Белая западинка. Судьба степного орла - Колесников Гавриил Семенович. Страница 28

Ветеринарный врач в нашем хуторе — душой настоящий Айболит, а вид у него, как у Бармалея: борода клином, нос крючком, очки чёрные и чуб седой свисает прямо на глаза.

— Эт–та что за пациенты? — Доктор грозно вскинул очки на лоб.

— Ёж, — оробел Вася.

— К дороге он прилип, Захар Степанович, — объяснил Коля.

— Не тараторьте. Не торопитесь. Поспешение всегда во вред делу. Быстро, но не спеша! Не Захар я, а Захарий — Захарий Степанович! А вас?то самих как зовут, добрые души? Ага! Николай и Василий. Очень хорошо. Так, значит, прилип зверь к дороге? Беда!

За разговорами Захарий Степанович времени не терял. Он надел толстые кожаные перчатки — голыми руками ежа не возьмёшь. Повернул его брюшком к свету.

— Плохи наши дела, ребята. Весь он в липучей смоле. И лапки у него к шёрстке прилипли. Главное, ничем её, проклятую, отмыть невозможно. Тут самый сильный растворитель требуется.

Захарий Степанович вздохнул. У Васи покраснел нос и на глаза навернулись слезы.

— Что же делать, Захарий Степанович?

— Интересно, чем дорожники руки отмывают после работы?

— Они бензином моют, мы видели, — живо отозвался Коля.

— Бензином?! Это идея. Попробуем и мы, очищенным… Мне с аэродрома прислали четверть. Я у них сторожевого пса вылечил. Лапу занозил, разбойник.

Доктор открыл окно, поставил на подоконник плоскую эмалированную ванночку с бензином и посадил туда ежа. Потом острым скальпелем вырезал в листе картона небольшое окошко и выставил через него ежиную мордочку на свежий воздух. Бедный зверёк был покорён и ко всему равнодушен.

Друзья смотрели на доктора с тревогой и надеждой.

— Вот такая?то история, товарищ Ёж! Наука и техника доброе дело. Но их ой как опасаться следует! Особенно ежам.

— Захарий Степанович! —закричал Вася. — Он лапками бензин бултыхает! Весь подоконник забрызгал!

— Отлично, Вася! Значит, действует. Отклеились лапки. Пусть побултыхается. Лишь бы в парах бензина не задохнулся. Сейчас мы его ещё в мыльной воде искупаем.

Доктор вынул ежа из ванночки с почерневшим бензином и начал полоскать в большом тазу с тёплой пенной водой…

Ежа удалось отмыть, но он, хоть и двигал лапками, все так же безучастно лежал на подоконнике—и живой, и неживой.

Вынесли «больного» в сад, на зеленую траву, на свежий воздух.

— А вы, друзья, идите домой, — ласково сказал Захарий Степанович. — Вы своё сделали. Теперь уж я сам за ним присмотрю.

На другой день к ветеринарному врачу пришёл весь наш второй «Б» —справляться о здоровье ежа.

Захарий Степанович вышел к нам на крыльцо и развёл руками.

— Как его здоровье, спрашиваете? Не знаю. — Он потомил нас с минуту, а потом широко улыбнулся: — Думаю, будет жить ваш ёж. Отдышался он на зеленой травке, подсох после купания и самоходом ушёл по своим ежиным делам. А куда — не скажу! Мне он об этом не доложил. И даже спасибо не сказал, невежа!

АТАМАН

И вот наконец схлынула полая вода. В воздухе закружился тополиный пух. Пришло настоящее тепло. Васе и Коле разрешили отправиться на рыбалку.

Рыбаки они были знаменитые, плавали, как лягушата. Дома не боялись отпускать их в самые потаённые места и даже с ночёвкой: они умели и шалаш соорудить, и костёр развести, и уху сварить. В общем, боевые ребята!

Забрались они однажды в такую камышовую глухомань, что и сами были не рады. Главное дело — комары к вечеру жалят, никакого спасения от них.

Решили разводить костёр. Пошли в прибрежный лесок за сушняком, пока не совсем стемнело.

Коля действительно приволок большую охапку сухого хвороста, а Вася — какого?то чудного, ни на кого не похожего зверушку: коричневый пушистый комок, вроде кутёнка, но явно не кутёнок.

— Вот здорово! —удивился Коля. —Зверь! Может, это ондатра?

— Да! Ондатра! Так она тебе и пойдёт в руки! Её если даже и схватишь — она укусит. У неё зубы — ножи. Да и не схватишь её. А этот сам в руки пошёл. Это чьё?то дите. Он маленький ещё.

Кое?как мальчишки досидели до рассвета. Бывалые рыбаки, они тщательно затушили костёр, залили его водой, а Вася ещё притоптал золу и погасшие угли, чтобы ненароком какая искра беды не наделала.

Скорым ходом отправились они домой. Не до рыбалки стало. Нужно было показать находку Пал Палычу.

Нёс найдёныша Вася за пазухой, под тёплой курткой. Тот сначала повозился немного, пощекотал мальчика, но скоро успокоился — уснул, наверное.

Пал Палыч взвесил малыша на ладони и покачал головой:

— Да! Загадка природы. Ишь, любопытный какой! Пополз без разрешения с миром знакомиться! Посмотреть бы на твою маму. Она?то уж нашла бы способ загнать тебя в нору. Да, видишь, Вася помешал. А может, и погибла мама. Кто знает?! А все?таки, кто же ты такой? Ну, ладно, подрастёшь — разберёмся. А пока — соску на бутылку, и будем его коровьим молоком отпаивать. Кто бы он ни был — это щенок несмышлёный.

Поселили зверька у Пал Палыча во дворе, в пустом сарайчике.

Вася тут–же принялся его кормить. Он мягко прижал его левой рукой к груди, а правой подставил к мордочке пузырёк с соской. Малыш быстро сообразил что к чему и с удовольствием вытянул все молоко.

Скоро одного молока ему стало не хватать. Он подрос и бегал по> двору на коротких широкопалых ножках, смешно переваливаясь с боку на бок. Вася приносил своему питомцу маленьких рыбёшек, тот с аппетитом съедал их и только облизывался.

Пал Палыч, конечно, уже знал, что за зверь растёт у него на дворе, но ребятам до времени не говорил и только разжигал их любопытство:

— Поживём — увидим!

Найдёныш все больше становился похожим на какую?то странную собачонку. Он заметно посветлел. У него вырос пушистый хвост. По обе стороны маленьких глубоких глаз отросли седые космы.

Пал Палыч посмеивался:

— Видел я на одном портрете нашего войскового атамана Святополка–Мирского. В синем генеральском мундире был атаман. Так у него бакенбарды, как у нашего зверюги, — такие же седые и пышные.

Как?то сама собой пристала к найдёнышу кличка. Все он жил без имени, а после рассказа учителя стал Атаманом и даже Атамашкой и Атаманчиком — в зависимости от обстоятельств и настроения хозяев.

Атаман совсем оформился в ладного пушистого зверя дымчатопалевой масти с тёмным густым загривком. Он бегал за ребятами, как верная собака. Корм промышлял себе самостоятельно, спускался к речке, ловил лягушек, рыбёшек, выкапывал на огороде морковь и с хрустом жевал её мелкими острыми зубами.

— Ну что ж, ребята, — сказал как?то Пал Палыч. — Надо Атамашку на волю выпускать. Дело к зиме движется. Должен он себе какое ни на есть жильё на холода приготовить.

— А если он у нас перезимует, Пал Палыч? —робко спросил Вася.

— Хорошо ему и у нас, а на воле лучше. Давайте все?таки отпустим Атамана в камыши. Зверя этого у нас только начали разводить. И привезли издалека—с Дальнего Востока. Это же мы с вами уссурийского енота вырастили…

Как ни жалко было ребятам расставаться с Атаманом, но Пал Палыч говорил дело. Решили отвезти енота на то место, где подобрали его щенком.

Атаман пошёл за людьми охотно и с доверием. Сам прыгнул в лодку. Сидел смирно. С любопытством оглядывал открывшийся перед ним речной простор.

Высадились в густых камышовых зарослях, как и наметили. Атаман сразу скрылся в камышах. А Пал Палыч С ребятами не мешкая переехали на другой берег реки. Рыбалка вышла удачной, но всем: было грустно. И дорогой к дому только об одном и думали: «Как там теперь наш Атаман жить будет?..»

— Ничего, ребята, Атамашка зверь смышлёный. Не пропадёт. Отроет себе нору. Пожирует до холодов. А снег выпадет — заляжет до тепла. Не пропадёт!

— А все?таки жалко Атамана, —сказал Вася. —Верный был друг, ласковый.

Коля только молча вздохнул…

Да, невесело было на душе у друзей. Каждый чувствовал себя в чем?то виноватым перед Атаманом. Выходило, что они обманули его доверие, пусть из самых добрых побуждений, но все же обманули: завезли в камыши, бросили и тайно скрылись. Нехорошо!..