Дети огня - Скороходов Михаил Евгеньевич. Страница 1

Михаил Евгеньевич Скороходов

Дети огня

Повесть

Художник В. Булатов

Часть первая

Нежданная гостья

Глава первая

Поручение вождя

Десять молодых охотников-ланнов легко бежали по левому берегу Реки на юг. Их поднял сегодня на рассвете вождь племени Чал, сын Огня, и послал к месту очередного привала — для заготовки дров на ночь.

Впереди охотников мчался огненно-рыжий пёс Ур, внешне только мастью отличавшийся от волка. Изредка он выскакивал на обрыв, настораживался, пропуская отряд, и снова стремительно обгонял его.

Была поздняя осень. Только что взошло солнце, и в клубах пены над тёмными порогами, что выступали посредине Реки, замелькали радуги.

Ур выскочил на обрыв, взвизгнул, припал к земле. Юноши разом остановились, быстро поднялись наверх и осмотрели равнину, покрытую жёлтой травой, редколесьем и кустарниками.

Вдали паслось стадо туров, но до желанной добычи было далеко, и ланны сдержали свой охотничий пыл.

Два быка отделились от стада и стали гоняться друг за другом. Брызги росы слетали с веток на их чёрные спины; казалось, равнина сама играет с могучими животными, радуется вместе с ними солнцу, жизни, тишине.

Ланны заметили ястреба на вершине сухостойной лиственницы, песца на склоне холма, ящерицу, мелькнувшую в траве, и, к неудовольствию Ура, спрыгнув с обрыва, побежали дальше.

Юношей радовало поручение вождя: другие охотники сейчас тащат тяжёлые волокуши с вяленым мясом и шкурами, а они бегут налегке, весь груз — кремнёвые ножи, топоры и копья. Прибрежная полоса широкая, одежду из оленьих шкур ничто не цепляет.

Ур снова остановил их — замер, подался назад, шерсть на загривке вздыбилась. Они повернулись к обрыву с поднятыми копьями. Напугать Ура мог только хищник, но днём вооружённые ланны никого не боялись. Часто сталкиваясь на охоте со смертельной опасностью, они научились преодолевать страх и всегда были готовы к схватке.

Выждав немного, юноши бесшумно подкрались к краю обрыва и увидели стаю полосатых гиен. Со смехом выскочили наверх, потрясая копьями. Хищники рысцой побежали прочь — они не выносили запаха человека, всегда смешанного с запахом дыма.

— Ур испугался трусливых гиен! — презрительно сказал один из охотников. В ответ ему вдруг раздалось короткое, но мощное рыканье, похожее на раскат грома. В тот же миг они увидели на расстоянии полёта копья двух тигров, лежавших в тени большого куста. Подняв головы, хищники смотрели на застывших людей, словно соображая, стоит ли наказывать этих дерзких, которые посмели разбудить их.

Тигры! Рассказы о них передавались из поколения в поколение, их изображали на стенах пещер. Юноши видели старые тигровые шкуры, держали в руках страшные клыки, просверленные у основания, и знали, что почти каждый из этих амулетов доставался племени дорогой ценой. На их памяти был убит, вернее добит, только один тигр, который получил смертельные раны в схватке с медведем. Сами они живых тигров видели впервые, хотя их рёв слышали не раз во время ночных привалов.

Самые, старые люди племени говорили, что убить тигра очень трудно, что даже истерзанный копьями он может делать огромные прыжки и наносить быстрые, как молния, удары. При встрече с тигром, советовали они, лучше всего отступить, стараясь не смотреть на него, не делая резких движений. Эти предостережения и советы вылетели из памяти юношей, они смотрели на тигров во все глаза и не трогались с места. Каждый из них с детства мечтал о победе над этим сильным, красивым зверем, но… Сейчас у них не хватило решимости напасть первыми. И отступать не хотелось.

Один из тигров встал, потянулся, прерывисто зарычал, словно закашлял. Сделал несколько шагов и снова лёг, вытянув лапы, мордой к охотникам. Старший из юношей, не выдержав напряжения, заговорил:

— Тигры сыты, хотят спать. Они дадут нам уйти. Ланнам нужны дрова. Осторожно назад…

Они соскользнули с обрыва и рванулись за Уром, но вскоре перешли на шаг, остановились. Всем хотелось ещё раз посмотреть на тигров.

Разглядели их не сразу. Тигры словно перелетели на другое место, были уже далеко и медленно уходили на юго-восток. Значит, едва ланны исчезли с обрыва, они тоже обратились в бегство. Довольные этим открытием, юноши оживлённо заговорили, и когда хищники скрылись из виду, снова пустились в путь.

Ур почуял добычу. Охотники пригнулись и двинулись к краю широкой лощины, заросшей камышом и кустарником. Внезапно из зарослей прямо на них вылетело стадо мелких оленей. Это была удивительная удача. В воздухе мелькнули копья — три оленя, поражённые меткими ударами, рухнули на траву. Два оленя были ранены, но далеко уйти им не удалось — Ур сбил их с ног.

Ланны поспешили снова вооружиться копьями — по-видимому, стадо было кем-то, напугано. Догадка подтвердилась: в глубине лощины раздался уже слышанный сегодня зловещий кашель тигра.

— Они опередили нас, — прошептал старший. — Разделайте оленей, я зажгу огонь.

Он упал на колени. Сдёрнув с пояса тонкие кольца бересты, достал из кармана небольшой тёмный камень и костяную трубочку с трутом; спинкой ножа высек искры. Когда трут задымился, поджёг бересту, затем быстро настрогал мелких стружек с древка копья. Пока другие занимались оленями, старший набрал сухих сучьев, приволок большую корягу.

Они вволю напились душистой оленьей крови, разрезали пополам сердца и съели их сырыми — священное право охотников. Ур тоже получил свою долю.

Тигров не было слышно, да и у костра ланны чувствовали себя в безопасности. Но место привала находилось по другую сторону лощины, а времени оставалось мало — в полдень они должны быть уже там.

— Сначала убьём тигров, — решительно заявил старший. — Вернёмся сюда, заберём мясо.

Никто не возражал, все понимали, что другого выхода нет. Правда, если бросить добычу и бежать изо всех сия в обход лощины, можно успеть. Мясо достанется хищникам, песцы уже снуют поблизости, но это не главная беда. Племя пойдёт напрямик, может быть, столкнётся с тиграми. Тогда юношей обвинят в трусости, это хуже смерти. Трусость у ланнов — самое тяжкое преступление, и гнев племени страшнее, чем когти и клыки тигра.

Они оставили Ура у костра охранять мясо и углубились в заросли. Шли осторожно, глубоко втягивая ноздрями воздух. В лощине было много родников, еле слышно журчала вода. Резкий, исступлённый лай Ура заставил их замереть. Ланны понимали язык собак: Ур видит опасного зверя, зовёт на помощь.

По знаку старшего двое вернулись.

— Ау-у! — прозвучал их охотничий клич. — Тигров в лощине нет!

Все собрались у костра. Первые двое видели, как тигры, выйдя из лощины, посмотрели в их сторону и скрылись вдали за холмом.

Не теряя времени, они подхватили шкуры с нарубленными кусками оленины, перешли лощину и вскоре прибыли на место. Длинный каменистый мыс, как огромный бивень, вдавался в Реку. Каждую осень племя устраивало здесь последний привал и к концу следующего дня достигало пещер. Весной мыс скрывался под водой. После каждого половодья Река оставляла на берегу множество сучьев и целые деревья, сломанные или вырванные с корнем.

Дружно застучали топоры. Используя обрубленные ровные сучья, как катки, юноши подтащили толстые брёвна к месту будущего привала. Уложив их в линию поперёк основания мыса, вырубили внутри продольные желоба, которые заполнили щепой. Сверху уложили второй ряд брёвен, желобами вниз, по сторонам вбили сырые колья. Осталось поджечь щепу, и брёвна будут гореть потихоньку всю ночь, сохраняя сильный жар. Тогда и дождь не страшен.

Перед заходом солнца усталые охотники выкупались в Реке и снова разбрелись по берегу, собирая сучья. Один из них приметил в траве рога лося и громко вскрикнул, замахал руками, подзывая товарищей.