Дороги призраков - Голден Кристофер. Страница 16

Но «Летучий голландец» рвался вперед, сокрушая барьеры, и наконец столкнул его в воду.

Анри вскрикнул от удивления, а потом от боли, почувствовав, что вода, как кислота, разъедает одежду и кожу. Он упал, глотая воду, которая сжигала его внутренности.

Боль была невыносимой.

– Будь с нами, и она исчезнет, – увещевал его Капитан.

Анри сжал зубы и сконцентрировался, вновь и вновь повторяя про себя:

– Я отдаю себя на волю богам. Во имя сохранения порядка я жертвую жизнью.

В ускользающем сознании возникли образы Антуанетты и сына и мысль о том, что он вряд ли их когда-нибудь увидит…

Солнце почти ушло за горизонт.

В винном подвале Баффи склонилась над Ангелом, рассматривая его профиль. Во сне он выглядел как обычный парень. Нет, конечно, не как обычный. А как тот, кого она любила.

Она собиралась разбудить его, но вдруг он повернулся на спину и посмотрел на нее:

– Я не сплю.

С минуту она изучала его, потом спросила:

– Как обстоят дела с едой?

– Я справляюсь, – ответил он. – Ты беспокоишься?

– Просто хотела убедиться, что у тебя хватает… воли.

– Это все из-за моей проклятой бледности, – протянул он.

Оба улыбнулись.

– Точно, – сказала она и слегка нахмурилась. – На самом деле мне вовсе не хочется идти туда.

– И мне тоже. Но у нас слишком много вопросов. Баффи кивнула.

– И мы должны на них найти ответы рronto*.

– Пронто. – Ангел поднялся. – Твой словарный запас не перестает удивлять меня.

– Я стараюсь.

Что-то было не так.

Ян Вильямс остановился и провел дрожащей рукой по волосам. Он пытался уверить себя, что Истребительница и ее друзья не нашли дорогу к особняку на Рэдклифф. Им просто не повезло в пути, и они решили отклониться от курса. А может быть, его братьям понадобилось слишком много времени, чтобы убить Ис-требительницу, невзирая на помощь Скри.

Но его связной, брат Ариам, уже давно должен был позвонить. Но телефон весь день молчал, если не считать ложного звонка, когда кто-то перепутал номер.

Теперь, на закате, ему нужно было на что-то решиться. Он обязан взглянуть правде в глаза – возможно, они потерпели неудачу.

А тот, кому они служили, не прощал неудач..

Телефон зазвонил.

– Быстро (исп.).

Вильямс издал короткий возглас, выражавший крайнюю степень беспокойства, и кинулся к трубке.

– Что ты там делаешь? – услышал он голос.

– Маэстро, – выдохнул Ян; хотя сам он никогда не разговаривал с Маэстро, голос его он узнал. – Я польщен. Я безмолвствую.

– Что ты там делаешь? – громче прежнего спросила трубка.

– Я… я…

– Отправляйся.

Мысли бешено крутились у Яна в голове.

– Отправляться? – отозвался он. – Отправляться… в Рэдклифф?

Связь прервалась.

«Голландца» все же удалось связать.

Анри стоял во внутреннем дворе своего дома, а с ним рядом – корабль и его разъяренная команда во главе с Капитаном. Антуанетта не узнала в хромающей развалине своего мужа, пока он не заговорил таким слабым голосом, что она едва разобрала слова.

– Котел, – задыхался он. – Скорее.

Она бросилась к Благословенному Котлу с отрубями. Анри завладел Котлом, когда запечатывал племя дикарей, которые могли превращаться в животных. Дикари не понимали, что такое Котел, и просто выбросили его, поскольку налитая в него вода имела неприятный вкус. Они не догадывались, что он обладал способностью восполнять энергию и продлевать жизнь, а странный привкус воды объяснялся ее целебными свойствами.

Анри изучил Котел, но впервые решился испытать его только сейчас. «А вдруг это всего лишь шарлатанство?» – подумала Антуанетта, наполняя Котел водой на крыльце Гейтхауса, а ее муж корчился и стонал от боли.

Освобождение от остатков одежды стоило бы ему невероятных усилий, поэтому он погрузился в Котел прямо в лохмотьях, едва прикрывавших кровоточащие раны. Около получаса провела Антуанетта на коленях в молитве около Котла. А потом раздался голос Анри: – Мне лучше.

Он прожил еще три года и умер, когда ему было двести шестнадцать лет. Жан-Марк, к тому времени юноша двадцати одного года, стал Привратником. Сама Антуанетта скончалась, когда сыну исполнилось двадцать девять, и по заклинанию мужа через несколько минут после того, как испустила последний вздох, отделилась от своего тела и стала призраком. Во время совершения ритуала она думала только о сыне. Но теперь, почти век спустя, ее часто посещала мысль о муже, и она очень тосковала по нему. Где обитал дух Анри? Там для нее должен быть Рай.

Она предполагала, что, как только Жан-Марк достигнет полного могущества, она получит свободу. Он ясенился поздно, как его отец и дед, чем немало озадачил Антуанетту. Почему мужчины рода Рене так долго ясдали, прежде чем завести детей, и тем самым подвергали себя опасности? И почему в семье всегда был только один ребенок? А вдруг с ним что-нибудь случится? Антуанетта могла лишь предположить, что это было связано с наследованием обязанности, возложенной на семью, поэтому она безропотно оставалась рядом с сыном, а годы шли.В 1985 году он наконец женился, и Антуанетта стала готовиться в дорогу.

Но женитьба оказалась неудачной. Супруга Жан-Марка, Кэтлин, не утруждала себя обязанностями жены Привратника. Она возненавидела Гейтхаус и все с ним связанное. А что касается матери Жан-Марка, она не могла выносить даже вида своей призрачной свекрови. Кэтлин искала утешения в вине и наркотиках. В такой обстановке и появился их сын Жак. Кэтлин приложила немало усилий, чтобы забрать ребенка из Гейтхауса, чтобы оградить его от «всего этого сумасбродства», но, конечно, не смогла, Да ей бы и не позволили.

В конце концов она решила, что единственный возможный для нее выход – выброситься из окна третьего этажа во внутренний двор. Антуанетта настаивала на том, чтобы Жан-Марк поместил тело Кэтлин в Котел, но он отказался. Она сделала свой выбор, и он обязан был его уважать. Рыдая, он похоронил ее на кладбище Бостона, а не в Гейтхаусе, где покоились все остальные Рене.

Антуанетта не покинула Жан-Марка, она осталась, чтобы помочь ему растить осиротевшего мальчика.

Теперь, нежно глядя на стареющего сына, она размышляла о том, что будет с ней после его смерти. Заклинание Анри распространялось только на него или она должна заботиться и о его наследнике?

– Только время покажет, – подытожила она.

Только время, которого у них оставалось так мало.

Ян отличался преданностью и послушанием. Он выполнит то, что другие не смогли. Его машина осела под тяжестью артиллерии: реактивный гранатомет, несколько десятков гранат, пулемет. Он захватит особняк, даже превратив его в груду камней, Истребитель-ница окажется в его руках, и он передаст ее Маэстро, остальных – убьет.

Он мчался на предельной скорости, только шины взвизгивали на поворотах. Сердце выпрыгивало из груди, пот струился по лицу. После стольких часов бездействия резкий переход к активности выбил его из колеи. Ему чудилось, что он движется в каком-то странном сне, будто все это происходит не с ним.

Он повернул за угол и на фоне ночного неба увидел башенки и трубы особняка на Рэдклифф. Дом стоял целый и невредимый, и Ян немного успокоился. Около ворот он притормозил, потом свернул на обочину и остановил машину. Тяжело дыша, Вильямс выбрался из автомобиля, открыл багажник, достал оттуда гранатомет.

Может быть, кто-то из его братии остался внутри особняка, который казался абсолютно пустым. Ян сжал зубы. Тогда они умрут.

Оз, скрывающийся в темноте, тихо окликнул появившихся из погреба Баффи и Ангела:

– Там кто-то есть.

– Хорошие новости, плохие новости – вам выбирать, – пробормотала Баффи, прыжком преодолевая последние ступеньки. Она подкралась к окну и осторожно выглянула. – Ну, Оз, какой ты дальнозоркий, – восхищенно промолвила она. В лунном свете смутно угадывалась фигура за воротами.