Цепная реакция - Лагздынь Виктор Оттович. Страница 11

— Проклятье! — Он раздражённо потёр ладонью лысину. — Теперь жди, пока они там соизволят наладить!

Отец нервно чиркнул спичкой, прикурил, пошёл из комнаты. Его сердитый голос гудел на кухне:

— Телефону крышка! Видно, где-то на линии ударила молния.

— Что ты говоришь! Ах, какая беда! — заахала мать. — Значит, завтра ни свет ни заря тебе опять тащиться в лесничество.

С лихорадочной поспешностью Эдгар вновь схватился за трубку. Нет, где там! Молчит как деревяшка! И на то, что быстро починят, тоже надеяться нечего, отец прав.

Как же быть? Эдгару стало жарко. Если до сих пор непредусмотренный поворот событий сулил ему лишь некоторые неудобства, то сейчас это грозило стать настоящей бедой. Сообщение о завтрашнем сборе идёт по цепочке всё дальше и дальше, бежит-торопится по лесным тропкам и дорогам. А уж вырвется из леса — пойдёт гулять по колхозу, из дома в дом, по всей пионерской дружине…

Надо же! Он сам привёл в действие весь этот механизм, а остановить — никак, хоть тресни! Будто уселся в машину без тормозов, разогнал на всю катушку — и сиди жди, когда во что-нибудь врежешься. Прямо как в сказке: выпустил джинна из бутылки!

Нет, цепочку надо разорвать. Необходимо разорвать! Иначе… Даже страшно подумать, что может случиться.

С позабытой телефонной трубкой в руке Эдгар лихорадочно соображал, как далеко могло за это время продвинуться ложное сообщение. Анрийс… Он вышел из дома минут десять восьмого. Граверы, Межерманы, Плиены… До Зундов набежит километров семь. Да ещё дважды через реку. Да ещё пока каждый из них растолкует другому, в чём дело… Словом, до Гунара, в Зунды, цепочка доберётся никак не раньше половины девятого. Даже позже.

Сейчас без нескольких минут восемь… Надо бежать к Гунару. Прямиком через Цаплиное болото до Зундов километров пять, ну, пять с половиной. Далеко, но это единственное место, где ещё можно перехватить цепочку. Если бегом, он наверняка поспеет туда к девяти, даже раньше. А если ещё учесть, что не все будут торопиться и полчаса опоздания на них на всех — это вполне реально, то можно успеть.

Да, бежать, бежать! Сейчас же, без промедления.

Он должен успеть! Это единственная возможность предотвратить беду.

20.00

Ну и дорожка! Ивар нажимал изо всех сил на педали и не переставал удивляться. Такой дороги он не видел никогда.

Ещё когда он выехал со двора межерманской усадьбы и свернул направо, то в изумлении разинул рот. Прежде здесь была дорога. Самая обыкновенная лесная дорога. Тяжёлые лесовозы и тракторы проложили в песчаной почве глубокую колею. Но теперь дороги вообще не было. Канал, сточная канава, речка — всё что угодно, только не дорога. По лесу тянулась широкая поблёскивающая лента. Вода в новоявленном водоёме была мутной, коричневой. Поверху неслись светло-зелёные хвоинки, сухие стебельки и прочий лесной сор.

В обычных условиях на велосипеде удобнее всего ехать прямо по колее. Колёса сами катятся по утрамбованному песку. Но там теперь слишком глубоко. Поэтому Ивар решил ехать посредине, между колеями. Здесь всё-таки повыше, хотя тоже всё скрыто водой. Напрягая мускулы, крепко сжав губы, громко дыша через нос, Ивар изо всех сил жал на педали. Вода с шумом плескала из-под колёс.

К счастью, ветер дул не навстречу, а сбоку, причём не очень сильно. Это помогало Ивару держать скорость; при медленной езде у него обычно начинали вилять колёса, и он падал. А упасть сейчас означало бы оказаться в воде.

Но, несмотря на волнение и трудную дорогу, у Ивара было хорошее настроение. Жаль только, что его не видят знакомые рижские ребята. Никому из них такое и во сне не приснится! Вот это приключение! Один в лесу, в грозу, которая всё ещё напоминает о себе сердитым рокотом где-то там, за чащей, залитая дорога, по которой он несётся, рассекая колёсами воду, — трудная опасная поездка. Кем только не представлял себя Ивар — то индейцем-следопытом верхом на быстром коне, то бесстрашным разведчиком, который мчится на мотоцикле со сверхсекретными документами, добытыми у врага. А ещё через мгновение он уже не индеец, не разведчик, а лихой моряк. На своём торпедном катере он спешит наперерез вражеской подводной лодке…

Нет, ничего подобного в Риге случиться не может — только здесь: в дальних глухих лесах. Ну, теперь будет о чём рассказать школьным друзьям. Дремучий лес! Кругом вода, всё залито водой! Гроза! Гром, молнии с полнеба! Дороги нет! Темень — глаз выколи!.. А он один. На велосипеде. Летит, не разбирая пути. А скорость — как на крыльях! А внизу вода… Словом, всё складывалось как нельзя лучше. Половину пути. А затем…

Под водой предательски прятался не то корень, не то отломившийся во время грозы сук — Ивар так толком и не узнал, что же это было на самом деле. Руль внезапно вырвался из рук, переднее колесо вильнуло вправо. А там глубокая рытвина! Ивар повалился вместе со своим велосипедом, не успев выдернуть ногу. Раздался сильный всплеск, в воздух взметнулся грязный фонтан…

Кое-как Ивару удалось выкарабкаться из-под оседлавшего его велосипеда. Ужасно болел правый бок — он треснулся о раму. «Целы ли рёбра?» — со страхом подумал Ивар. Саднило пальцы — их прижало к земле рулём. А когда Ивар посмотрел на свои ноги, то удивился, что правая, лишь недавно зажившая многострадальная правая, на которую пришлась вся тяжесть велосипеда, обильно кровоточит. «Как у той соседской девочки», — почему-то пришло в голову.

Но по-настоящему испугался Ивар, когда вытащил из воды велосипед. Правая педаль погнута, переднее колесо скрутилось и вращалось восьмёркой.

Будет от дяди баня!

Ивар оттащил искорёженный велосипед в сторону, на мох. Сел рядом, взял в руки правую ногу и стал покачивать её, как грудного младенца, слегка постанывая сквозь сжатые зубы. От боли, от нервного напряжения перехватывало в горле, на глаза набегали слёзы, а он всеми силами старался их сдержать.

Понемногу боль в ноге утихла. Ивар осмотрелся. Монотонно шумели деревья, временами где-то далеко погромыхивало. Он собрался уже встать, как вдруг его внимание привлекли странные звуки. Повернул голову — и застыл, не смея даже моргнуть глазом. Шагах в ста от него в сумерках медленно двигалось несколько тёмных фигур. Звери шли от реки. Странные, с неестественно вытянутыми мордами — никогда он таких не видел. Один показался Ивару огромным, остальные — их было всего пять или шесть — поменьше, но такими же пугающими на вид. Звери брели через дорогу. Плескала вода, время от времени раздавалось не то хрюканье, не то отрывистое рычание.

Ивар словно окаменел. Он никак не мог сообразить, что за звери перед ним, и от этого они казались ещё страшнее. Малыш слышал множество всяких историй про лесных животных, но своими собственными глазами, кроме разных птиц, видел лишь двух косуль, несколько белок и всякую мелочь: ящериц, летучих мышей, медянок. Знал он, что в здешнем лесу живут зайцы, лисицы, еноты, попадаются ещё и лоси; Вилис однажды показал ему лосиный след. Говорили, даже на волка можно изредка набрести. Бывал Ивар, и не раз, в зоопарке, знал зверей по картинкам в книгах. Но страшилища, которые двигались по залитой дороге в сумеречном лесу, не были похожи ни на одно из знакомых ему животных. Будто забрели сюда из далёких стран или уцелели с доисторических времён.

Как удачно, что ветер дует с реки, а не со стороны Межерманов! Ивар сидит — не дышит, не смеет шелохнуться. Бледный, руки трясутся, даже про боль в ноге и правом боку позабыл.

20.03

— Куда ты, интересно, собрался?

Неожиданный вопрос отца настиг Эдгара в тот самый миг, когда он уже заворачивал за угол дома. Родители вышли в огород. Мать, присев на корточки, возилась у мокрой грядки. Отец стоял возле изгороди.

Услышала вопрос и мать, привстала. Оба они в ожидании ответа уставились на Эдгара.

— Я?.. Тут, рядом…

— Куда — рядом? — не унимался отец.

— Пионерская цепочка… Из школы звонили. Ещё до грозы.