижу, мое участие бесполезно. что ж, разбирайтесь сами, у меня своих заморочек хватает. – Ее голос звучал на удивление бодро. Наверное, потому, что быть третейским судьей не слишком приятное занятие.

После ухода Шурки Вера еще раз перечитала его записку.

Вера! Нам нужно поговорить. Очень тебя прошу, приходи в «Белые паруса» сегодня в семь часов. Я буду тебя ждать.

Твой Стас

К семи часам Вера так устала от борьбы с собой, что отправилась к Нилу.

– О, привет! – немного удивился тот. – Проходи.

Вера иногда заходила к Нилу по-соседски – то книжку взять почитать, то просто перекинуться парой слов, то кассету дать посмотреть. Родители Нила тут же усаживали ее пить с ними чай. Веру всегда поражала семейная идиллия, царившая в этом доме. Нил был единственным сыном, которому ни в чем не отказывали, но карманных денег ему почему-то всегда не хватало.