Народные сказки и легенды - Музеус Иоганн Карл Август. Страница 6

Итак, родители лишились всех своих дочерей, но зато стали обладателями несметных сокровищ, часть из которых вскоре была обращена в деньги. С утра до вечера в замке толпились купцы и евреи, желавшие приобрести превосходный жемчуг. Граф вскоре выкупил все принадлежавшие ему города, сдал в аренду лесной замок и переехал в прежнюю резиденцию. Восстановив придворный штат, он стал жить не как расточитель, а как хороший хозяин, ибо дочерей на продажу у него больше не осталось. Благородная чета снова получила возможность наслаждаться комфортом. Только графиня никак не могла примириться с потерей дочерей. Она постоянно носила траур и никогда не бывала весёлой. Долго ещё не покидала её надежда снова увидеть Берту с богатым «Рыцарем Жемчуга», и всякий раз, когда кто-либо подъезжал к замку, ей казалось, что это вернулся её зять.

Графу стало наконец невмоготу поддерживать призрачные надежды супруги, и однажды в уютной спальне, которая так часто служит многим мужчинам местом откровенных признаний, он открыл ей, что этот великолепный зять на самом деле отвратительная рыба.

— Ах я несчастная мать! — запричитала графиня. — Для того ли я родила детей, чтобы они стали добычей ужасных чудовищ? Что значат все земные блага, все сокровища мира для бездетной матери?!

— Милая жена, — успокаивал её граф, — если дело только в детях, то вы могли бы и не иметь в них недостатка, — ведь это зависит от меня.

Графиня приняла слова мужа близко к сердцу, полагая, что тот упрекает её за то, что она уже стара и бесплодна, тогда как сам он ещё здоровый и бодрый мужчина. Добрую женщину охватила такая тоска, что если бы приятель Гейн [15] задумал посетить её, он был бы у неё желанным гостем.

Книга вторая

Все девушки, прислуживающие графине, близко к сердцу принимали страдания доброй госпожи, горевали и плакали вместе с ней, старались развлечь её пением и игрой на арфе, но сердце несчастной женщины оставалось невосприимчивым к радости. Не было ни одной придворной дамы, которая не дала бы графине мудрый совет, как изгнать дух уныния. Всё было напрасно, — ничто не могло заглушить её материнскую печаль. Одна из девушек, та, что подавала воду для мытья рук, была умнее и целомудреннее других служанок. Она всем сердцем сочувствовала горю госпожи, чьи страдания вызывали порой слёзы у неё на глазах. Боясь показаться нескромной, девушка долго молчала, но наконец не смогла противостоять внутреннему порыву и тоже дала добрый совет.

— Сударыня, — сказала она, — если вы захотите меня выслушать, я открою вам хорошее средство. Оно залечит раны вашего сердца.

— Говори, я слушаю тебя, — ответила графиня.

— Недалеко от замка, в ужасной пещере живёт благочестивый отшельник, у которого находят прибежище многие странники, — каждый со своей бедой. Если бы вы пожелали получить утешение и помощь от праведного человека… По крайней мере, его молитва вернёт вам покой.

Графиня послушалась доброго совета, оделась в платье странницы и вместе со служанкой отправилась к набожному пустыннику. Она рассказала ему о своём горе, подарила жемчужные четки и попросила благословения, которое оказалось таким действенным, что не прошло и года, как у графини родился сын, и печаль оставила её.

Велика была радость родителей, когда на свет появился чудесный последыш. Всё графство превратилось в место ликования и веселья, по случаю рождения маленького наследника. Отец дал ему имя «Рейнальд Вундеркинд». Мальчик был прекрасен как Амур. Его воспитанием занимались с особым вниманием. Забавный малыш был радостью для отца и утешением для матери, оберегавшей его как зеницу ока. Он был её любимцем, но, не смотря на это, в памяти женщины не угасало воспоминание о дочерях. Часто, обнимая маленького смеющегося Рейнальда, она не могла удержать навернувшуюся слезу, и тогда мальчик спрашивал с грустью в голосе:

— Милая мамочка, о чём ты плачешь?

Но мать скрывала от сына причину своей печали. Тайну исчезновения молодых графинь никто, кроме неё и мужа, не знал. Одни думали, будто девушки похищены странствующими рыцарями, а это не было тогда большой редкостью; другие — что они укрылись в монастыре, а некоторые говорили, будто их можно увидеть в свите королевы Бургундии или графини Фландрии. И всё же тысячью ласк Рейнальду удалось выведать эту тайну: добрая мать со всеми подробностями рассказала ему всё о судьбе его сестёр, и он постарался не упустить ни одного слова из этой чудесной истории. Самым большим желанием для него стало — получить оружие, отправиться в заколдованный лес на поиски сестёр и освободить их от волшебных чар. Как только юношу посвятили в рыцари, он попросил у отца разрешения предпринять поход, по его словам, во Фландрию. Граф, обрадованный рыцарской отвагой сына, отпустил его с благословением, предоставив коней и оружие, а также оруженосцев и обозных слуг. Что до матери, то она не очень охотно согласилась на эту разлуку.

Покинув отечество, юный рыцарь свернул с военной дороги и, полный романтических замыслов, рысью пустился к лесному замку. Ленник принял его учтиво и оказал должное гостеприимство. Рано утром, когда в замке все ещё спали сладким сном, рыцарь оседлал коня и, отослав свиту домой, полный мужества и юношеского огня, помчался к зачарованному лесу. Чем дальше проникал Рейнальд в лесную чащу, тем плотнее смыкались перед ним деревья. От ударов лошадиных копыт эхо гулко отдавалось в скалах. Кругом всё было диким и безжизненным. Густые заросли, словно оберегая смельчака, преграждали ему путь. Он сошёл с коня и, оставив его пастись на поляне, стал мечом прокладывать себе дорогу в непроходимом кустарнике, преодолевая встречающиеся на пути отвесные скалы и горные кручи. Наконец, он достиг холмистой долины, по которой, извиваясь, протекал светлый ручеёк. Рейнальд пошёл вдоль ручья и вскоре увидел вдали, среди скал, грот. Рядом с ним, как ему показалось, шевелилась едва различимая человеческая фигура. Юноша удвоил шаги и, пробираясь между деревьями, разглядел за высоким дубом молодую женщину. Она сидела на траве против пещеры и ласкала на коленях маленького неуклюжего медвежонка, в то время как другой, побольше, возился рядом: он то ходил на задних лапах, то забавно кувыркался, и эта игра, похоже, доставляла женщине удовольствие. Рейнальд, слушая рассказы матери, не раз рисовал в своём воображении образы сестёр и поэтому легко догадался, что перед ним старшая из них. Он вышел из засады. Вульфильда, увидев молодого человека, громко вскрикнула и, сбросив на траву медвежонка, вскочила на ноги. Вся её фигура выражала испуг.

— О юноша! Какая несчастливая звезда привела тебя в этот лес? — воскликнула она. — Здесь живёт дикий медведь. Он пожирает всех, кто осмеливается подойти близко к его жилищу. Беги скорей отсюда! Спасай свою жизнь!

Юноша скромно поклонился и ответил:

— Не беспокойтесь, прелестная повелительница. Мне известна тайна этого леса. Я пришёл, чтобы разрушить волшебные чары, удерживающие вас здесь.

— Безумец, кто ты такой, что берёшься разрушить могущественные чары, и как ты сможешь это сделать?

— Этой рукой и этим мечом! Я Рейнальд, названный Вундеркиндом, сын графа, у которого заколдованный лес похитил трёх дочерей. Ты не Вульфильда ли, его старшая дочь?

Ужас охватил женщину. Поражённая, в безмолвном удивлении смотрела она на юношу, а тот, воспользовавшись паузой, рассказал сестре о многих семейных новостях. Выслушав его, Вульфильда уже не сомневалась, что перед ней её брат. Она нежно обняла Рейнальда, но колени её подгибались от страха за его жизнь. Вульфильда провела дорогого гостя в пещеру и стала искать место, куда бы его спрятать. В этом просторном мрачном погребе лежала куча мха, служившая ложем медведю и его детям, а напротив, для хозяйки, стояла роскошная кровать, завешенная обшитым золотыми галунами красным дамастом. Рейнальд, по настоянию сестры, тотчас же залез под эту кровать и там стал ожидать своей участи. Под страхом смерти, ему было запрещено двигаться. Полная тревоги за него сестра особо предупредила, чтобы он не вздумал кашлянуть или чихнуть. Едва смелый юноша устроился в этом ненадёжном убежище, как снаружи послышалось рычание страшного зверя. Подходя к пещере, медведь обнюхивал окровавленной мордой всё вокруг. Только что он учуял в лесу буланого коня Рейнальда и задрал его.