Как море подарило нам брата - Канониди Зинаида Михайловна. Страница 2

Чем угостить фронтовика

Мы проспали весь вечер и всю ночь — до следующего утра. А когда проснулись, мама уже пришла после ночного дежурства. Она была бледная-бледная, но радостная.

— Смотрите, что я вам принесла!

Мама показала маленькую круглую бутылочку. В ней было что-то жёлтое, прозрачное.

Мика не знала, что это такое, а я знала:

— Рыбий жир!

— Ну, теперь вы у меня окрепнете! — весело сказала мама.

И в это время кто-то чихнул: «Бэ-хлёп!» Дядя Сидора? Но почему он встал так рано, почему чихает в подвале, у нас под полом?

— Это не дядя Сидора, — сказала Мика. — Это коза. Ты забыла?

Я вспомнила, и мы побежали рвать козе траву.

В тот день к нам пришёл папин товарищ. Звали его Ваня. Он был моряк, носил синюю блузу с большим воротником и брюки-клёш. Он приплыл к нам на подводной лодке, но как мы ни смотрели с балкона на море, не могли её увидеть — наверное, потому, что она была под водой.

Как море подарило нам брата - i_009.jpg

Ваня подарил нам с Микой по куску сахара. Твёрдый, синий — какой это был сладкий сахар! Ещё он подарил большой воротник — голубой с полосками, такой, как у него самого, только поновее, и сказал маме:

— Разрежь и сшей своим дочкам. Пусть будут морячками.

Мама благодарила Ваню.

— Чем же мне угостить дорогого гостя? — беспокоилась она.

— Рыбьим жиром! — закричала я. Ведь это была единственная вкусная вещь у нас в доме.

Все засмеялись, наверное, потому, что «р» у меня опять плохо получилось.

Майский жук

У мамы была подруга. Звали её Алиса. Она была эстонка и жила со своими сыновьями за городом, в горах.

Село, где они жили, так и называлось — Эстонка.

Муж тёти Алисы тоже был на войне. Наша мама встретила в госпитале солдата, который воевал вместе с мужем тёти Алисы и знал его. Мама пошла в Эстонку рассказать Алисе, что в госпитале лежит человек, который видел её мужа. Пошла, потому что ехать было не на чем — все машины были на фронте.

Мы не хотели пускать маму одну, мы хотели, чтобы она и нас взяла с собой, но она не взяла.

— Это далеко, и вы устанете. Лучше я, когда буду идти через лес, поймаю вам зайчика, — сказала мама на прощание. — Не скучайте!

Мика поверила маме, а я нет. Я хотела повидать сыновей тёти Алисы — Алика и Вальди. Рассказать им о нашей козе, о дяде Ване, о том, что мама нам с Микой сшила из своей старой юбки и рубашки морскую форму: синие юбочки и блузы-матроски с голубым воротником.

Но мама ушла, а мы остались.

Правда, скучать нам было некогда: надо было кормить козу, собирать ветки для костра, шить куклам матроски. У мамы остались лоскутки, и она на двоих дала одну иголку — единственную в доме — тонкую, острую, с золотым ушком. В это маленькое ушко так трудно было вдевать толстую нитку, она всё время лезла куда-то в сторону.

Как море подарило нам брата - i_010.jpg

Я не давала Мике иголку — боялась, что она уколется. А Мика и не просила. Она ловила жуков, что залетали к нам на балкон.

Балкон у нас открытый, весь заплетённый глицинией. Глициния цветёт и осыпается. Мама говорит: «Как сугроб снега», но мы никогда не видели столько снега, сколько падало лепестков.

Зимой в Сухуми полетают-полетают снежинки, а как на землю сядут, так и растают. Вот какая тёплая зима!

А весна началась давным-давно — ещё в феврале. И от глицинии не было спасения! Все жуки и бабочки со всех садов слетелись к нам на голубую глицинию. И когда мы с Микой вот так сидели на балконе и шили — шила я, а она кромсала ножницами остатки лоскутов, — залетел к нам большой майский жук.

— Майский жук, майский жук! — закричала Мика и стала его ловить.

— Смотри, укусит, — сказала я, — но Мика ничего не боялась.

Тётя Муся позвала меня подложить щепок в костёр. Я оставила на столе иголку с ниткой и побежала собирать щепки. Прихожу, а иголки на столе нет.

— Где иголка с золотым ушком? — спросила я Мику.

— Нету! — говорит она и разводит руками.

— Как нету?

— Улетела!

— Как так улетела? Что ты глупости болтаешь?

— Не болтаю! Я поймала жука, проколола иголкой, а он с ней и улетел.

Смотрю — правда: по глицинии ползёт жук, а в спине у него иголка. Я бы и не заметила её, если бы не красная нитка. Белые нитки у нас кончились, и тётя Муся дала мне красную — куклам и красной можно шить, даже лучше: заметнее стежок.

Я влезла на стул, чтобы достать жука, а он взял и совсем улетел — только красная ниточка мелькнула среди зелёных листьев в саду.

— Зачем же ты проколола жука? — спросила я Мику.

— Он гудит, как фашистский самолёт.

— Жук не фашист, он никого не обижает.

А иголки теперь нет. Чем мама будет шить?

— А она уже сшила нам матроски, — сказала Мика. И спокойно пошла кормить козу. Будто ничего не случилось.

Очень уж спокойная у нас Мика. Зовёшь её:

— Иди сюда!

Она отвечает:

— Си-сяс! — А сама — ни с места.

— Мика, ты скоро?

— Си-сяс! — И опять ни с места.

«Сейчас» у неё — это целый час. А когда жуков ловить, так она вон какая быстрая!

Эсси

Мы уже спали, когда вернулась мама. Пахло от неё хорошо: не лекарствами, как всегда, а солнцем и яблоками. Она и правда положила нам на подушку по яблоку — мне и. Мике — прошлогоднего урожая. Они пахли сеном.

Но Мике было мало большого жёлто-красно-полосатого яблока.

— А где зайчик? — спросила она и слезла с кровати. — Ты поймала зайчика?

— Нет, — сказала мама. — Я вот кого поймала. — И достала из-за пазухи носовой платок, а из платка — что-то пушистое, рыжее, с когтями и клювом.

Как море подарило нам брата - i_011.png

— Что это?! — закричала я.

— Тише, не кричи, он спит, — сказала мама. — Видишь, на ногах не стоит.

— Кто — он?

— Не видишь разве? — Петушок. Маленький эстонский петушок, зовут его Эсси. Это Вальди и Алик прислали вам в подарок.

— Эсси? — спросила Мика и взяла петушка в руки. — А почему он, как воробей?

— Ничего, — сказала мама, — вырастет. Ложитесь-ка лучше спать.

— А у Эсси есть мама? — спросила Мика. Она всегда спрашивала всё самое главное.

— И курицу я принесла, — ответила мама. — Она там, на балконе, в кошёлке сидит. Будет вам яички нести.

— Пусть своему сыну лучше яички несёт, — сказала Мика, — у нас молоко есть.

Так мы и решили: молоко нам, а яички — Эсси.

Утром я во сне слышала какой-то шум. Воздушная тревога? Как будто нет. Подняла голову, спрашиваю Мику:

— Налёт?

Она тоже только что глаза открыла.

— Это, — говорит, — мама кричит.

— Так страшно? Наша мама?

— Наша на дежурство пошла, я слышала, калитка хлопнула. Это, наверное, Эссина мама кричит.

Как море подарило нам брата - i_012.png

Мы встали и босиком побежали на балкон. Там в круглой кошёлке на сене сидела большая белая курица с красным гребешком — совсем не похожая на Эсси. Это она орала: «Куд-куд-куд!», «Куд-куд-куд!»

Мы бросились к тёте Мусе:

— Тётя Муся, что с Эссиной мамой?

— С какой ещё мамой?

— С Кулекой, — говорит Мика, — она всех куриц «Кулеками» звала.

— Да ничего особенного — яичко вам несёт, — успокоила тётя Муся.

Мы со всех ног — обратно к своей Кулеке:

— Слушай, — говорим ей, — не кричи так, пожалуйста. Мы ещё вчера решили не брать у тебя яичек. Пусть твой сын их ест, а мы будем молоко пить. И рыбий жир у нас ещё есть. И мамалыга. Не кричи!