Сентябрь + сентябрь - Коршунов Михаил Павлович. Страница 3

В первом классе есть такие предметы, как алгеб­ра, геометрия, графика и черчение (даже не просто черчение, а конструирование).

И тогда вожатые из 5-го класса звонят по теле­фону своим вожатым из 10-го класса, чтобы они по­могли октябрятам.

Папа с мамой, когда смотрят Колины тетради, удивляются тому, что они там видят. Папа говорит, что если Коля с этим всем справляется, то он мыслящий человек и все его друзья — мыслящие люди.

А папа зря гово­рить не станет. Он у Первыша инженер на химическом заводе. Он изобретает из пла­стиков и стеклопла­стиков детали для разных машин.

Часто приносит детали домой и изучает их. У него рабочее место в кухне — стол-верстак, шкаф с инструментами, чертёжная доска.

Однажды папа принёс чертёж шестерёнок. На­зывался он зацеплением. А Света взяла и вырезала ножницами одну из шестерёнок. И пропало всякое зацепление.

Ничего не поделаешь — терпеть их надо, Светок и Алёнок. И папа терпит. Он только заявил, что от­несёт на завод отдельно чертёж и вырезанную из него шестерёнку. Скажет директору завода, чьих рук дело. И если директор будет сердиться и вот так же кричать на папу, как мама кричит сейчас на Свету, то папа отправит Свету к директору заво­да объясняться.

Этого Света по-настоящему испугалась. Можно сказать, что папе вдруг повезло. Испугалась боль­ше, чем маминого крика. Явно повезло. Случается такое редкое явление.

Коля, Боря и Серёжа играют папиными деталя­ми, составляют из них всякие свои машины.

Тоже изобретают, конструируют. Ну, это когда дело обходится без Светок и Алёнок.

Глава 2

Коля очень хорошо помнит, с чего началась его жизнь мыслящего человека. Помнит первую встре­чу с Валентином Васильевичем.

Как обычно, Коля пришёл в школу, разделся и попрыгал у зеркала, причесался. Как обычно, по­явилась Серафима Павловна, и старшие девочки убежали от зеркала. Как обычно, фанерный градус­ник показывал температуру воздуха, а фанерные барометры и другие приборы показывали облач­ность, силу и направление ветра.

Зазвонил предварительный звонок, и Коля поднялся на са­мый верхний этаж.

Классная руководительница Тамара Григорьевна скомандо­вала ребятам построиться по звёздочкам.

Ребята построились и во­шли в класс. Вначале вошли звёздочки, которые летят на ра­кете и на самолёте, а потом все остальные — грузовик, стрекоза и улитка. Сели по своим ме­стам.

Коля впереди всех — за свой маленький стол.

Раздался основной звонок к началу занятий. Он продолжи­тельный. Тамара Григорьевна отметила в классном журнале, кто присутствует на уроках, а кто заболел. Потом, как обычно, сказала:

— Послушаем тишину.

Ребята перестали двигать ящиками столов, ро­нять карандаши, вертеться и разговаривать.

Начали слушать тишину. И когда весь класс и Тамара Григорьевна слушали тишину, дверь отворилась и вошёл Валентин Васильевич.

Тамара Григорьевна сказала:

— К нам пришли. Ребята встали.

Валентин Васильевич кивнул, улыбнулся и по­казал рукой — садитесь, садитесь. И сам быстро прошёл в конец класса и сел за свободный стол.

Валентин Васильевич большой, а стол неболь­шой и стул небольшой. Но Валентин Васильевич так ловко сел, что и не скажешь, что ему неудобно сидеть на таком стуле и за таким столом.

Тамара Григорьевна сказала:

— Ребята, с сегодняшнего дня мы начнём зани­маться новой для вас наукой — математикой. Ни­когда ещё в первых классах ребята математикой не занимались. Но ведь раньше и на ракетах не лета­ли, и самолёты реактивные не строили, и кораблей на подводных крыльях не было. А теперь всё это есть. И мы хотим, чтобы вы поскорее научились управлять ракетами, самолётами, кораблями. На­учились строить, изобретать новые. Вы хотите этого?

— Да!

— Хотим!

— Очень хотим!

— Заниматься математикой поможет нам Ва­лентин Васильевич,— продолжала Тамара Григорь­евна.— Для этого он и пришёл в класс. Валентин Васильевич будет придумывать всякие интересные задачи, а мы будем их решать.

Тут Боря начал рассказывать Коле, что он про это уже слышал. Он ходил за мелом в учительскую, и там, в учительской, говорили про самолёты и ра­кеты. Но тогда Боря подумал, что это говорят про их звёздочки — кто на чём летает или ползёт. А те­перь он догадался… Значит, он первый узнал про математику. И Валентина Васильевича он первый в школе увидел.

Ребята в классе долго не могли успокоиться.

Тамара Григорьевна сказала:

— Стыдно шуметь. Галя Батрова. Амосов. Тема Новиков! Класс — это учреждение. Стыдно!

Но Валентину Васильевичу определённо нрави­лось, что ребята шумят, радуются и хотят поскорее научиться управлять ракетами, самолётами, ко­раблями. Хотят поскорее научиться их строить, изобретать новые. Он смеялся, потирал ладонью подбородок и тоже, очевидно, хотел шуметь, но бо­ялся Тамары Григорьевны.

— Послушаем тишину,— повторила Тамара Григорьевна.

Ребята начали слушать тишину, и Валентин Ва­сильевич тоже начал слушать тишину. Ребятам по­казывает — слушайте. Если Тамара Григорьевна велела слушать, значит, надо слушать.

Класс — всё-таки учреждение.

Тамара Григорьевна взяла мел и провела на доcке черту.

— Эту прямую линию мы назовём числовой осью. Начало оси обозначим нулём. Всё равно как на ваших линейках. У всех есть на линейках ноль?

— У всех! — ответили ребята.

И Коля тоже ответил, что у всех есть. Не мог же он сказать, что Света на его линейке отгрызла ноль и ещё один сантиметр.

— Ваши линейки имеют готовые деления, и эти деления заканчиваются каким-то определённым числом. Скажем, числом тридцать. Линейка дли­ной в тридцать сантиметров. А моя числовая ось никаких ещё делений не имеет и ничем не заканчи­вается. Она может быть длиной и в тридцать санти­метров и в тридцать километров. У неё нет конца. И я могу на ней обозначить и сантиметры и кило­метры. На этой оси живут числа. Самые разные числа.

Вдруг встал Валентин Васильевич и сказал:

— Тамара Григорьевна, а что, если попробовать объяснить так…— и быстро пошёл к доске.

Тамара Григорьевна протянула Валентину Baсильевичу кусок мела.

— Можно, я буду чертить не на доске, а на по­лу?

Тамара Григорьевна улыбнулась и сказала: — Я думаю, можно.

— Мы потом вытрем пол мокрой тряпкой,— сказал Валентин Васильевич.— Вытрем, ребята?

— Конечно, — ответили ребята. Валентин Васильевич тогда ещё сказал:

— А можно, Тамара Григорьевна, чтобы ребя­та подошли ко мне и выстроились вдоль стены?

— Внимание! — сказала Тамара Григорьев­на.— Встали с мест и тихонько подошли все к стене.

Ребята встали со своих мест и подошли к стене.

— Постройтесь шеренгой. Толпиться не надо.

— По росту строиться? — спросил Коля.

По росту велит строиться Глеб Глебыч. И тогда Коля стоит всегда последним.

— Кто где хочет,— сказал Валентин Василье­вич.— Только чтобы каждый видел, что я буду де­лать. — И Валентин Васильевич начертил мелом на полу прямую линию. У начала линии написал циф­ру «ноль».

— Это числовая ось, ребята. Я стою там, где она начинается.— И Валентин Васильевич встал там, где ноль. — Тамара Григорьевна вам уже сказала, что на числовой оси я могу отмерить и сантиметры и километры. Что захочу, то и буду отмерять. А я решил отмерять шаги, наши обыкновенные шаги. И ещё мы договорились, что числовая ось беско­нечна.

Валентин Васильевич быстро пошёл по число­вой оси и там, где она у него кончалась, наклонился и начал рисовать её дальше.

Нарисовал до самых дверей.

— Она бесконечна. Значит, могу рисовать и дальше по коридору. — И Валентин Васильевич от­крыл дверь в коридор. — Могу и ещё дальше — в зал. Могу и ещё дальше, и ещё — по коридорам, по лест­ницам. — И Валентин Васильевич закрыл дверь. — Могу, ребята?