Две половины победы - Бондарев Олег Игоревич. Страница 35

Когда Ричи скрылся под водой, Оранжевая решила осмотреть заинтересовавший ее холм. Вблизи он казался песчаным, но, попытавшись раскрошить один из выступов у самой земли, Мелла убедилась в его плотности.

Свободного времени имелось в достатке, ведь Ричи вряд ли успокоится, пока не обнаружит хоть что-то. Именно поэтому Оранжевая решила попробовать взобраться на холм прямо по склону, а не возвращаться назад, чтобы свернуть на развилке в другую сторону.

Первую часть преодолеть удалось довольно быстро и без особых проблем. Зато с середины склона начались неприятности: песок рассыпался под пальцами, а уступов становилось всё меньше. Оранжевая даже начала подумывать о том, чтобы помочь себе магически. Ну или просто съехать вниз и воспользоваться тропой.

И всё же Мелла не сдавалась и упорно ползла вверх. Тем более что, чем выше она поднималась, тем более пологим становился холм.

Вскоре Оранжевая уже стояла на его вершине.

– Поздравляю! – раздалось снизу.

– Ричи, ты что, уже нашел корабль, если выбрался на берег?

– Корабль – нет, – признался торговец. – А вот один из сундуков – да. Он, правда, был открыт, и лежала в нем всего одна статуэтка. Но она того стоит, сама посмотри.

Ричи действительно держал что-то в руке.

– Ты знаешь, мне отсюда плохо видно, – сообщила Оранжевая.

– И зачем ты туда взобралась? – поинтересовался торговец. – Решила сверху за мной последить?

– Не совсем, – уклончиво ответила Мелла. – Ну, так что, ты теперь полезешь за остальными безделушками?

– Пожалуй, нет. Я всё осмотрел, там больше ничего нет. А искать где-то еще – задача для целой оравы таких, как я. Пожалуй, я просто получу немного деньжат и укажу интересующимся это место.

– Уже возвращаемся, что ли? Тогда я по тропе пойду, встретимся у развилки. Кстати, что там у тебя за статуэтка?

– Человек с головой волка.

– Волчица?! – вырвалось у Меллы.

– Да нет, мужик с головой волка, я ж говорю! А что?

– Да нет, ничего. Возвращаемся, сумку свою подбирай и пошли уже. Долго ждать тебя на развилке я не собираюсь!

– То есть ты просто позвала, и они пришли? – переспросил я.

– Да, – пожала плечами Лита. – Просто позвала на помощь.

Телега плелась по зеленеющей степи, подобно дряхлой черепахе. Холмы да кочки существенно замедляли движение; как не переломались оси, ума не приложу.

Впрочем, степь есть степь. Она совсем не предназначена для прогулок с экипажем хотя бы потому, что здесь их, экипажей, просто нет. И дорог тоже нет – точнее, широких трактов, по которым хоть караваны води. Только и караванов у степняков не было: если население Корлоги постоянно странствует, куда ехать купцам? Тратить время на поиски какого-нибудь захудалого, вымирающего рода? Купцы не настолько глупы.

Вообще, Корлога – очень необычная страна. Ее и страной нельзя назвать – ни городов, ни деревень. Только стоянки – существующие определенное время. Впрочем, тут не обошлось без исключения, иначе Корлога осталась бы без столицы.

«Конта», насколько я знал, переводится со старокорлогского как «затянувшаяся стоянка». Еще лет сто назад у подножия Василисковых гор остановился предок нынешнего «линго» – «предводитель» в переводе с того же самого старокорлогского – Дэлай со своим племенем. Они собирались провести три зимних месяца в пещерах, согреваясь у родовых костров и поедая скудные запасы. Но закончился февраль, наступил март, а Дэлай всё не спешил уходить. Вместо этого он приказал строить город. Самый настоящий город, как у соседей-веронцев. Немало нашлось недовольных, но стоило линго вздернуть парочку особо шумных – и строительство началось.

Племя Дэлая насчитывало около шестисот воинов. Прибавив к ним еще многочисленных детей, женщин и стариков да собственную «железную руку», линго выстроил Конту – первый и по сей день единственный город кочевников.

Неясно только, чем живут контийцы. Их многочисленные стада уже давно сожрали всю растущую поблизости от города траву, земля у подножия гор стала непригодной для земледелия, а торговать степнякам было нечем. Да и не с кем.

Ходили слухи, будто контийцы наловчились добывать в скалах драгоценные камни и сплавлять их… кому-то. Кому именно, никто не знал, но слухи упорно ходили.

На небольшом совете, который состоялся на следующий день после освобождения, Круглый убедил меня, что следует ехать прямиком в столицу.

– Живущие в городе степняки, – убеждал меня Терри, – должны быть намного умней тех, что переезжают с места на место. Город – это уже центр культуры, а не пастбище для скота!

В конце концов я согласился с ним. Литолайн в это время тихо посапывала в телеге: девушка еще не до конца оправилась от шока.

Как я понял из ее сбивчивого рассказа, солдаты успели только разорвать ее рубаху и отвесить пару пощечин – чтобы не сопротивлялась. А уж призраки не подкачали…

Как и любой висельник, я ненавидел макгайверов, но в этой ситуации был им даже благодарен. Страшно представить, что могло случиться с Литолайн, если бы они не пришли ей на помощь.

Каким образом девушка вызвала бездушных призраков, я так и не понял. Да она и сама не знала. Просто попросила помощи у Всевышнего – и эта помощь не заставила себя ждать.

Пророчество? Я начинал верить в эту сказку с предназначением. Другого объяснения просто не было. Конечно, можно предположить, что макгайверы напали на пост потому, что так захотелось им самим. Но тогда почему они не прикончили меня, Литолайн, Круглого? Ко всему – этот прощальный жест одного из призраков, голос в моей голове… гадалка, история Коршуна, песня менестреля, калека у фонтана в Мартине… Всё вокруг упорно доказывало мне и Литолайн, что мы-де особенные и обязательно спасем Веронию… неизвестно от кого, а я упрямо отказывался в это верить. Пожалуй, только время покажет, что к чему.

Пока же мы держали путь к столице Корлоги и всячески старались избежать встречи с другими кочевниками.

Я поджидал Красного у него в кабинете. Глава Радуги обещал появиться с минуты на минуту, но отсутствовал уже не менее часа. За это время я успел забрать и возвратить Мэтра хозяину. Собственно, некоторое время псу пришлось провести в службе дрессировки – просто потому, что мне срочно потребовалось отправиться по делам. Капитану этой службы я, само собой, намекнул, что, если с псом что-то случится, проблемы его станут еще более весомыми.

Сейчас, уверен, капитан усиленно пытается вспомнить, как выглядит поймавший его с поличным агент, но ничего путного из этих попыток выйти не может.

Забавно было видеть подобные усилия, ведь я очень любил развлекаться такими заклятиями. Действовали они безотказно, так что ни один человек не помнил мое лицо уже спустя полчаса после встречи.

От размышлений меня отвлек появившийся в кабинете Красный. Он прошел через всю комнату и устало плюхнулся в кресло. Агент откинул капюшон – уж у себя в кабинете он мог плюнуть на правила! – и сложил пальцы в замок перед собой. Затем он посмотрел на меня и сразу предупредил:

– Говорить о Желтом сейчас не будем. Мы с королем специально решили дать всем время, даже предоставили возможность вернуться в свои провинции, чтобы обдумать этот вопрос в более привычной обстановке. Остался, между прочим, ты один.

Я кивнул. С кем-кем, а с Красным о Жане я говорить сейчас не желал.

– Я хотел обсудить историю со службой дрессировки. Вообще-то я уже обо всём рассказал, но меня интересует, как можно отыскать выдрессированных на убийство животных. Страже подобную задачу поручить невозможно, ведь собак брали только у богатых горожан!

– Да уж. Представляю, как возмутятся дворяне, если стражники станут забирать их животных для проверки. Впрочем, иного выхода я не вижу. Постараюсь всё сделать в лучшем виде…