Легион - Блэтти Уильям Питер. Страница 7

– Но «Близнец» мертв вот уже двенадцать лет.

– Ну да? Неужели, Аткинс? А я-то и не знал. Ты хочешь сказать, что все газеты, сообщавшие о его смерти, оказались правы? И радио с телевидением тоже, Аткинс? Удивительно. Потрясающе. Я просто сражен.

Аткинс что-то записывал в блокнот, чуть заметно улыбаясь. Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился начальник лаборатории.

– Ну не маячь в дверях, Райан. Заходи, – пригласил коллегу Киндерман. Райан вошел и прикрыл за собой дверь. – Внимай мне, о Райан, – воскликнул Киндерман. – обрати свое драгоценное внимание на младого Аткинса. Ты вот сейчас, между прочим, находишься рядом с гигантом мысли, с потрясающим гением розыска. Нет, самом деле. Надо отдать ему должное. Ведаешь ли ты, что именно этот колосс поставил во главу угла своей карьеры? Ты просто обязан это знать. Нельзя скрывать таких звезд нашей профессии. Так вот, на минувшей неделе, аж в девятнадцатый раз...

– В двадцатый, – поправил его Аткинс, подняв вверх ручку, словно обращая внимание Райана на торжественность минуты.

– В двадцатый раз он задержал Мишкина, всемирно известного злодея. В чем тот провинился? Он всегда совершает одно и то же преступление. Он врывается в квартиры и по своему вкусу переставляет там всю мебель. Он считает себя непревзойденным дизайнером. – Тут Киндерман обратился к Аткинсу. – На этот раз, клянусь, мы его упечем в психушку.

– Да, но какое отношение к этому имеет отдел по расследованию убийств? – удивился Райан.

Аткинс повернулся к нему и ровным голосом пояснил:

– Видишь ли, Мишкин каждый раз оставляет записки с угрозой убить владельца квартиры, если тот хоть что-нибудь передвинет, и Мишкин это обнаружит.

Райан нервно заморгал.

– Героическая работа. Просто героическая, – добавил Киндерман. – Райан, ты хотел мне что-то сообщить?

– Пока ничего.

– А тогда по какому праву ты отнимаешь у меня драгоценное время?

– Я сам думал узнать, нет ли каких новостей.

– Есть. На улице чудовищно холодно. И еще очень важная новость: сегодня утром встало солнце. Не пришло ли тебе в голову, о Райан, еще что-нибудь мудрое, еще парочка подобных вопросов? А то их с нетерпением ожидают несколько восточных султанов.

Райан смерил Киндермана презрительным взглядом и покинул кабинет. Киндерман же холодно глянул ему вслед и, когда дверь за Райаном, наконец, закрылась, снова обратился к Аткинсу:

– По-моему, он клюнул на эту ерунду о Мишкине. Аткинс кивнул.

– Да, у этого человека напрочь отсутствует чувство юмора. Он ничего не понимает.

Сержант печально покачал головой:

– Но он пытается, сэр.

– Благодарю вас, мать Тереза. – Киндерман чихнул и потянулся за салфеткой.

– Будьте здоровы.

– Спасибо, Аткинс. – Киндерман утер нос и выбросил салфетку. – Итак, ты достаешь мне полное дело «Близнеца».

– Так точно.

– После этого выясни, интересовался ли кто-нибудь этой старушкой.

– Пока никто, сэр. Я это как раз проверил перед тем, как сюда идти.

– Позвони в отдел доставки «Вашингтон пост», разузнай, кто был ответственен за маршрут Кинтри, и уточни его личность с помощью компьютера ФБР. Выясни, не вступал ли он в конфликт с законом. Весьма сомнительно, чтобы в пять утра, да еще в такой собачий холод убийца вышел бы просто прогуляться и чисто случайно встретил бы Кинтри. Кто-то обязательно должен был знать, что это произойдет.

С нижнего этажа донеслась дробь телетайпа. Опустив глаза, Киндерман словно прислушивался к этим звукам, просачивающимся сквозь пол его кабинета.

– Ну вот, как здесь можно сосредоточиться? Так же неожиданно телетайп замолчал. Вздохнув, Киндерман перевел взгляд на своего помощника:

– Есть еще вариант. Мальчика мог убить один из подписчиков. Видимо, он знал его маршрут и после убийства перетащил труп на пристань. Это вполне могло произойти. Так что данные всех подозрительных подписчиков также необходимо проверить на компьютере.

– Слушаюсь, сэр.

– И вот еще что. Половину газет Кинтри так и не успел доставить по адресам. Узнай в редакции, кто сегодня им звонил и жаловался на то, что не получил свежий номер. А потом вычеркни этих адресатов из списка. Оставь только тех, от кого не было звонков, – и тоже проверь на компьютере.

Аткинс перестал записывать и уставился на Киндермана, пытаясь догадаться, что же на сей раз задумал его шеф.

А тот кивнул:

– Да. Именно так. Ибо в воскресенье люди как никогда любят газеты. Они ведь такие веселые по выходным, Аткинс. И если кто-то не позвонил и не возмутился, что ему не достался воскресный номер – значит, здесь вырисовываются два варианта: либо подписчик умер, либо он сам и есть убийца. Здесь все точно продумано. В общем, с тебя не убудет, если ты всех, кого сочтешь нужным, проверишь по компьютеру. Кстати, как ты думаешь, научатся ли компьютеры сами шевелить мозгами?

– Сомневаюсь.

– Я тоже. Где-то я вычитал, что об этом спросили одного теолога. Так вот он заявил, будто бессонница одолеет его с того момента, когда компьютеры начнут беспокоиться о своих изношенных деталях. Мое им почтение. Удачи вам, компьютеры, и да благословит вас Господь! Однако вещица, сама собранная из нескольких штуковин, не сможет о себе позаботиться. Я прав? Все это чушь собачья, и разум далеко не то же самое, что и мозг. Вот посмотри: моя рука в кармане. Так разве стал карман при этом рукой? Да кто угодно тебе скажет, что мысль – это мысль, а не клетки мозга, и тем более не протекающая в них реакция. А, к примеру, ревность – это совсем не какой-нибудь вариант игры на компьютере «Атари». Да и вообще, кто кого стремится надуть? Если все эти блестящие японские ученые, создав искусственную клетку мозга величиной в одну сороковую кубического дюйма, решили бы воспроизвести на ее основании человеческий мозг, им бы пришлось занять амбарчик размерами миллиона в полтора кубических футов, да еще хорошенько запрятать свое изобретение подальше от любопытных глаз, убеждая соседей, что ровным счетом ничего стоящего в этом амбаре нет. И кроме всего прочего, Аткинс, я вот умею мечтать о будущем. А какой из известных тебе компьютеров может сделать то же самое?

– Так вы полностью исключаете Манникса?

– Я не беру здесь перспективы будущего, в общем-то, что можно предсказывать, исходя из логических соображений. Я мечтаю о таких вещах, которые тебе никогда и в голову не придут. Впрочем, не только я. Прочитай «Эксперимент со временем» Дюнне. А еще труды психиатра Юнга или физика-теоретика Вольфганга Паули, специалиста в области квантовой механики, которого в наше время называют отцом нейтрино. И таких людей ты, кстати, мог совершенно спокойно повстречать на улице или еще где-нибудь. Что же касается Манникса, то он – отец семерых детей, можно сказать, святой человек. И я знаком с ним вот уже восемнадцать лет. Так что выбрось его из головы. Однако внимания заслуживает кое-какой факт. Стедман не обнаружил на голове Кинтри никаких следов удара. Но как примириться с этим фактом, учитывая все то, что сотворили с мальчиком? Получается, что он был в сознании. Бог мой, он был в полном сознании. – Киндерман опустил глаза и покачал головой. – Аткинс, мы должны искать не одно чудовище. Кто-то ведь должен был удерживать мальчика. Обязательно.

Зазвонил телефон. Киндерман взглянул на определитель номера и снял трубку.

– Киндерман слушает.

– Билл? – послышался голос жены.

– А, это ты, дорогая. Ну, рассказывай, что там, в Ричмонде? Вы все еще там?

– Да, мы только что побывали в Капитолии. Ты знаешь, он, оказывается, белого цвета.

– Потрясающе.

– А как там у тебя, дорогой?

– Все отлично, любимая. Три убийства, четыре изнасилования и всего одно самоубийство. Ну, а в остальном, так, треплюсь с ребятками из участка. Милая, скажи, пожалуйста, когда карп сделает одолжение и освободит, наконец, нашу ванну?

– Мне сейчас неудобно говорить.

– А, понимаю. Матушка торчит рядом. Я догадался. Она с тобой в телефонной будке. Расплющивает тебя по стеклу? Так?