Сказочные самоцветы Дагестана - Назаревич Ф. А.. Страница 10

Только он тронул железным прутом ворота, как они заскрежетали.

– Хозяйка, проснись! Нас толкает железо! Железо сильнее нас.

– Молчите, дайте мне спать! – сказала хозяйка волшебного сада. – Что же может толкать вас, как не железо.

Она подумала, что одна половинка ворот придавила другую.

Сын хана между тем обернул ноги травой и вошёл в сад.

– Проснись, хозяйка, проснись! – зашелестели цветы. – Нас давит трава!

– Замолчите, дайте мне спать! – сказала хозяйка. – Кто же может давить вас, как не трава?

А сын хана расщепил палку, начал срывать плоды.

– Проснись, хозяйка, проснись! – зашумели плоды. – Нас касается дерево, нас срывает дерево!

– Молчите, не мешайте мне спать! – пробормотала хозяйка. – Что же может касаться вас, как не дерево!

Наполнив дорожные сумки, сын хана хотел было уже возвращаться домой, но подумал: как же это я, побывав в волшебном саду, не увижу его хозяйки? Пойду-ка взгляну на неё! Сказал так, вошёл в золотую башню и ахнул – такая там была красота. Вокруг светло, всюду просторно, а на столах такое кушанье и питье, что разве только соловьиного молока не хватает. Сын хана покушал в своё удовольствие и пошёл дальше. Увидел он хозяйку волшебного сада и замер, – царевна спит, а вся так и светится, это от неё светло по всей башне.

Не удержался юноша и поцеловал девушку в щеку, цвета занимающейся утренней зари. Там, где поцеловал, разлилась сейчас же вечерняя заря, а царевна так и не проснулась – ведь губы юноши легки – они для девушки, что цветы для травы.

Не хотелось ханскому сыну покидать такую красавицу, но дома ждал больной отец. Вот он и предстал перед ним.

– Здравствуй, сын, – сказал отец, – приехал ты не рано. Видно не близок был твой путь.

– Не близок, отец, – ответил младший сын хана и печально добавил: – Вот и побывал я в волшебном саду, а теперь никак не могу забыть его хозяйку.

Хозяйка волшебного сада между тем, встав поутру, подошла к столу и заметила, что пища и питьё её кем-то тронуты. Посмотрела в зеркало и заметила цвет вечерней зари на щеке.

– Говори, кто у нас был этой ночью? – спросила она своё зеркальце.

Зеркало рассказало. Тогда царевна собрала свои войска и пришла во владения умного и старого хана. Окружив его ханство, она велела, чтобы к ней явился герой, осмелившийся рвать плоды в волшебном саду.

«Это ведь я первый рвал», – подумал старший из трёх братьев и пошёл к царевне.

– Так это ты рвал плоды в моём саду? – спросила царевна.

– Я рвал, – ответил старший брат.

– А как ты их рвал?

– Как? – удивился юноша. – Да руками рвал.

– Вернись домой, – рассмеялась царевна, – это не ты был в моем саду?

Тогда к хозяйке волшебного сада решил пойти средний брат. И с ним вышло все так же, как и со старшим. Наконец, пошел младший брат.

– Ага, значит, это ты, добрый молодец, рвал плоды в моём саду? – встретила его царевна.

– Я рвал, а кому же больше, – ответил юноша.

– А как ты их рвал?

Юноша рассказал, как он перехитрил волшебных сторожей ее сада – и ворота, и цветы, и плоды.

Тогда хозяйка волшебного сада поднялась с места и перед всем народом трижды поцеловала юношу – три раза в одну щеку и три раза в другую.

– Это в отместку, – засмеялась она. – По нашему обычаю украденное следует взыскивать вдвое и втрое.

Младший сын хана на радостях повёл свою царевну к отцу. Во дворце стало светлей. Царевна провела руками по своему лицу цвета утренней зари, а потом по лицу старика, и он сразу прозрел. Потом девушка провела руками по груди хана, и болезнь сейчас же вышла из его тела.

Младший сын хана женился на хозяйке волшебного сада.

У них были сыновья, похожие на отца, и дочери, похожие на мать, и они и сейчас живут в счастье и радости.

Табунщик и дочь падишаха

(Даргинская сказка)

Жил-был табунщик, и было у него сорок кобылиц. Наступила весна, и кобылицы ожеребились. Вот один жеребчик и просит табунщика:

– Зарежь жеребят,– дай мне вволю попить молочко всех сорока кобылиц!

Табунщик удивился, но сделал, как просил жеребчик. Попил он вдоволь молока всех кобылиц и стал здоровый да ладный.

На следующий год сорок кобылиц снова принесли сорок жеребят, и жеребец-однолеток снова попросил табунщика оставить ему все молоко. На третий год произошло то же самое.

Табунщик соглашался, а жеребец рос да креп.

Но когда и на четвертый год жеребец снова попросил дать ему попить молоко всех кобылиц, табунщик очень рассердился.

– В твои годы,– закричал он, – добрый конь уже целое лето ходит в упряжи, – служит людям.

– И я послужу тебе, когда настанет время, – сказал конь, – но пока сделай мне в скале конюшню попросторнее да почище и корми меня вволю.

Оставим теперь табунщика и его коня, а сами расскажем о хане.

Полюбил хан дочь падишаха из далекой страны, а засватать ее не смог, – кого ни пошлет, никто не может туда доскакать. Хан спрашивает визира:

– Есть ли в моем ханстве еще кто, кого не посылали бы за дочерью падишаха?

– Есть, – отвечает визир, – это – табунщик, который пасет своих кобылиц.

– Позовите его ко мне! – сказал хан.

Только он так сказал, а конь заржал и позвал своего хозяина:

– За тобой послал людей хан этой страны. Скажи им, что ты согласен ехать за дочерью падишаха.

Когда пришли гонцы от хана, табунщик им так и сказал.

Наутро табунщик сел на своего коня и поехал к хану. Только он стал подъезжать к дворцу, как вдруг его ладный конь превратился в самую тощую клячу.

Все стали смеяться над табунщиком и не пустили его к хану, – где уж на такой дохлятине доехать до страны падишаха!

Повернул табунщик назад. Только скрылись из глаз, как кляча снова превратилась в доброго коня:

– Ну, хозяин, – покрепче держись в седле! Поедем добывать невесту!

Помчался конь над горами, да так быстро, что и стреле не догнать. Только над одной горой зацепил конь за скалу копытом, – чуть табунщик с седла не слетел.

– Эх, – говорит конь, – нет еще у меня полной силы! Это потому, что ты для меня молока кобылиц пожалел.

Но табунщик не знал страха, и конь мигом домчал его куда надо. Прыгнул конь через высокий забор и очутился перед дворцом падишаха.

Табунщик привязал лошадь к столбу и вошел во дворец.

Оставим теперь табунщика и расскажем о дочери падишаха.

Она была такая красавица, что ни в сказке рассказать, ни в песне спеть. Когда она увидела в окно, как молодой табунщик летел на коне, то сразу поняла, что это настоящий храбрец. А когда падишах сказал ей, с какой целью он приехал от хана, она позвала табунщика и спросила:

– Скажи, богатырь, ты от себя пришёл ко мне или от других?

– Ох, если бы от себя, – вздохнул табунщик.

– Ну, если не от себя, то я сперва поговорю с другими, – сказала дочь падишаха.

Села она вместе с табунщиком на его коня и помчались они так, что и орлам не догнать. Только когда пролетели над морем, конь задел копытом воду, – чуть все не утонули.

– Эх, – говорит конь, – нет еще у меня полной силы, – это потому, что ты для меня молока кобылиц пожалел!

Но табунщик и дочь падишаха не знали страха, и конь домчал их до владений хана.

Только стали подъезжать, как конь превратился в самую тощую клячу. Слуги хана стали смеяться над табунщиком. Они отняли у него дочь падишаха и отвели ее к хану.

– Это мы ее привезли, – сказали они.

Хан наградил слуг и стал просить дочь падишаха, чтобы она как можно скорей дала свое согласие на свадебный кебин.

– Нет, – говорит дочь падишаха, – сначала привезите мне тот золотой котел, который есть в доме моего батюшки.

Сколько ни искал хан гонцов в землю падишаха, – никто не брался привезти золотой котел. Хан позвал визира и спрашивает:

– Есть ли в моем ханстве ещё кто, кого не посылали за золотым котлом?

– Есть, – отвечает визир, – это табунщик, который пасёт кобылиц.