Каникулы юной ведьмы - Янышев Ренат. Страница 20

— А какие задачи невыполнимые?

— Вот как конкретно попросишь меня что-нибудь, так я и отвечу тебе.

— А как заботятся о таких, как ты?

— Во-первых, спать меня клади рядом с собой, а не в рюкзак. Бр-р-р! Там темно и противно. Во-вторых, надо определить мне новое место, где я буду находиться во время твоих передвижений.

— Кузнечик окинул меня взглядом (насколько смог, конечно) и заключил:

— Первоначально я вижу наиболее подходящим местом капюшон твоей куртки. Да! Я буду именно там! Далее, в-третьих, меня надо кормить. Ну, здесь все очень просто. Я люблю BGe то, что любишь ты. И наоборот, понятно? Я люблю мясо и не люблю никакую кашу. Вот так… В-четвертых, обо мне надо заботиться. Запоминай! Нельзя, чтобы я попал под дождь или просто в воду — тут же пущу корни. Нельзя, чтобы я мерз — тут же растрескаюсь. Жара просто противопоказана — сразу высохну. Да, и еще! Один только вид древесных насекомых вызывает у меня приступ уныния и тоски. Ну, остальное так, по мелочи. Еще успеешь познакомиться с остальными требованиями.

Мда! Не было заботы — так черти добавили работы! Мне только о маленьком чертике заботы не хватало. Ладно бы там щеночек или котенок. А то чертик! Тут я вспомнила о некоторых своих догадках:

— Послушай! Так это ты меня иногда колол?

— Ну конечно! — тут же загордился Кузнечик. — Я, можно сказать, в полубеспамятстве был, а все равно уже о твоих делах только и думал.

Ладно. Может, хоть какой-то толк и будет от этого чертика. И тут я вспомнила о папе и деде Кузе.

— Кузнечик! А где папа и крестный?

— А на что они тебе? Вот еще. Радуйся, что избавилась от них. Теперь у тебя есть я. Мы с тобой горы свернем. С моей головой и твоими возможностями мы изменим этот мир. Ух, ты еще восхитишься, когда я тебя начну знакомить со своими планами!

— Так! — я начала сердиться. — Я сама как-нибудь разберусь, от кого мне нужно избавляться. Ты лучше ответь, где они?

— А что ты злишься-то? — пожал плечиками Кузнечик. — Не я же их отправил в полицейский участок.

— Как? — воскликнула я.

— Как, как. Как обычно. Нечего было воровать. В таких нарядах, как у них, да сидеть в двух кварталах от ограбленного универмага. Ха! Я удивляюсь одному. Как у вас вообще вышло такое бестолковое ограбление? Но ничего, — Кузнечик мечтательно закатил глазки, — я еще научу вас этому ремеслу.

Тут в меня закралось одно подозрение, и я спросила напрямую:

— А как так вышло, что ты так много знаешь? Ведь ты же всего лишь волшебное существо?

— Ну здравствуйте! Вот те на! — скривился чертик. — Я знаю все, что знаешь ты! И даже больше того. Ты многое забыла, а вот я — нет! Все книги, что ты когда-либо прочла, — находятся здесь! — И он похлопал себя по макушке между рожками.

Я между тем стала вслух размышлять, как выручить папу и крестного.

— Тут я тебе не помощник, — мигом открестился Кузнечик. — Я не могу стрелять из автомата по живым людям. Да мне его просто и не поднять.

— Да кто ж тебя просит-то? — я слегка обалдела от такой мысли.

— Ну как же. Ты украдешь на военном складе автомат. Войдешь в участок, перестреляешь всех полицейских и освободишь всех заключенных. Отличный план. Даже автомобиль не нужен. У тебя метла вон стоит.

— Да ты хоть соображай, что несешь! Галиматью какую-то! — рассердилась я.

— Тебе дело предлагают, а ты строишь из себя неизвестно что, — обиделся Кузнечик и пропал с моего колена. Его голосок донесся уже из капюшона. — Два квартала вдоль набережной, затем поверни направо, и еще два квартала. Там увидишь полицейский участок. Дальше — поступай как знаешь.

Я оседлала метлу, поднялась на уровень третьего этажа и полетела в указанном направлении. Уже скоро показалось серое здание участка.

Не зная, что предпринять, я решила позаглядывать в окна в надежде что-нибудь увидеть. И, к моей радости, на четвертом этаже в распахнутом окне я заметила папу и крестного, сидящих на диванчике в каком-то кабинете. Еще я успела разглядеть нескольких дядечек без формы. И все равно это наверняка были полицейские. Однако я вспомнила пословицу древних римлян: «Пришел, увидел *— победил!» — и решила действовать так же.

На полном ходу я влетела через широко распахнутую фрамугу. Остановилась рядом с папой и крестным. И, подняв их рывком с дивана, тут же перенеслась на берег Туманного фьорда.

— Молодец, девка! — обхватился за меня руками крестный и расцеловал в обе щеки. — А то я уж испугался. Как поведут сейчас в казематы, как начнут пытать. А ведь обидно, мы же по-ихнему ни бум-бум! А ни за что страдать ой как люто!

Папа тоже обрадовался, но как-то угрюмо.

— Ничего! — остудила я их обоих. — Постойте пока еще здесь. Это для вас самое безопасное место. А я слетаю на разведку.

— Эй, слушай, а где мы? — стал озираться папа, но я, не ответив ему, уже скользнула с каменного выступа.

Некстати появившиеся облака мешали понять, где же Одинокий утес. Но лишь только я набрала высоту, как увидела большой просвет в облаках, и устремилась туда. Вскоре подо мной показалась большая вода. Я поняла сразу, что это открытое море. Оно мне совершенно не понравилось. Холодное какое-то, мрачное. Над ним висела промозглая изморось, не добавлявшая радости.

Одинокий утес обнаружился почти сразу. Его пик в гордом одиночестве возвышался над облаками. Я подлетела ближе. Склоны утеса были сплошь усеяны огромными валунами. Словно кто-то рассыпал их из гигантского ведра, и ойи остались россыпью лежать на склонах утеса. Ходить человеку тут было решительно невозможно.

Как же мне отыскать Белую пещеру? Я думала, но подсказка не приходила на ум. Пришлось просто круг за кругом облетать вершину, понемногу снижаясь к подошве. Когда я опустилась в облачность, то поневоле прижалась ближе к утесу и сбросила скорость. Благодаря этому и удалось отыскать вход в Белую пещеру.

Вход был совершенно неприметный. Вообще-то я его, если честно, и не увидела. Просто на склоне передо мной возникли две массивные статуи, высеченные из камня. Грубые крупные сколы только подчеркивали скрытую мощь фигур. Мне показалось, что скульптор обладал каким-то болезненным воображением, — передо мной стояли два питекантропа со скошенными лбами и маленькими злобными глазками на звериных лицах. В толстенных руках они держали огромные дубинки. «Как хорошо, что они каменные», — подумала я, прикинув, что такой зверочеловек смог бы спокойно заглянуть на третий этаж современного дома. Мне пришлось подлететь поближе, поскольку в утесе на уровне груди гигантов обнаружилось отверстие. Каким — то чутьем я поняла, что это и есть Белая пещера.

Но только я собралась влететь в пещеру, как, к моему ужасу, статуи вдруг ожили и стали проворно махать дубинками, так что если бы я попробовала прорваться сквозь них, то неминуемо была бы сбита. Питекантропы оказались на удивление ловкими, и я снрва зависла в воздухе, не зная, что же теперь делать. Мсгжет быть^-по этому и не заметила, что на краю входа в пещеру^'отоит "человек и наблюдает за мной. IjrkJ^- \ Гу

— И долго ты так будешь издеваться над бедными троллями? — негромко заметил незнакомец. Удивительное дело — он говорил тихо, но я каждое его слово слышала очень отчетливо.

И тут я поняла, что никакие это не питекантропы, а тролли! И незнакомец вовсе не человек, а гном. Но удивляться было не время.

— Извините, пожалуйста, за беспокойство. Но если вас не затруднит, вы бы не могли подсказать мне, не это ли Белая пещера? Я ищу гнома по имени Эрик, — в памяти откуда-то всплыло, что гномы обожают учтивость.

— Предположим, что это Белая пещера. А что за дело у юной феи к Эрику?

— Меня зовут Ника, один леший рассказал мне, что Эрик смог бы сделать моего папу снова взрослым, — я только сейчас удивилась, что спокойно понимаю речь гнома.

— Ну не знаю, не знаю! — покачал головой гном, затем подумал и добавил: — Хорошо, залетай!

— Но как? — растерялась я, потому что на протяжении всего разговора тролли время от времени помахивали в мою сторону своими ужасными дубинками.