В новой роли - Блум Ева. Страница 2

А Малыш Арчи к тому времени уже перевалил через свой двадцатилетний рубеж. У него за плечами осталась служба в Королевском морском флоте. Военные действия, в результате которых сбили его вертолет… Экипаж из трех человек проболтался тогда несколько часов в холодных водах Атлантики на надувной лодчонке, к счастью его обнаружил и подобрал английский эсминец. В новостных программах телевидения о них говорили как о героях, все получили медали.

Этими событиями для Эмили, в общем, и ограничивалась видимая часть взрослой жизни мистера Арчибальда Берджиса. Вернее, слышимая… Поскольку обо всем этом она узнавала из разговоров отчима и матери, когда приезжала из провинции.

Что же касается другой стороны – невидимой, то ее тем более можно было назвать «слышимой». Ведь по слухам, однажды вдруг выплеснувшимся на первые полосы скандальных изданий, отставной лейтенант занимался незаконными поставками оружия одиозным режимам в Африке и Латинской Америке. Вот только доказательств его неблаговидных дел журналисты найти не смогли. И сильно обиженный ветеран Фолклендской компании выиграл суды сразу у двух газет. Перед ним публично извинились и заплатили за нанесенный моральный ущерб.

Впрочем, ни той ни другой стороной его жизни Эмили совершенно не интересовалась.

Ей был безразличен Малыш Арчи. Вернее, почти безразличен. Ведь находясь рядом, – слава Богу, это случалось нечасто! – она частенько улавливала в его взгляде агрессию и ощущала свою беззащитность. Поэтому старалась не оставаться с ним наедине.

Если в детстве он не упускал случая, чтобы дернуть маленькую Эмили за косички или же толкнуть локтем в бок, то, повзрослев, стал позволять себе кое-что и похлеще. Как-то на праздновании Рождества в доме отчима этот нахал улучил момент и прижал ее, голенастую девочку, едва переставшую играть в куклы, к стенке в углу гостиной и завел ей руки за спину… Но отпустил, услышав чьи-то приближающиеся шаги.

Все произошло так быстро и так грубо, что в тот момент она даже не успела толком понять, чего он хочет? Как хорошо, что кто-то проходил мимо открытой двери гостиной! Но все равно белое воздушное платье, подаренное ей к празднику, спереди оказалось измятым так, будто его жевала корова…

Надо сказать, что как раз в тот год у Арчи случились серьезные неприятности с гувернанткой. Вернее, у молодой женщины, учившей его французскому языку и хорошим манерам, возник из-за него конфликт с его родителями. Гувернантку тут же уволили. Эмили слышала, как отчим, понимающе усмехнувшись и пожав плечами, тихо сказал ее матери:

– Малыш стал мужчиной…

Так вот, на том самом обеде в честь юбилея отчима за длинным, роскошно сервированным столом они оказались соседями. Эмили сразу же насторожилась, пожалев о сложившейся ситуации, и не зря. Правда, поначалу все шло вроде бы нормально: звучали тосты, менялись блюда, велись вполне светские разговоры.

Арчибальд Берджис в черном смокинге был элегантен и учтив. Слегка склонившись к уху Эмили, он стал рассказывать ей о знаменитом лондонском ночном клубе. Она слушала, однако его предложение наведаться туда вдвоем вежливо отклонила и вскоре стала беседовать с дамой, сидящей слева… И вдруг почувствовала пальцы Арчибальда на своем колене.

Да-да, он опустил руку под скатерть и положил ладонь ей на колено, задрав при этом подол платья!

Эту выходку можно было расценить лишь как явное домогательство. Эмили, продолжая разговор и стараясь не выдать смятения, попыталась понять, не заметил ли кто из сидевших за столом вопиющего безобразия, происходившего в данный момент? Но нет, все были заняты едой и беседой. Эмили повернулась к Малышу Арчи и бросила на него умоляющий взгляд. А в ответ получила лишь циничную улыбку. Несомненно, он просто издевался…

– Эмили, детка, что с тобой? – поинтересовалась мать, расположившаяся неподалеку, рядом с отчимом. – У тебя щеки горят…

Внезапное внимание со стороны заставило обнаглевшего молодого человека отступить. Его рука вынырнула из-под скатерти и потянулась к вилке.

– Со мной все в порядке, мама, – ответила Эмили как можно более непринужденно.

– Отложим до следующего раза… – Арчибальд произнес это тихо, но с той же мерзкой ухмылкой.

Эмили ничего не сказала ему, а вновь повернулась к соседке слева, улавливая обрывки ее фразы и поспешно соглашаясь:

– ..Вы совершенно правы, миссис Пирс.

К лондонскому смогу привыкнуть трудно. Тем более мне, приезжающей сюда из провинции два-три раза в год…

Своим спокойным тоном Эмили пыталась дать понять мерзавцу, что после подобной выходки он для нее – пустое место.

А в душе она просто кипела от возмущения: да как он смел подобным образом вести себя с ней, за кого принимал ее?! Откуда бедняжке было знать, что «следующий раз», обещанный им на юбилее отчима, не только вновь заставит ее возмущаться, но и всерьез напугает. Ведь именно из-за этого Эмили теперь буквально бежала из дома, отнятого у нее Берджисами.

Вопреки сложившимся обстоятельствам она рассчитывала покинуть особняк с гордо поднятой головой. Ей хотелось неспешно собраться, потратив на это никак уж не менее суток, затем сердечно попрощаться со всей прислугой и в последний раз велеть отвезти себя на вокзал в зеленом «даймлере», а то и вовсе в «роллс-ройсе» мистера Тимоти. Это было бы хоть и отступление, но с сохранением боевых порядков. А что вышло?

После ужина в день оглашения второй части завещания удовлетворенные родственники разъехалась по домам. Но некоторые из тех, кто прибыл издалека, остались и были размещены в спальнях второго этажа. Не снимать же им номера в отеле, когда в их распоряжении находился просторный трехэтажный особняк с бассейном и прекрасным зимним садом!

Среди оставшихся оказался, как ни странно, и Малыш Арчи, хотя у него самого имелась квартира в Лондоне. Конечно, Эмили следовало насторожиться. Но день для нее выдался слишком тяжелым, волеизъявление отчима буквально потрясло ее. И единственное, чего ей хотелось, так это добраться до постели и мгновенно уснуть. Именно это она и намеревалась сделать, направляясь в свою спальню по коридору, освещенному тусклым светом ночника.

Эмили уже почти дошла до двери… Однако на ее пути ни с того ни с сего вдруг возник Малыш Арчи. От него пахло джином. Видимо, неприкосновенность большого зеркального бара в гостиной, строго соблюдавшаяся с тех пор, как мать стала полной хозяйкой в доме, была нарушена.

Он остановил Эмили, ни слова не сказав, властно схватил ее за плечи, крепко обнял и стал целовать. Она сопротивлялась, но ей не удавалось освободиться из его цепких рук. Более того, поскольку губы Эмили оказались в невольном плену, ее попытки позвать на помощь привели к тому, что звуки, которые она издавала, напоминали скорее стоны от переизбытка страсти.

Для нее все это могло слишком плохо кончиться. Арчибальду оставалось лишь затолкать бедную Эмили в ее же спальню. Но в этот момент дверь комнаты напротив распахнулась. В широкой полосе света в коридор выступили две старухи из Йоркшира, троюродные сестры Тимоти.

Высокие и прямые, они замерли, с негодованием глядя на происходящее. Обе сразу решили, что перед ними обычная любовная сцена. Поэтому их возмущенные взгляды устремились на Эмили. Еще бы, обе видели ее полубезумные округлившиеся глаза и продолжали слышать звуки, принимаемые ими за сладострастные стоны! Представитель же их славной фамилии находился к ним спиной, не обращал внимания на их присутствие и продолжал мучить свою жертву…

– Миссис Спиллинг! Как вам не стыдно?!

– Вы – замужняя женщина! И такое себе позволяете…

Их гневные упреки, как ни странно, придали ей больше силы. Эмили наконец освободила губы, с шумом вздохнула и вырвалась из железных объятий Малыша Арчи. И как только он с неудовольствием и удивлением оглянулся на своих дальних родственниц, появившихся в самое неподходящее время, она скрылась в спальне и заперла дверь.

Потом, отревевшись, Эмили включила свет и посмотрела в зеркало. Ну и ну! Такою видеть себя ей еще не доводилось! Губы припухли, щеки горели как в лихорадке…