Правила обольщения - Хантер Мэдлин. Страница 22

– Я сто лет не сидел за игральным столом.

– Интересный ответ. Его двусмысленность заинтриговала бы меня, если бы мне было до этого дело. Может, и к лучшему, что Лонгуорт разорился. Бен мог быть весьма забавным, если не обращать внимания на его бьющий через край энтузиазм. Тимоти же настолько жаден, что даже скучно.

После ухода Саттонли Хейден спрятал документы в ящик стола и подошел к секретеру.

Вскоре его мысли уже путешествовали по тропинкам формул, утопающим в благоговейной, бессловесной поэзии цифр. В бытность свою студентом Хейден считал математику нудной наукой, в которой он каким-то непостижимым образом преуспевал. Наконец один из учителей открыл ему совершенную красоту, скрытую в более сложных вычислениях.

Это была абстрактная красота, которая существует в природе, но которую нельзя увидеть. Она не имела ничего общего с тем миром, в котором жило большинство людей. В мире цифр не было эмоций, голода, слабостей. Не было боли, страсти и внезапных порывов. Эта красота была рациональностью чистой воды. Хейден знал, что его визиты в этот могущественный мир на самом деле бегство от реальности. В те моменты, когда его душа пребывала в беспорядке по самой человеческой из причин, он всегда находил успокоение в мире цифр.

– Сэр.

Мужской голос вернул Хейдена к действительности. Рядом с ним стоял клерк. Хейден приказал ему войти в кабинет в определенный час, чтобы весь день не пропал в этом абстрактном мире. Он не знал, сколько сидел так, но понял, что клерк пришел слишком рано.

– К вам посыльный, – пояснил клерк. – Принес вот это и сказал, что вы должны прочитать немедленно. Если я должен был подождать…

– Нет, вы все сделали правильно. – Хейден сломал печать, когда клерк вышел в приемную. Он прочитал единственное предложение, написанное услужливым лакеем, служащим у Генриетты.

Мисс Уэлборн попросила выходной и отправилась в магазин на Албемарл-стрит.

Не обладай Федра Блэр изысканными манерами и красотой, окружающие просто считали бы ее странной. Но поскольку природа наградила ее и тем и другим, в обществе говорили, что она интересна.

Федра была одной из немногочисленных подруг Алексии, к числу которых принадлежала и Роузлин. Иногда подруги проводили время в городе, вот как, например, сегодня. Федра была подругой, с которой Алексия обычно встречалась, чтобы обсудить книги и идеи.

Незаконнорожденная дочь члена парламента – реформиста и «синего чулка», Федра жила одна в маленьком домике на улице близ Олдгейт. От своих родителей она унаследовала способность отказываться от правил и убеждений, если они казались ей глупыми. Коль скоро подобное происходило слишком часто, между ней и Алексией время от времени разгорались жаркие споры. С одного из таких споров и началась их дружба два года назад. Впервые они встретились возле картины на выставке Королевской академии искусств.

– Твое решение шить шляпы достойно восхищения. Как ты уже смогла убедиться, зависимая женщина – порабощенная женщина, – сказала Федра. Поскольку дядя оставил ей наследство, из которого она получала по сотне фунтов в год, Федра была абсолютно независима.

Они зашли в магазин Поупа на Албемарл-стрит, где Алексия купила кое-какие материалы для изготовления шляп. Она решила сделать две шляпки. Одну с большими полями. Поэтому купила проволоки для изготовления каркаса.

– Не позволяй модистке обворовать себя. Твои шляпы дорого стоят, – сказала Федра. – Дизайн – все для искусства.

– Но она ведь захочет получить прибыль. А мне хватит на жизнь нескольких фунтов в месяц. А если экономить, можно кое-что отложить и через несколько лет открыть школу для девочек. Это вполне распространенный и уважаемый способ содержать себя.

– Не мне читать тебе мораль. Но в отличие от меня ты не можешь пренебречь общественным мнением. Не забывай об этом, когда будешь делать выбор. Если станет известно, что ты работаешь на модистку, тебе не удастся сохранить свой статус.

Алексия очень хотела пренебречь и общественным мнением, и собственным статусом, но это было выше ее сил. А вот Федра пренебрегла. Поэтому жизнь у нее была интересной. Она путешествовала, принимала у себя в доме писателей и художников. Алексия даже подозревала, что у нее есть любовники. Алексия не одобряла подобного образа жизни, но втайне завидовала подруге.

Федра не носила шляпок или чепчиков. Ее длинные, волнистые рыжие волосы свободно ниспадали по плечам.

Девушки постоянно ловили на себе взгляды клиентов магазина. Особенно Федра. Она предпочитала черный цвет, который ей очень шел.

– Должна признаться, твое решение покинуть этот дом очень удивило меня, – сказала Федра, пока Алексия выбирала данстабльскую солому [7] для шляпы. – Ты можешь брать выходной день и пользоваться экипажем. Твою свободу никто не ограничивает. Самостоятельная жизнь не будет такой комфортной.

– Я не хочу быть зависимой. Если даже это сулит мне определенные блага. Кроме того, подобное положение ненадежно. В любой момент меня могут выставить за дверь, причина всегда найдется. И что тогда?

– Ну и чем твое нынешнее положение отличается от прежнего?

– Раньше у меня была семья. А семья не выставит тебя за дверь.

– Твоя семья это сделала.

– Пожалуйста, не осуждай их, Федра. Сегодня я получила письмо от Роуз. Дела у них идут не слишком хорошо. Тим плохо себя чувствует, они уже сократили свой ежедневный рацион до минимума.

– Может, твоему кузену надо как можно быстрее поправить здоровье и найти работу?

Алексия не стала спорить. Ей не хотелось говорить о Лонгуортах. Ведь не из-за них она покупала материал для тайного изготовления шляп.

Жаль, что она не могла рассказать Федре о лорде Хейдене и его поцелуях. Сделай она это, подруга без обиняков назвала бы это вожделением и была бы права. Более того, она непременно напомнила бы Алексии о трех весьма пространных письмах, полных ненависти к вышеозначенному господину.

Алексия густо покраснела при воспоминании о дорожном ансамбле и платьях, заказанных у мадам Тиссо. Она была уверена, что за них заплатил Ротуэлл, а вовсе не Истербрук. Федра непременно побранила бы Алексию за это, и не без оснований. Возможно, у Федры и были любовники, но она наверняка не брала у них подарки, как другие женщины, считая это унизительным. Алексия внимательно посмотрела на покупки, лежавшие на прилавке, дабы убедиться, что ничего не забыла, проверила счет и расплатилась. Нагруженная свертками, девушка вышла на улицу и направилась к экипажу.

– Ты наверняка хочешь приступить к работе сегодня, – заметила Федра. – Иначе тебе придется ждать до следующей недели. Не вздумай мастерить шляпы при свете лампы, после того как выполнишь свои основные обязанности. Ведь это негативно отразится на твоем здоровье.

– Думаю, лучше действительно начать сегодня, если я хочу что-либо сделать.

– Я возьму кеб. Так что тебе не придется тратить время и пересекать из-за меня весь город. Очень мило, что ты заехала за мной, но мне ничего не стоит добраться домой самостоятельно.

Алексия повернулась, чтобы поблагодарить Федру за внимание. Но краем глаза заметила, что кто-то преградил ей путь. Хорошо, что заметила, иначе попросту налетела бы на него.

Внезапно два верхних свертка куда-то пропали.

Девушка сосредоточила все внимание на воре, и хотела было закричать, но это оказался Хейден.

– Они едва не упали, – произнес лорд. – Вижу, сегодня вы используете свободный день более активно, мисс Уэлборн.

– Лорд Хейден. Какая неожиданная встреча.

Лорд Хейден был последним, кого Алексия хотела бы видеть. Ей не оставалось ничего другого, как представить его Федре. Лорд Хейден не выказал ни малейшего удивления при виде странно одетой девушки. Напротив, был как никогда любезен.

Он посмотрел на свертки:

– Экипаж поблизости? Сначала я отнесу это, а потом провожу вас, леди.

– Я возьму кеб, благодарю вас, – ответила Федра.