9 и 1/2 недель - Мерри. Страница 17

Все, иду вниз. Интересно, здорово ли мне влетит за вчерашнее?

Мы спускаемся в кухню невыспавшиеся и ждем, когда проснется Гарри. Сев умудряется одновременно делать омлет, резать сыр и зелень и варить кофе. Меня он к готовке по-прежнему не подпускает, и мне остается только нервно перекладывать на столе несколько свертков: пара маггловских книг, из тех, что называются смешным словом «фэнтези», пара дисков с музыкой, пара хороших фильмов…

— Перестань ерзать, — бурчит Сев, снимая с огня джезву. — Он обрадуется, даже если ты ему подаришь надкушенную шоколадную лягушку. И кстати, — он ставит передо мной кофе, потом отпивает из своей чашки и блаженно прикрывает глаза, — постарайся не очень шуметь, когда он спустится.

— Почему?

— А потому, — Сев злорадно ухмыляется, — что кое-кто накануне вечером неумеренно близко познакомился с моим коньяком. Каковой в результате этого знакомства преждевременно и скоропостижно скончался.

Моей бедной голове требуется целых полминуты, чтобы переварить это сообщение.

— Он что, успел напиться?!

— Ну, не то чтобы напиться… — Сев продолжает ухмыляться. — Но голова у него сейчас наверняка болит.

В эту минуту сверху доносятся какие-то шорохи и звук шагов: Гарри явно спускается по лестнице. Он появляется в дверях, и лицо у него такое скорбное, что я начинаю безудержно хихикать.

— И тебе доброе утро! — морщась, говорит несчастный ребенок, обхватывая руками голову, и садится за стол, похоже, не замечая ничего вокруг. В том числе и подарки.

Сев достает из холодильника апельсиновый сок, наливает полный стакан, потом извлекает из шкафа маленькую склянку с каким-то желтым зельем и, подмигнув мне за Гарриной спиной, аккуратно опрокидывает ее в сок.

— Держи, именинник, — усмехнувшись, он ставит перед Гарри стакан.

— Спасибо, — Гарри, поморщившись, отпивает глоток, потом другой, и я вижу, как ему становится легче буквально на глазах. Он изумленно поворачивается к Севу: — Но ты… вы… вчера…

— Обычно я не балую перебравших студентов, — строго говорит тот, но я вижу, что он улыбается уголками губ. — Однако сегодня, в виде исключения… можешь считать это подарком.

— С днем рождения! — я, не выдержав, подпихиваю свертки к нему поближе. — Это от нас обоих.

Сев едва заметно морщится, но мне не противоречит.

— Вау… — похоже, Гарри окончательно потерял дар речи. — Я… вы… спасибо!

— Не за что, — буркает Северус, видимо, теряя терпение. — А теперь давай, разбрасывай по всей кухне обертки, пляши вокруг стола — или что там полагается делать именинникам? — и будем завтракать. Я голоден, как не знаю кто.

Гарри торопливо разворачивает подарки, и, весь сияя, снова и снова благодарит нас, пока Сев не велит ему заткнуться, и мы наконец садимся завтракать, и я отчего-то чувствую себя так, будто день рождения сегодня у меня.

Наконец-то дополз до постели. Такого дня рождения у меня еще ни разу не было. Во-первых, утром, вопреки всем вчерашним угрозам, Снейп милосердно избавил меня от похмелья. Да здравствует зельеварение! Во-вторых, они меня все-таки поздравили и даже подарили подарки… хотя я почти уверен, что это дело рук Тонкс. Что-то я себе плохо представляю Снейпа, покупающего для меня «Властелина колец» или «Бесконечную историю»! Не говоря уже про «Стену»… [11]

А потом Тонкс, очевидно, решив устроить мне незабываемое семнадцатилетие, поволокла нас в кино, а оттуда в кафе, потом в тир в парке… Снейп все это время страдал — по большей части молча, но иногда тихо бормоча себе под нос нечто вроде: «Великие боги, чем же я вас прогневал!». Но настроения нам с Тонкс это не испортило.

Вечером, терпеливо выслушав от Снейпа тридцать три предупреждения не говорить никому о своем дне рождения, я слинял к Питу, и мы впятером с его родителями и Люси два часа резались в покер. Я даже немного выиграл.

В общем, день рождения получился отличный. Одно меня беспокоит: сколько все это благополучие продлится?

Глава 7. Неделя шестая

Я спускаюсь в кухню и вижу, что Сев сидит за столом, обхватив голову руками, и смотрит невидящим взглядом на какие-то разложенные перед ним бумаги. Услышав мои шаги, он поднимает голову.

— Поздравляю, дорогая, у тебя будет ребенок, — говорит он язвительно и сует мне эти самые бумаги. Я растерянно сажусь и пытаюсь в них разобраться: это письмо от Дамблдора, какой-то пергамент из Министерства и что-то маггловское.

— Начни с письма.

Я послушно читаю письмо, потом судорожно просматриваю остальные документы.

— Сев, это невозможно!

— Что невозможно? — с любопытством интересуется Гарри, заглядывая в кухню.

— У тебя будет… как бы поточнее выразиться?.. маленький братик, — насмешливо отвечает Северус.

Выражение рассеянной заинтересованности на лице Гарри сменяется почти ужасом:

— Что? Как? Вы?..

Северус выхватывает у меня груду документов и почти что швыряет мальчику через стол:

— Вот, полюбуйся. Альбус прислал это маггловской почтой.

Тот растерянно разглядывает их, потом вчитывается и ахает:

— Этого не может быть!

— К сожалению, может…

Я убираю бумаги со стола, и мы молча садимся ужинать.

Так я и знал!

Стоит со мной случиться хоть чему-нибудь действительно хорошему, как судьба подкидывает мне очередную свинью.

В этот раз — в буквальном смысле слова.

Оказывается, вчера в Малфой-мэноре арестовали беглого Люциуса Малфоя, а заодно и его жену — за укрывательство. Вроде как авроры получили откуда-то анонимные сведения, что Люциус собирается навестить родовое гнездо, и устроили засаду, которая — для разнообразия — увенчалась успехом.

Но это не главное. То ли попавшись на перекрестье заклятий, то ли еще что — я из письма Дамблдора не понял — но Малфой-младший деградировал до младенца двух с чем-то лет от роду. А поскольку мандрагоры у мадам Спраут только-только вошли в переходный возраст, вернуть себе нормальный облик этот белобрысый гаденыш сможет только месяца через три, не меньше. И, в любом случае, поскольку он еще несовершеннолетний, а его родителям все равно светит Азкабан, опекунство над нашим Хорьком получат как раз Снейп — как крестный — и Тонкс — как единственная здравствующая родственница.

Для магглов Дамблдор заготовил отдельную легенду: будто бы Малфой — сын двоюродной сестры Тонкс (что, впрочем, почти правда), которая вместе с мужем погибла в автокатастрофе. Завтра бедняга Тонкс должна будет «получить письмо с ужасными новостями» и изображать горе.

— А звать его будут как? — спрашиваю я. — Драко, знаете ли, не очень распространенное имя.

Они оба нахмурились и задумались.

— Второе имя у него есть? — вдруг спросила Тонкс, почему-то лукаво улыбаясь Снейпу. Честное слово, по-моему, тот слегка покраснел.

— Есть. Антоний, — буркнул он. — Я долго пытался уговорить Люциуса дать ребенку хоть одно нормальное имя, и это самое пристойное, на что он согласился.

— Пойдет, — сказал я. — Тони — отличное имя.

— Очень милое, — улыбнулась Тонкс.

Снейп посмотрел на нас обоих так, будто мы пытаемся выдрать ему все зубы, но промолчал.

В общем, через три дня этого поросенка привезут к нам сюда. И чует мое сердце, что нянчиться с ним буду я.

Я не знаю, о чем думает Альбус! Так рисковать всем — и чего ради? Белла на свободе, эта ублюдочная крыса тоже… Как только станет известно, что мальчишка у меня, найти нас станет вдвое легче.

— Сев, успокойся…