Пари на любовь - Иванова Вера. Страница 13

И все же нельзя не признать, что Данка победила. Мысль о проигранном споре вызвала новый приступ рыданий. Оксана выдернула из ушей золотые сережки и стукнула кулаком по раковине так, что заныли костяшки пальцев. Она поняла, что все хорошее в этой жизни кончено.

22 ОКТЯБРЯ, ЧЕТВЕРГ. УТРО

— Ну ты и соня! — упрекнула Дана. Она говорила сердито, но глаза смеялись. — Я уже окоченела тебя ждать!

— Ты? Меня? Ждешь? — растерялся Макс — он только что вышел из подъезда. — А давно?

— Час! — хихикнула Дана и подхватила его под руку. — Пойдем, у нас сегодня административная по алгебре! Забыл?

Макса, еще не пришедшего в себя после произошедших накануне событий, обдало жаром. Рука Даны крепко сжала его локоть, сердце затрепыхалось, как пойманная птичка. Девочка поторапливала, но сама при этом замедляла шаг.

— Как нога? — вспомнил он. — Не болит?

— Ни капельки! — Дана звонко рассмеялась. — Ты так здорово меня полечил…

Ее ответ, полный намеков, вызвал новый приступ жара.

Пошел дождь, предусмотрительная Дана вытащила зонт, и они поплыли под ярким цветастым куполом, как под крышей маленького цыганского шатра. Да и сама Дана похожа на цыганку — черноглазая, темноволосая, заводная, смелая… Они шли, тесно прижавшись друг к другу, и Максим мечтал только о том, чтобы неведомые силы перенесли бы школу куда подальше (а лучше убрали бы совсем) и чтобы дождь длился вечно..

Около школы Дана остановилась, повернулась к нему.

— Здорово, правда? Как будто мы совсем одни.

— Да, — произнес он севшим голосом.

Она словно ждала чего-то, но он молчал, глупо уставившись на нее, и тогда Дана обхватила его за шею и, привстав на цыпочки, сама потянулась к нему губами.

— Ты что! — покраснев, он попытался уклониться от поцелуя. — У всех на виду! Разве можно?

— Можно! — проворковала она. — Влюбленным все можно!

А потом добавила:

— Представляешь, какой переполох будет в классе?

Дана была права. Контрольная по алгебре в 8-м «А» чуть не сорвалась. Однако педагоги не знали, что причина — не плохие знания учеников, а драматичные события, развернувшиеся у всех на глазах за окнами.

Первой, незадолго до начала урока, заметила «неладное» Наташа Теткина. Бросив взгляд на школьный двор, она тихо ахнула и пустила по классу сногсшибательную новость:

— Народ, там Данка с Максом целуются!

Восьмиклассники прилипли к окнам.

— Вот это да! Ничего не боятся! — оживленно переговаривались взбудораженные ученики.

— А как же Оксана? Она мне говорила, что у нее с Максом роман, — «по секрету» сообщила окружающим Ира Свешникова.

роман, — «по секрету» сообщила окружающим Ира Свешникова.

— У нее роман со мной! — сердито цыкнул Шумейко и шустро пересел за парту Оксаны на место Максима.

Перед дверью класса парочка задержалась: между влюбленными разразилась первая в жизни ссора.

— Я не могу сейчас пересесть к тебе! — пытался убедить Дану Максим. — Это затрагивает не только мои интересы, но и Оксанины!

— Вот и иди к своей Оксане! И целуйся с ней! — Дана вырвала руку и повернулась к парню спиной.

— Ладно, не сердись, — Максим не хотел ссориться с Даной, но рассчитывал объясниться с Оксаной, извиниться и договориться о следующем занятии русским.

Однако Дана была непреклонна.

— Или я, или она! — отрезала она. — Так и знай!

Но едва они переступили порог класса, стало ясно, что выбирать Максиму не из чего: на его месте восседал Шумейко.

Максим почувствовал одновременно и облегчение, и укол ревности, но тут в его ладонь снова вползла ручка Даны, и мелодичный голосок проворковал:

— Ну, вот видишь! И чего было противиться? Это судьба!

И девочка решительно увлекла его к своей парте.

Оксана в школу так и не пришла. Возможности позвонить ей не

имелось: теперь Дана не отпускала Максима ни на минуту. Она висла у него на плече, задирала нос и бросала вокруг торжествующие взгляды. А на одной из перемен завладела его мобильником и начала листать записную книжку.

— Надо навести порядок! — приговаривала она, решительно уничтожая номера с именами девчонок.

— Что ты делаешь! Элина — это руководительница зоокружка! — ужасался Макс, пытаясь выхватить мобильник.

— Училка? Тогда и записывай ее с отчеством! — Дана уворачивалась и продолжала операцию.

Уничтожению подвергся и номер Оксаны. Дана сделала это с особым злорадством, смачно и долго удерживая кнопку.

— Вот теперь чисто! — заявила она. — У тебя должен быть только один девчачий номер — мой! Понял?

— Ладно, — буркнул Максим, пряча телефон. Он чувствовал себя затравленным зверем, жертвой, попавшим в ловчие сети. Оказывается, Дана не леопардиха, а самая настоящая охотница! И хватка у нее, похоже, железная.

Но тут «охотница» посмотрела на него, и «жертва» растаяла. Против такого взгляда «зверь» бессилен. Под прицелом милых глаз он и сам готов броситься в ловчие сети.

Правда, где-то в глубине души замаячил образ крепко запертой клетки…

Влюбленный постарался отогнать его.

ДЕНЬ

— Ты куда сейчас? — после уроков Дана тоже не отставала от Максима.

— Домой. Цицерону надо делать прививки, а родителей нет, я должен сидеть и ждать ветеринара.

— А как насчет романтического обеда? — нежно промурлыкала Дана.

Парня зазнобило, и он забыл про ветеринара.

— Хорошо бы. Только денег нет.

— Можно обойтись малой кровью! — прощебетала Дана и потащила кавалера в школьную столовую.

Денег хватило только на второе. Но жаркие влюбленные взгляды, в изобилии витающие над прозаической рыбой с картошкой, с лихвой компенсировали скудное меню.

Дана старалась растянуть удовольствие. Она ковырялась в рыбе, не забывая посматривать по сторонам, чтобы насладиться реакцией публики.

Ее тщеславие было полностью удовлетворено. Романтический обед удался на славу: они с Максом стали центром общего внимания.

Максим быстро проглотил маленькую порцию и теперь

украдкой бросал взгляды на тарелку Даны.

— Хочешь? — заметила она наконец. — Я не буду.

Она подвинула ему свою тарелку, но Макс, вместо того чтобы воспользоваться угощением, вытащил из рюкзака полиэтиленовый пакет и, подцепив рыбу, переложил туда.

— Зачем? — удивилась Дана.

— Метле! Она просто обожает треску, — парень сиял от удовольствия.

— Так это треска? — пробормотала Дана. — Вот никогда бы не подумала…

Но Макс не слушал. Вытирая руки салфеткой, он с энтузиазмом оглядывался.

— Слушай, вон на той тарелке тоже рыба осталась. И вон там! Как ты думаешь, будет очень неприлично, если я и ее возьму? Цицерон тоже не прочь треску потрескать! О! Каламбур получился. Оксана была бы довольна… — сказал он и осекся.

Но Дана не слушала. Наблюдая, как Макс собирает с тарелок оставленную рыбу, она краснела и бледнела, остро жалея теперь, что на них направлено так много взглядов.

ВЕЧЕР

Они гуляли до темноты, прежде чем поняли, что расстаться невозможно.

— К тебе или ко мне? — прошептал Макс, привлекая к себе Дану.

— Ко мне нельзя. Предки дома, — вздохнула Дана, зарываясь лицом в его распахнутой куртке. — И к тебе нельзя, там ветеринар может появиться.

— Что за жизнь! — удрученно пробормотал Макс. Ароматные пряди лезли в глаза, щекотали нос. — Сколько же у тебя волос! — счастливо пробормотал он, приглаживая густую шелковистую копну. — Как у лошади.