Анатомия страха (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 36

— Значит так, Любочка, сейчас приедет наш сотрудник. Я вам телефонный аппарат поменяю. Если кто спросит, скажете, что милиция. А если вдруг из милиции кто нагрянет… Скажете просто, что аппарат сломался, поставили другой. Идет?

Любочка радостно кивнула. Она смотрела на Диму с таким восхищением, что ему стало неловко. Похоже, для нее он — Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и… кто там еще — в одном лице. Девочка явно злоупотребляет детективами. Скверно, в ее возрасте лучше читать любовные романы. А еще лучше — не читать, а участвовать. Может?.. Нет, лучше не надо.

Дима достал визитку и протянул девушке.

— Любочка, если эта самая «секретарь Тищенко» позвонит, вы сразу же включите магнитофон. Постарайтесь говорить с ней подольше. И непременно запишите номер телефона. А потом сразу позвоните мне.

Она кивнула. Потом смешно нахмурила бровки и надула губы. Видимо, это обозначало мыслительный процесс. Дима ждал.

— Знаете, — наконец сказала она. — Он… Геннадий Федорович после того звонка был какой-то взволнованный. По кабинету ходил взад-вперед — у него паркет скрипит сильно. Вид у него был какой-то… То ли обрадованный, то ли удивленный. Как будто ему любимая женщина очень неожиданно свидание назначила.

Ай да Люба! Ай да… Ну, неважно кто. А он-то — суперсыщик! Шантаж, угрозы, темные делишки…

Наконец прибыла техника. Дима все подключил, объяснил Любочке, как с ней обращаться, и пошел было к выходу, но на пороге его остановил телефонный звонок.

— Инвестиционный фонд «Ладожский», добрый день, — промурлыкала Любочка и вдруг, сделав страшные глаза, замахала Диме рукой. Другой, прижимая трубку плечом, она включила громкую связь и магнитофон.

Надо же, какая удача! Хотя… удача или нет — еще неизвестно.

— Прошу прощения, но Геннадия Федоровича сегодня уже не будет, — сказала Любочка, так, как Дима ее научил. — Если хотите, оставьте сообщение.

— Пусть он позвонит Тищенко. На работу. Сразу, как сможет, — ответил женский голос, низкий и достаточно приятный.

Дима показал на губы: говори, говори, не заканчивай!

— А вы уверены, что Геннадий Федорович знает телефон? У него недавно пропал дипломат с записной книжкой.

— Да нет, должен знать. Но… — женщина заколебалась. — Запишите на всякий случай.

Любочка записала номер на листочке. Дима взглянул на табло определителя: точно.

— Если Геннадий Федорович спросит… Нет, ничего больше не надо. До свидания.

— Ну, что скажете? — спросил Дима.

Любочка страдальчески наморщила лоб.

— Может, я ошибаюсь… Мне кажется, это не тот голос. Вернее, тот… Сейчас тот и в понедельник тоже. И раньше. А в четверг, когда Геннадий Федорович пропал, — нет. Похожий. Я еще тогда подумала. А сейчас это было громко. У меня слух хороший, музыкальную школу с отличием закончила, — девушка чуть порозовела.

— Здорово! Пианино, скрипка?

— Виолончель. Хотела в консерваторию поступать, да не вышло. Дмитрий Иванович, а еще надо будет записывать?

— Нет. Я сейчас вам старый аппарат обратно поставлю. Спасибо, вы мне очень помогли.

Любочка сникла.

Интересно, чего это она так расстроилась, подумал Дима. Хотела подольше поучаствовать в детективном сюжете? Или надеялась на продолжение знакомства? Жаль разочаровывать девочку, но ничего не поделаешь.

Он собрал аппаратуру в сумку, узнал, когда будут похороны и вышел на улицу. Из машины позвонил в «Аргус» Лене и попросил пробить номер по базе данных. Через пару минут ответ был готов: налоговая инспекция Центрального района.

Инспекцию эту Дима знал: там работал один из его клиентов. Все дело было в том, что фамилия начальника, у которого могла быть секретарша, была никак не Тищенко. По крайней мере, месяц назад. Придется разбираться на месте.

Он зашел в приемную и улыбнулся сидящей за компьютером миловидной блондинке в бежевом костюме как своей любимой и единственной.

— Слушаю вас, — улыбнулась в ответ девушка.

— Скажите, пожалуйста, чей это номер? — он протянул ей листочек.

— Мой. То есть приемной, — улыбка на ее лице медленно гасла. — А что случилось? Кто вы такой?

— Директор детективного агентства «Аргус» Сиверцев Дмитрий Иванович. Вы, конечно, на мои вопросы отвечать не обязаны, я могу вас только попросить, но… Как вас зовут?

— Женя, — прошептала девушка. — То есть Евгения Васильевна. Тищенко.

Опаньки! Что называется, в десятку. Секретарь Тищенко. Просто, как апельсин. Ничего кроме правды.

— Евгения Васильевна, я еще раз повторяю, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Но все же вам лучше ответить, потому что через день-другой здесь появится милиция, и вы уже будете обязаны давать показания.

Почему предпочтительнее отвечать именно ему, а не милиции, Дима, спроси Евгения об этом, сказать не смог бы. Но главное было не дать ей опомниться. Буря и натиск!

Хорошо, я отвечу. Но что все-таки случилось? — лицо девушки с круглыми от страха глазами и вздернутым носом напоминало мордочку испуганного пекинеса.

— Вы звонили сегодня в инвестиционный фонд «Ладожский»? Геннадию Федоровичу Калинкину, точнее его секретарю?

— Д-да, — с запинкой ответила Евгения.

— По чьему-то поручению или от себя?

— От себя. Но что…

— Калинкин убит, — жестко прервал ее Дима. — Убит в прошлый четверг у себя на даче. После того, как вы позвонили и через секретаря назначили ему встречу. В восемь часов вечера. На том же месте.

— Нет! — выкрикнула Евгения и залилась слезами. — Я ему не звонила. Меня на той неделе вообще в городе не было. Я в Тверь ездила к сестре.

— Что вам мешало позвонить из Твери?

— Я не звонила!!!

Из кабинета выглянул пожилой мужчина в сером твидовом пиджаке, посмотрела, вскинув брови, на Диму, на рыдающую Евгению и снова исчез, не сказав ни слова.

— Хорошо, Евгения Васильевна, — мягко, но настойчиво начал Дима. — Скажите, почему вы постоянно звонили ему, а не он вам?

— Да потому что он мне вообще не звонил. Только в крайних случаях. Мы с ним все в шпионов играли — так уж он боялся, что его драгоценная женушка пронюхает.

Вот ты сама все и сказала. А Любочка молодец!

— Значит, у вас были близкие отношения?

— Да! — закричала девушка. — Да, да, да! Мы с ним спали, спали! Вы это хотели знать?

Дима не ответил. Он смотрел на нее, как на экзотического зверя.

— Извините, — прошептала Евгения. — Это так ужасно, так неожиданно…

Начальник снова выглянул в приемную.

— Евгения, что здесь происходит? Что за крики? — сухо поинтересовался он.

— Простите, это ко мне. Из… милиции.

— Да. Она у нас свидетелем проходит. Не хотели вызывать повесткой, — подыграл Дима. — Сейчас закончим.

Понимающе кивнув, начальник вернулся в кабинет.

— Дмитрий…

— Иванович, — подсказал Дима.

— Дмитрий Иванович, — уже спокойнее сказала Евгения, но было видно, что спокойствие дается ей с трудом, — меня действительно не было в городе всю прошлую неделю. Вы можете это проверить. Из Твери я Геннадию не звонила. Это вы тоже можете проверить. В четверг я весь день была в доме сестры, на глазах четырех человек, никуда не выходила. Телефона у них нет. Ни сотового, никакого. Наверно, кто-то знал, как именно мы договариваемся. Кто-то позвонил вместо меня и назначил встречу… вы сказали, в восемь вечера?

— Да. А это важно, что в восемь?

— Еще бы! Я боюсь темноты, а там надо через поле идти. Мы всегда договаривались так, чтобы я засветло до дачи добралась. А обратно он меня подвозил до автобуса.

— А вы всегда встречались на даче?

— Да. Только один раз были в ресторане. В «Афродите». Когда только познакомились.

— Когда это было? — Дима снова почувствовал себя ищейкой, которая вот-вот возьмет след.

— В начале мая. Он приходил сюда по каким-то своим налоговым делам. Пригласил поужинать. Ну и… Он очень боялся, что жена узнает. Говорил, что никак не сможет развестись. Да я и не настаивала.