Лекарство от любви - Воробей Вера и Марина. Страница 7

Подразумевался мамин ухажер. К тому времени Вера выяснила, что он был ни много ни мало сопредседатель правления банка.

– Нет. Мы решили некоторое время не встречаться.

– Мы? – уточнила Вера.

– Ну, я. Что ты от меня хочешь, Вера? – пришла в себя мама.

– Ничего.

Ну действительно – ничего. Мама и сама вроде бы мыслит в правильном направлении.

А утром Веру разбудил звонок мобильника. Мамы уже не было дома.

Она поискала его в сумке и сонно пробормотала:

– Алло.

– Вера, ты дома? – Отец был взволнован.

– Да! А где мне быть?

– Я вчера… прости… понимаешь… – сбивчиво принялся извиняться отец, и Вера, не привыкшая к такому заискивающему тону, поспешно сказала:

– Да ладно, пап, все нормально.

– Ну замечательно, замечательно! – повторил он и вдруг спросил: – А как мама?

– Мама на работе. – Вера подумала и добавила: – Она вчера о тебе расспрашивала целый вечер.

– Да? – оживился отец, и даже в голосе появилась былая спесь. – Я надеюсь, ты ей сказала, что у меня все в порядке.

– Да, именно так я ей и сказала, – улыбнулась Вера. Мужское достоинство! Коньяком горе будет заливать, а не признается, что ему плохо.

Так Вера поняла, что будущее их семьи во многом зависит от нее.

После того вечера Вера пару раз встречалась с отцом в кафе, на нейтральной территории, и мама после этого подробно расспрашивала ее: как он был одет, что говорил, как он выглядел и спрашивал ли он о ней. Конечно, спрашивал, какие могут быть сомнения… Вот они людские судьбы: врозь Вяльцевым скучно, вместе Вяльцевым тесно.

Тут Верин взгляд упал на конверт. Еще чья-то судьба. Сегодня после занятий Вера заглянула в почтовый ящик и наткнулась на это письмо. К ним письма не приходили, только газеты, иногда заказное из-за рубежа. В их доме службу почтальона давно уже выполняла компьютерная сеть. Вера повертела конверт, ткнулась в адрес и поняла, что письмо попало в их ящик по ошибке, оно было адресовано новым жильцам.

«Чем не повод познакомиться?» – подумала Вера и как была в джинсах, домашней джинсовой рубашке голубого цвета и в тапочках вышла за дверь. Она жила на седьмом этаже, новые жильцы в квартире Нила на третьем. Вера вызвала лифт и через секунду уже нажимала на кнопку звонка. В руке она держала письмо. Адресовано оно было Белову Н. И. Обратный адрес на конверте был прост и лаконичен: От Д. Вера еще успела подумать, что Н. И., наверное, тоже Николай, может, Иванович. Дверь открылась.

Перед ней стоял Ник в домашних тренировочных и белоснежной майке.

– Ты?! – Их одновременный возглас эхом замер под потолком.

Удивление было таким острым, что Вера забыла о том, что ее сюда привело. Но, кажется, и он растерялся настолько, что потерял дар речи.

– Кто там, Никита? – услышала Вера, посмотрела в глубь квартиры и увидела женщину средних лет. Небольшого роста, худенькая, с короткой стрижкой, она с любопытством разглядывала Веру из-за спины Никиты.

Ник! Никита! Вот, значит, как его зовут, промелькнуло в сознании Веры. Вместе с сознанием вернулась способность хоть что-то соображать. Письмо.

– Я ваша соседка, – сказала она, стоя под изучающим взглядом карих глаз. – Нам… – Вера не успела договорить.

Услышав, что к ним заглянула соседка, женщина улыбнулась и превратилась просто в красавицу.

– Никита, что же ты держишь девушку в дверях? – укоризненно произнесла она. Никита, по-прежнему молча, не спуская с нее глаз, отодвинулся, освобождая проход. – Заходите, мы как раз с сыном садимся пить чай.

– Нет-нет, спасибо, – заволновалась Вера, стараясь не замечать этих широких плеч, накачанных мускулов. – Я не могу, я спешу… очень спешу… Понимаете, нам в ящик по ошибке бросили письмо, на нем ваш номер квартиры… Вот. – Вера протянула Никите конверт, глядя куда-то в пространство.

Он взял его, и, пока внимательно изучал адрес, Вера пробормотала: «Собственно я за этим и пришла», быстренько попрощалась и пустилась наутек вниз по лестнице. На первом этаже она отдышалась. И чего она побежала вниз, когда ей нужно было бежать наверх? Она вызвала лифт и отправилась к себе на седьмой этаж. И уже в лифте на нее напал безудержный смех, очень смахивающий на истерику. Ну и лицо было у этого Никиты! Он так внимательно изучал адрес на конверте, будто хотел уличить ее в обмане или подлоге. Да, кажется, и она выглядела не лучше! Вот ситуэйшн! Прямо мистика какая-то! Смех оборвался так же внезапно, как и возник. Вера озабоченно прикусила губу: «И что же теперь прикажете делать?» Она хотела выбросить его из головы, и ей это почти удалось, а теперь… Когда они живут в одном доме, мало этого, в одном подъезде, когда они будут постоянно сталкиваться на улице, во дворе, в лифте… Ну как, спрашивается, его забыть?

«А вдруг это случится завтра? – от этой мысли у Веры внутри все похолодело. – Что я ему скажу? Что он скажет мне?»

Напрасно Вера изводила себя вопросами. На следующий день у нее поднялась температура. Она давно уже заметила эту особенность своего организма – заболевать в самые ответственные моменты. А через два дня стал ясен и диагноз. Зацвела первая черемуха! У Веры потекли сопли, глаза покраснели, как у кролика, и она потянулась за ингалятором. Стало ясно, что в таком виде она не выйдет из дома даже под страхом смерти.

8

Вскоре Вера поправилась и возобновила занятия, но судьба за целую неделю ни разу не свела ее с Никитой, словно и не жили они под одной крышей. А может быть, все дело было в том, что они старательно избегали друг друга? И вот однажды Вера нос к носу столкнулась… нет, не с ним, а с его матерью. Это произошло на лестничной площадке. У Веры был свободный день в академии, и она решила навестить Нила в его новой квартире. Что-то тянуло ее туда, может быть, она хотела посмотреть, где и как жил Никита, хотя вряд ли там осталось что-то, кроме стен. Ведь душа дома – живой организм, он переселяется вместе с его жильцами.

Лифт в этот день не работал. Вера отправилась вниз пешком. На третьем этаже она увидела, как открывается дверь и выходит мама Никиты. На ней были брюки и длинный вязаный жакет. В руках полиэтиленовый пакет. Веру она узнала сразу и первой же поздоровалась с ней.

– Здравствуй, соседка! – Рука женщины потянулась к кнопке лифта.

– Здравствуйте. А лифт не работает, – предупредила Вера.

Мама Никиты обернулась:

– Да? Жаль. Придется пешком идти. Вниз, конечно, ничего, а вот подниматься тяжеловато.

Веру эта фраза несколько озадачила. Всего-то третий этаж. Здесь явно было что-то не так. И потом, не понравилось ей, как сегодня выглядела мама Никиты. Лицо какое-то серое, взгляд потухший.

– Извините, мне кажется, что вы неважно себя чувствуете, – осторожно сказала она. – Наверное, давление?

– Нет, у меня другая болячка. Сердце. Мне физические нагрузки противопоказаны после операции. А нужно в магазин идти.

Операция! На сердце! Это уже серьезно. Вера забыла о Ниле.

– Может быть, я смогу чем-то помочь?

– Помочь? Как хоть тебя зовут, помощница? – спросила она, едва улыбнувшись. – Не вечно же мне тебя соседкой называть.

– Вера меня зовут.

– А меня Елизавета Андреевна. Чему ты улыбаешься, Вера?

– Просто мою близкую подружку тоже Лизой зовут.

– А-а, понятно. Ну, пойдем вместе.

– А давайте я в магазин схожу, – решилась Вера. – Вы ведь за продуктами собирались? Вы мне скажите, что нужно, денег дайте, я все куплю.

– Да ничего особенного не нужно. – Елизавета Андреевна охотно приняла ее помощь. – Батон хлеба, две пачки сливочного масла, пакет молока, полкилограмма вареной колбаски, лучше «Докторской». За мясом и овощами Никита по воскресеньям на рынок ездит. Все лучшее мне покупает, – с гордостью сказала она.

Непонятно почему, но Вера тоже испытала чувство гордости. Нет, не ошиблась она в нем в тот первый раз. Никита хороший парень, заботливый сын, и не его вина, что Вера не в его вкусе. Но ведь и не ее.