Калитка, отворись! - Бейлина Нинель Вениаминовна. Страница 18

Но что же это такое? Ведь это музыка! Новая, сложная, беспокойная. Такая, что можно испугаться.

Чтобы не слышать её, Нюрка крепко зажимает руками уши, которые ещё болят от утренней трёпки… и… становится тише? Нет, громче. Потому что это — в ней. Это — её музыка!

Ну что ж, пусть будет так.

Внезапно недалеко от неё вошёл в землю огненный столб. Она шарахнулась от него, почти оглохнув от грохота, раскрыв рот, с трудом соображая, что именно она сейчас «самый высокий предмет на местности» и это в неё, согласно всем законам физики, надлежало молнии ударить. Она убежала от молнии, потому что — живая.

И сделалось больно, и весело, и страшно, и чудесно — нет ещё слова, чтобы передать, как ей сделалось. Она закричала в тучи:

— Эй, ты! Жаль, что тебя нет, а то — подерёмся?

И потом сказала себе «дура» и решила уже вернуться к ребятам и вдруг увидела…

Через поле по стерне к ней шли три человека: Володька и две девочки в целлофановом пакете — под одним скоробившимся плащом. Володька, заметив её издали, повернул назад. Девочки подошли.

— Ты что ж это, сумасшедшая! Мы беспокоимся, ищем тебя везде…

Вечером в «кубрике» поделили на много тоненьких ломтиков пирог с повидлом с надписью «Нюра» на корке. Пели хором, и Нюрка громче всех, и уши у неё горели, и кто-то учил её играть на баяне, и неизвестно, о чём она думала, но, уж во всяком случае, не о себе…