Для стильных девчонок и... не только. Настольная книга по жизни - Усачева Елена Александровна. Страница 10

Внешность – то, что дала природа. Сейчас ее можно немного подправить на хирургическом столе, тут убавить, здесь добавить. Внутреннее содержание зависит только от тебя. Если ты яркая, интересная личность, то это будет заметно. У тебя будут светиться глаза, сиять лицо, твои движения будут уверенными и спокойными.

Хороший пример – наши актрисы. Инна Чурикова никогда не была красавицей, но сколько в ней обаяния. А Татьяна Васильева? Да здесь-то и посмотреть не на что. А как выйдет на сцену или просто улыбнется – глаз не оторвать. Потому что живут эти люди не по законам внешности, а по закону души.

Да бог с ней, с внешностью. Ты когда-нибудь слышала о счастливых королевах красоты? Я лично нет. Все-то их обижают, завидуют, прохода не дают. А манекенщицы? Это же адский труд, пробиваются единицы. И те к тридцати годам на «пенсию» выходят. Радуйся, что ты обычная и живешь простой замечательной жизнью. Именно невзрачные девушки многого добиваются, становятся высококлассными специалистами, находят настоящую любовь. А все эти капризные и вздорные «красавицы» так и остаются при своей красоте. Они считают, что раз красивые, то им все должны. Они нигде не учатся, с работой у них не вяжется. Манекенщицами из них становятся единицы, остальные идут продавцами в бутики или находят богатых спонсоров. Но разве это можно назвать жизнью?

«Так это через сколько лет! – всхлипнешь ты. – А надо мной сейчас смеются».

Смеются, значит, завидуют. Твоей особенности. Они все друг от друга не отличаются, а ты необычная. У тебя есть своя индивидуальность во внешности, в манере себя вести, в одежде. Насмешки окружающих – это проявление скрытой зависти. Плюнь и разотри. Нашла из-за чего расстраиваться. Ты лучше подумала бы, как физику завтра будешь сдавать!

И не качай головой, а то она у тебя отвалится. У тебя голова для размышлений, а не для того, чтобы ею качать.

Любви достоин каждый. И каждый получает по своим достоинствам. Только достоинства зависят от самого человека. А значит, как поработаешь, такую себе любовь и получишь.

Впрочем, про любовь существует и такая версия…

Придумал ее две с половиной тысячи лет назад мудрец Платон, жил он в Древней Греции. По его мнению, давным-давно люди имели четыре руки, четыре ноги, две головы и всего остального тоже по две – печени, селезенок, сердца, ну прямо как два сросшихся человека, один мужчина и одна женщина. И было им так хорошо, что забыли они обо всем на свете. А тут как раз Высшие Существа с ревизией пришли. Увидели, что про них забыли, рассердились и поделили всех людей пополам. А чтобы половинки соединиться не могли, разбросали их по разным частям света. С тех пор люди ищут свою половинку, и настоящая любовь вспыхивает только тогда, когда две половинки соединяются.

– Везет же людям! – взвыла Светка от возмущения, выслушав легенду о половинках. – А тут не только любви нет. Вообще не замечают!

– Далось тебе это внимание! – не выдержала Катя. – Чем меньше замечают, тем спокойней живешь.

– А ты заинтересуй его чем-нибудь, – негромко посоветовала Вероника. – Чем этот мальчик занимается?

– А я откуда знаю, – зло буркнула Павлова. – Фигней страдает.

– Не знаешь таких простых вещей, а говоришь, что любишь. – Глаза Вероники стали грустными. – Когда любишь, то готова за любимого все отдать, все для него сделать. Себя не помнишь, только им живешь. Любовь – это такое счастье! Рядом с любимым ты летаешь. А без него жизнь останавливается.

– Так, ладно, – начала Катя. – Решила, что любовь, значит, любовь. Надо действовать, а не сидеть на лавочке. Мы сейчас в два счета сделаем так, чтобы он о тебе думал и страдал.

– А ты на него парту урони, – ехидно подсказала Половинкина. – Одновременно и думать будет, и страдать. – И довольно засмеялась своей шутке.

– Я тебе сейчас так уроню! – подпрыгнула Светка, но между девочками тут же встала Катя.

– Знаки внимания должен оказывать мальчик, – вступила в разговор Олечка. – Мне так мама говорила. Когда это делает мальчик, то он ухаживает. А когда девочка бегает за мальчиком, это, значит, пристает. Это некрасиво.

– Все красиво, – отрезала Катя. – Что же нам сидеть и ждать, когда этот парень созреет? Значит, план у нас будет такой. Ты признаешься ему в любви.

– Я? В любви? – подпрыгнула на лавочке Павлова. – Никогда.

– Надо. – Баскетболистка взяла Светку за руку и пристально посмотрела ей в глаза. – Пусть знает о твоих чувствах. Он пошлет тебя куда подальше…

– Непременно пошлет! – Танька сияла, как начищенный чайник.

– Но о твоей любви будет помнить, – закончила свою мысль Катя. – Ты походи вокруг, повздыхай пару дней, а потом пропади. Он это должен заметить.

– Никому он ничего не должен, – нахмурилась Вероника.

– Не заметит, пиши записку, – гнула свою линию спортсменка. – «Больна, умираю, принеси домашнюю работу».

– Зачем мне домашняя работа, если я умираю? – запуталась Светка.

– Так надо. – Катя была категоричной. – Мы вызовем у него чувство жалости. Пускай позаботится о тебе. Яблок принесет или учебник. Надо, чтобы он все время о тебе помнил. После болезни ты выйдешь заметно похудевшей…

– Похудевшей? – как эхо отозвалась Павлова и отодвинулась от баскетболистки на край лавочки.

– Похудевшей и изменившейся. – Катькина фантазия несла ее вперед. – В классе ты будешь вести активную позицию. Хорошо учиться, отвечать на уроках, организуешь пару вечеров. Да, кстати, неплохо было бы научиться играть на гитаре и пойти в танцевальный кружок. После такой подготовки твой ненаглядный, – Катя выразительно кивнула вслед давно исчезнувшему Решеткину, – с тебя глаз сводить не будет.

Честно говоря, Светка не умела ни петь, ни рисовать, ни даже крестиком вышивать. Была она ленивой и, как многие девчонки в ее возрасте, особо напрягаться не любила. Ей нравилось, когда все само падало ей на голову.

– А такой, как есть, меня любить нельзя? – Светкин любовный пыл заметно поостыл.

– Можно, но в следующий раз. – Катя возбужденно потирала руки, предвкушая недурное развлечение. – Дальше ты запишешься в какую-нибудь секцию, лучше на бокс или самбо. Он к тебе подойдет, а ты его – раз и на лопатки. Парни это завсегда уважают. Пойдешь петь в хор. У вас есть музыка в расписании? Начнете песню петь, а ты громче всех и прямо как Пугачева. У него от одного твоего голоса крышу снесет. Станем по утрам с тобой зарядку делать и каждый раз мимо его дома пробегать, когда он будет в школу идти. Он где живет?

– За остановкой. – От открывающейся перед ней перспективы у Светки совсем голос пропал.

– Значит, из дома он будет выходить минут за пятнадцать…

– А когда же я в школу буду ходить? – одними губами спросила Светка.

– Первый урок можно и пропускать. – Как все спортсменки, Катя была равнодушна к учебе. – Или сразу же за углом переодеваться и вперед него чесать к школе. Представляешь, как он удивится! Только что ты мимо пробегала, а уже вперед него в класс входишь. И вся такая бодрая, румяная. Еще будешь во время урока ручной эспандер качать. На это мальчишки точно клюют. Юбки… – Катя, прищурившись, посмотрела на голые Светкины ноги. – Юбку эту ты выбросишь, все равно вещь испорчена, и будешь ходить в джинсах и в свитере навыпуск. Еще бы тебе научиться курить и сплевывать через зубы…

– Может, не надо? – первой не выдержала Олечка.

Светка зажмурилась, представив, какая жизнь ее ждет впереди. А Катя с явным удовольствием продолжала перечислять:

– А когда он на тебя обратит внимание, ты переведешься в другую школу. Не будем ему облегчать жизнь. Пускай побегает, пускай поволнуется. Препятствия только усиливают любовь. А когда он созреет, чтобы встретиться и поговорить, а произойдет это года через два…

– Все! Хватит! – Светка вскочила со скамейки. – Я передумала. На фиг мне сдался этот Колька! Не хочу я боксом заниматься, я лучше на лошадях научусь кататься.