Тайна придворного шута - Блюм Детлеф. Страница 22

— До конца я все равно не поняла.

— Предположим, литературный фестиваль пройдет по моему плану. Предположим, доктор Шнайдер нам поможет деньгами. Тогда у нас будет достаточно времени, чтобы локализовать место, где шут зарыл сокровища. Здесь нам помогут твои детекторы. А во время фестиваля соорудим над местом, где зарыт клад, какую-нибудь постройку.

— Что это будет за сооружение?

— Ну, какой-нибудь павильон, сцена… Там решим. Главное — найти место, где спрятан клад. Если он вообще существует… Строить этот павильон или сцену следует так, чтобы, находясь там, можно было копать по ночам, не рискуя быть замеченными. Надо продумать, куда вывозить землю и тому подобное… Шнеллер закопал сокровища скорее всего примерно таким же способом.

— Итак, главная задача сейчас — достать металлоискатель.

— Точно. Поэтому предлагаю тебе завтра же отправиться за ним.

— Да, но ехать-то придется в Баварию. Это где-то недалеко от Аугсбурга.

— Так в чем проблема? Возьмешь напрокат машину и поедешь в Аугсбург. Нашу машину брать не стоит. Ты переночуешь в Аугсбурге или где тебе будет удобно, сделаешь закупки, а во вторник сможешь вернуться назад. В среду поедем в Дрезден. А дальше будем действовать по обстановке.

— Тогда мне нужны деньги. Утром вместе пойдем в банк. А сейчас продолжим читать дневник. Сегодня твоя очередь. И ни слова о Франциске Райнике?

Симон ожидал такого поворота в их разговоре, тем не менее несколько удивился тону, которым девушка задала вопрос.

— Что я должен сказать о госпоже Райнике?

— Ну, для начала о ее вероятной близости с твоим другом доктором Мальцем. А потом ты не мог не заметить, что она откровенно флиртовала с тобой.

— Мне это тоже бросилось в глаза. — Симон рассмеялся. — А ты что, ревнуешь?

— Она не по душе мне. Она немного… Я почему-то ее побаиваюсь.

— Не говори глупости. Я обещаю, что буду осторожен. Давай-ка лучше займемся дневником. И принеси мне, пожалуйста, сигару и виски.

Симон не спеша раскурил сигару. Клаудиа начала читать.

3 февраля 1755 г.

При дворе у меня много обязанностей. Наиболее приятная из них — написание сценариев для различных торжеств. Его величество попросил подготовить по случаю двадцать второй годовщины своей коронации скромное торжество. Оно должно продлиться всего один день.

Организовать настоящий праздник — все равно что написать хорошую картину. Место действия — не только дворец курфюрста. Праздничной ареной должен стать весь город, его окрестности, река и ее берега. Суть спектакля — прошедшие со дня коронации годы и курфюрст как центральная фигура этих лет. Его достоинства должны быть раскрыты в таком представлении в полном объеме, и привлечь для решения этой задачи нужно все и всех: двор и народ, город и страну, землю и воду, животных, день и ночь. Я решил эту задачу. Сегодня был мой день!

Снег перестал идти накануне. Можно было начать праздник, как и предусматривалось. С утра небо очистилось от облаков. Было довольно холодно, но уже с первыми лучами солнца мы выехали на пятидесяти санях за ворота Дрездена. Я находился возле курфюрста целый день. Я не мог отойти от него ни на шаг, так как он отдал в мои руки руководство всем праздником. Он радовался как ребенок всему, что затевалось. К счастью, на Эльбе не было льда, и после катания на санях мы погрузились в лодки и вышли на середину реки. Первым пунктом праздничной программы была охота на тюленей. Я специально велел доставить их накануне с Северного моря. После инструктажа началась охота. Она продолжалась до тех пор, пока последний зверь не был убит. Его величество лично поразил шестерых тюленей. Он прирожденный стрелок. Вернулись на берег. Здесь пили глинтвейн, закусывая икрой и холодным мясом птицы.

К нашему возвращению во дворец праздничный обед был готов. Сразу в нескольких залах дворца были накрыты огромные столы. Ели с серебряной посуды, только прибор его величества был из золота. Великолепие посуды и столовых приборов затмевало роскошь стола фон Брюля. И еще одна особенность отличала королевский стол: он стоял выше всех других, на специальном подиуме. Дворец был открыт, так что каждый житель города мог видеть, как пирует курфюрст. Желающих увидеть пиршество было много. Гвардейцам курфюрста пришлось постараться, чтобы обеспечить порядок. При каждой перемене блюд гремел салют и трубили трубы. Его королевское величество находился в прекрасном расположении духа. После того как подали десерт, пир закончился. Приглашенные направились к оперному театру в Цвингере. Настал мой звездный час.

Первые два действия были восприняты публикой очень хорошо. Начали давать третье действие, где в пятой сцене главный герой Лелио, неисправимый лгун, покидает дом своего отца Панталоне. Да простит мне великий Гольдони самоуправство, именно в эту сцену я ввел новых действующих лиц. Когда Лелио, убитый горем, изгнанный из родного дома, идет по городу, на сцену опускается декорация. Трудно не догадаться, что на ней изображен фасад нового дворца фон Брюля. Лелио останавливается перед входом во дворец, его лицо внезапно проясняется. Не успевает он позвонить в дверь, как она распахивается и некий господин, в котором трудно не узнать нашего первого министра, важно выходит на улицу в сопровождении своего шута. Публика уже хохочет во весь голос, хотя не сказано еще ни слова. Актерам пришлось импровизировать, пока зал не утих. [17]

Лелио: Господин министр, вы мое спасение, вы поможете мне, вы дадите мне совет!

Министр: Лелио, друг мой, что с тобой? Ты ужасно выглядишь. Что я могу сделать для тебя? Но говори быстрее. Я тороплюсь к курфюрсту.

Лелио: Вы знаете, что меня повсюду называют Лжец. Никто не знает при этом, что искусству врать я выучился у вас. Вы непревзойденный мастер в этом деле. Умоляю, помогите мне в последний раз! Укажите мне путь из дебрей лжи, куда я сам себя завел. Иначе я пропал!

Министр внимательно оглядывается по сторонам, но, кроме них, на улице никого нет. Жестом он показывает Лелио, чтобы тот подошел поближе. Тот шепчет ему что-то на ухо. Потом отступает назад и выжидательно смотрит на министра.

Министр: Мой милый Лелио, теперь я вижу, что ты был скверным учеником. Нельзя лгать так грубо. А любовная интрижка не стоит того, чтобы использовать в ней великое искусство лжи. Кроме того, ты забыл, что я преподавал тебе когда-то. Любая выдумка должна быть остроумной.

Лелио {в зал): Это я говорил еще в первом акте.

Шут: Господин министр, нам надо торопиться. Его королевское величество ждет нас для решения важных государственных вопросов.

Министр: Жаль, Лелио, что я не могу взять тебя сегодня с собой. Ты получил бы неплохой урок. Искусство лгать должно использоваться только для высоких целей. Например, в государственных делах. Я все равно ничем не смогу помочь тебе сегодня. А ты скажи-ка мне быстро, что говорят обо мне люди?

Лелио: Вы имеете в виду народ?

Министр: Народ? При чем здесь народ? Я имею в виду знать и придворных, богему и крупных торговцев.

Лелио: Ну, много разных острот ходит среди людей. Только повторить их я не решусь.

Министр (со стоном): Снова ты солгал так неумело. Я же знаю, нет такого анекдота про меня, который ты не решился бы пересказать. Хватит кокетства, говори!

Лелио (себе под нос): Что верно, то верно. (Министру) Ну ладно. Короткий анекдот, вопрос — ответ. Вопрос: в чем разница между Фридрихом Великим и нашим премьер-министром?

Он замолкает.

Министр: Ну, а каков ответ?

Лелио: Ответ: король Фридрих — сам себе первый министр, а наш первый министр — сам себе король.

Шут (возмущенно): Ну, это слишком! Такая ложь!

Министр (долго смеется, потом шуту): Ты идиот. Где ты увидел здесь ложь? Ты уволен, бестолковый шут. (Идет, смеясь, вдоль улицы. Потом в зал) Это правда, истинная правда.