Все изменит поцелуй - Бойл Элизабет. Страница 50

Роберт кивнул.

— Продолжайте, я слушаю вас. Джемми вздохнул и снова заговорил.

— Конечно, я был не очень доволен тем, что меня связали. Но когда один из них — тот, что помоложе, — услышал топот копыт, он столкнул меня в тот овраг, и я остался незамеченным. Этот человек спас мне жизнь.

— Топот копыт? — переспросил Роберт.

Юноша кивнул.

— Здесь проезжал отряд… этих проклятых лягушатников. Когда вы сюда подъезжали, я подумал, что они вернулись.

— Французский отряд? — воскликнул Роберт. — Значит, они направились…

В этот момент со стороны лагеря прогремел выстрел, и майор понял, что его худшие опасения подтвердились.

— Да, французы, — ответил Джемми и кивком головы указал туда, откуда приехали Роберт с Гаспаром.

Майор кинулся к своему коню, на бегу изрыгая проклятия. Взлетев в седло, он вихрем помчался к лагерю. Тут со стороны ручья послышалось ржание.

— Это, наверное, конь одного из ваших… — сказал Джемми, взглянув на Гаспара. — Моя кобыла уже давно куда-то ушла. Скверная была лошадь — норовистая и не слишком надежная.

Гаспар свистнул, и конь тут же прискакал к нему.

— Теперь он ваш, сеньор, — сказал испанец, передавая поводья юноше. — А стрелять вы умеете?

— Да, сэр, стрелять я умею, — ответил Джемми; он быстро спустился в овраг и вернулся со своей седельной сумкой.

Затем оба запрыгнули в седла и в сгущавшихся сумерках поехали следом за Робертом.

Французские драгуны связали всех людей Рейфа.

— Ну, мадемуазель Саттон, — проговорил капитан де Женур, — так где же находится клад, который так долго ищет вся Испания?

Вместо ответа Оливия плюнула офицеру под ноги. При виде такого бесстрашия испанцы, хотя были связаны, громко засмеялись. Тогда капитан сорвал свою злость на Рейфе: он нанес ему еще несколько ударов — в лицо и в живот. Рейфел, не удержавшись на ногах, рухнул на землю. В этот момент Оливия сумела вырваться — ее держал один из солдат — и опустилась на колени рядом с братом Роберта.

— Ничего им не говори, — прошептал он ей в ухо. — Они до утра останутся здесь. Французы боятся повстанцев и по ночам никуда не ездят. — Закрыв глаза, Рейф добавил: — Роберт найдет тебя и спасет, не сомневайся.

Тут капитан де Женур пинком сапога отбросил Рейфа в сторону и с криком «довольно!» схватил Оливию за руку.

— Если он говорил, что вас освободят ваши дружки, сидящие в засаде у дороги, то могу вам сообщить: они уже не в состоянии никому помочь. Увы, они умерли.

Оливия похолодела. Она уже не пыталась освободиться.

«Умерли? — спрашивала она себя. — Неужели и Роберт… Нет, этого не может быть!» Обернувшись, Оливия посмотрела на Рейфа и увидела в его глазах печаль.

— Располагайтесь на привал, — приказал капитан своим солдатам. — Потом проверьте их груз. Посмотрим, что за товар везут наши друзья.

Сидя на бревне в сторонке, Оливия наблюдала, как расторопные французы разбивают палатку для своего командира, выставляют круговую охрану, разводят костры и разделываются с запасами провизии и вина, заготовленными Рейфом. До пороха и патронов они добраться еще не успели, так как были весьма довольны и тем, что уже успели найти. Вино чрезвычайно понравилось французам; сидя у костров, они праздновали свой успех и произносили тосты.

— Не судите моих людей слишком строго, — сказал капитан де Женур, приблизившись к Оливии. — Мы почти неделю не слезали с коней, пока искали вас. И теперь им хочется немного повеселиться.

— По-моему, месье, у вас нет особых причин для веселья, — заметила Оливия. — Ведь сокровища вы не нашли.

Капитан улыбнулся.

— Зато мы нашли вас, мадемуазель Саттон. Вас императору будет вполне достаточно.

— Бонапарту? — удивилась Оливия.

— Совершенно верно, Бонапарту. Как видите, слухи о вас дошли даже до императора. А за то, что я нашел вас, его величество переведет меня из этой Богом забытой страны обратно во Францию. Я стану героем. К тому же — весьма состоятельным человеком.

— Я вам ничего не скажу, — заявила Оливия.

— Скажете, мадемуазель, будьте уверены. — Погрев руки над костром, капитан добавил: — Я не намерен оставаться здесь и не упущу своего шанса.

Де Женур направился к своей палатке, потом вдруг остановился и, обернувшись, сказал:

— Приглашаю вас поужинать со мной в качестве моей гостьи.

Оливия уже хотела ответить отказом, но вдруг заметила, что на нее смотрит Рейф — он знаком дал ей понять, чтобы она приняла приглашение капитана.

— Ваш друг совершенно прав, — заметил француз, — советуя вам идти со мной. Потому что, видите ли… Мои люди, когда выпьют найденное здесь вино, начнут искать других развлечений, и я не смогу защитить вас. Если, конечно, вы к тому времени уже не будете заняты…

— Я от своих друзей никуда не уйду, — сказала Оливия.

— Утром вам все равно придется их покинуть. Женщин здесь нет… Какие же еще развлечения остаются моим людям? Боюсь, что стрельба по вашим друзьям будет одним из развлечений. И я не думаю, что вы захотите при этом присутствовать.

Рейф снова подал ей тот же знак, и Оливия, поднявшись на ноги, последовала за капитаном к его только что разбитой палатке.

Де Женур с улыбкой сказал:

— Вы приняли мудрое решение, мадемуазель.

Они подошли к палатке, и капитан с поклоном пропустил Оливию вперед. Она зашла и осмотрелась.

Большую часть палатки занимал переносной столик с походными стульями по обеим сторонам. На столе она увидела свой саквояж, а также свечу и бутылку вина. В углу располагалась узкая походная кровать.

Вспомнив про пистолет, Оливия тотчас направилась к своему саквояжу. Но капитан де Женур, взяв ее за руку, с улыбкой проговорил:

— Что же за сокровища у вас там хранятся?

Усадив Оливию на стул, он открыл саквояж и начал рассматривать его содержимое. Вытащив бриджи, которые Оливия позаимствовала у жены Колина, капитан покачал головой и что-то пробормотал по поводу «странных английских мод».

— Отпустите этих людей, — сказала Оливия, пытаясь как-нибудь отвлечь де Женура.

— Что? Этих разбойников? — Капитан усмехнулся. — Ни в коем случае. Если их отпустить, они перережут всех нас спящими еще до того, как взойдет солнце. Я, конечно, тронут тем, что вы о них заботитесь, но напрасно стараетесь.

Тут он извлек из саквояжа платье, а затем — записную книжку Оливии.

— О, вот это уже интересно, — пробормотал капитан. Усевшись на стул, он налил себе стакан вина, отхлебнул глоток и принялся листать ее. Минуту спустя, явно озадаченный, проговорил:

— Допускаю, что мой английский далек от совершенства, но все, что здесь написано, — полнейшая бессмыслица. Может быть, вы объясните мне, что означают эти каракули?

Оливия заявила:

— Сначала отпустите моих друзей.

Капитан пожал плечами и бросил книжку на кровать.

— Что ж, у нас впереди еще много ночей, и мы с вами успеем наговориться.

Он снова запустил руку в саквояж и вытащил пистолет.

— О… женщина, а носите с собой такие ужасные вещи! — воскликнул капитан. — Впрочем, зная, с какой компанией вы водите дружбу, я прекрасно понимаю, зачем вам это могло понадобиться. Нисколько не сомневаюсь, что к утру наше французское гостеприимство придется вам по душе.

Оливия нахмурилась, однако промолчала.

Тут капитан вытащил еще одно платье. Оливия едва не расплакалась — это платье было на ней во время последнего обеда на борту «Сибариса». Увы, та восхитительная ночь больше никогда не повторится…

Взглянув на Оливию, капитан сказал:

— Мне бы хотелось, чтобы вы надели вот это платье. В нем вы будете выглядеть гораздо привлекательнее, чем в вашем тряпье. Видимо, так вас нарядили для маскировки, не так ли?

— Благодарю вас, но я предпочитаю именно такой наряд, — ответила Оливия.

Капитан снова пожал плечами и бросил платье на кровать.

— Что ж, в таком случае вы наденете его, когда я буду представлять вас императору.

Де Женур опять принялся рыться в саквояже. Вытащил он и пакетик с ядовитым порошком, который дал Оливии Аламар.