Сказочные повести - Хауген Турмуд. Страница 95

В кабинете царил непривычный беспорядок. Николай застыл в изумлении. Отец, который ненавидел беспорядок, учинил у себя настоящий разгром. Стол и пол были завалены бумагами. Отец наступал на них и даже не замечал этого. Ящики стола были выдвинуты, дверцы шкафа распахнуты.

Что это с отцом?

Николай в растерянности застыл на пороге, не думая о том, что отец может заметить его. Максим стоял к нему спиной и швырял бумаги в разные стороны. Наконец он оглянулся, но Николай успел отскочить и спрятаться за старинное кресло.

Максим схватил телефонную трубку и набрал номер.

— Эллен? Это Максим. Дитер дома? Разыщи его и скажи, что мы обязательно должны встретиться сегодня вечером… Что?.. Почему невозможно?.. В Париже? Какого черта он там делает? Ну, а завтра? Скажи, что он должен приехать, у меня есть для него хорошие новости. Нам необходимо держаться друг друга, нашу семью ждет неслыханное богатство… Предупреди Веру и Патрика. Мне даже некогда позвонить им.

Не попрощавшись, он положил трубку.

В кабинете стало тихо, и Николай услыхал голос отца:

— Где же все-таки Лидия?

Максим выбежал в холл. Николай, весь сжавшись, притаился за креслом.

Максим взлетел по лестнице, промчался по галерее и распахнул дверь в спальню Лидии.

— Лидия! — крикнул он и тут же снова захлопнул дверь.

— Лидия! — опять крикнул он, спустившись вниз. — Неужели она не оставила даже записки?

Он осмотрел телефонный столик, обшарил кухню, пробежал по всем комнатам. Но Николай знал, что записки он не найдет нигде — ведь его ждали не раньше завтрашнего вечера.

Максим в задумчивости остановился посреди холла. Николай выглянул из-за кресла. Отец показался ему чужим. Он как-то сник, его кулаки сжимались и разжимались. Таким Николай его никогда еще не видел.

— Что же мне делать? — бормотал Максим. — Я должен сейчас же поговорить с Лидией.

Беспомощный, дрожащий голос отца удивил Николая.

— Лидия! — снова крикнул Максим. — Лидия, что мне делать?

Он заметался по холлу. Николай со страхом следил за ним из-за кресла.

— Нам всем конец! — крикнул Максим и бросился прочь из дома.

Николай по-прежнему сидел за креслом. Последние слова отца напугали его.

Эхо от них еще долго звучало между стенами холла.

Глава 17

Светловолосый с недовольным видом быстро вошел в палатку, он задержался. Дай-Ши молчал.

В лагере опять царила непонятная тревога, она охватила и людей, и животных. С наступлением темноты в палатке появились два человека. Они зажгли светильники, развели огонь и вывели Дай-Ши оправиться. Потом они накормили его. Цепи натерли Дай-Ши щиколотки, но он больше не жаловался, знал, что это бесполезно.

Светловолосый оглядел палатку, словно ожидал найти в ней кого-то незваного. Остановившись перед Дай-Ши он сильно ударил его ногой. Дай-Ши вскрикнул от неожиданности.

— В следующий раз я тебя еще не так ударю! — процедил сквозь зубы светловолосый.

— В чем же моя вина? — спросил Дай-Ши.

— Я бы тоже хотел это знать, — ответил светловолосый. — В лагере происходит что-то необъяснимое. Люди и животные точно с цепи сорвались. Собаки мечутся в страхе, поджав хвосты, козы как очумелые носятся по загону, лошади рвут путы. Пастухи видели странное существо возле одной из крайних палаток, но не могут его описать. Они перепугались до смерти, потому что это существо то появлялось, то исчезало. Что тебе известно об этом?

— Ничего. Но похоже, что идет Проходящий сквозь зеркало.

— Проходящий сквозь зеркало? Это что еще за глупость?

— Есть люди, которые перемещаются в пространстве, проходя сквозь зеркало. Светловолосый долго смотрел на Дай-Ши.

— Почему я должен верить тебе?

— Не веришь, не спрашивай. Но зачем мне лгать?

— Не знаю, почему я тебя спрашиваю, и не знаю, зачем тебе лгать, но и говорить мне правду ты тоже избегаешь.

— Время идет, — кротко заметил Дай-Ши. — Луна движется быстро. Не забывай, для чего ты держишь меня здесь.

— А зачем этому Проходящему сквозь зеркало появляться здесь? — спросил светловолосый, не обращая внимания на слова Дай-Ши.

— Не знаю. Может, ты прикоснулся к силам, которые вызвали сюда то, что сильнее нас с тобой?

— Как я мог прикоснуться к каким-то силам? Я и не слышал никогда об этих Проходящих сквозь зеркало!

— Теперь это почти не случается и знания об этих силах постепенно забываются, — сказал Дай-Ши. — Тому, кто в наше время пытается пройти сквозь зеркало, это удается лишь после многих попыток. Раньше было легче, тогда были Учителя, которые передавали это искусство тем, кто обладал необходимым даром.

Светловолосый внимательно смотрел на Дай-Ши.

— А ты владеешь этим искусством?

Дай-Ши поднял голову, глядя в тень от полей шляпы, где должны были находиться глаза.

— Я здесь, — сказал он. — И пока мы с тобой говорим, луна не стоит на месте.

— Да, — согласился светловолосый. — Луна не стоит на месте. — Он сел в свое кресло. Кувшин с вином и рюмка стояли на маленьком столике. Их поставили туда, когда приносили еду Дай-Ши.

— Что ты хочешь услышать сегодня? — спросил Дай-Ши.

— А что ты хочешь рассказать? — вопросом на вопрос ответил светловолосый.

Дай-Ши удивили его слова. Некоторое время он смотрел на огонь. Светловолосый ждал. В глубине огня царила неподвижность, которую бывает трудно разглядеть из-за пляшущих по поверхности языков пламени.

— Я расскажу тебе об опале.

— Начинай же! — нетерпеливо сказал светловолосый, потому что Дай-Ши надолго умолк.

— Я не вижу луны.

Светловолосый встал и открыл кожаный лоскут. Луна стояла в самом центре отверстия. Как обычно, Дай-Ши поднял к ней лицо с закрытыми глазами.

— Царем Вавилона был Навуходоносор. Враги страшились его, народ — любил, и он очень гордился своим городом.

Навуходоносор был женат на Амитре из Медии. Он так любил ее, что был готов выполнить любое ее желание. Она была прекрасна, как лесное озеро в лунную ночь.

Но Амитра не могла забыть свою родину и отчий дом. Она выросла высоко в горах, которые солнце одевало пурпуром, а луна — синью. Свежие ветры приносили туда ароматы далеких трав. С гор был виден безбрежный простор, и ничто не останавливало полет ее мысли.

Навуходоносор привез Амитру на равнину, его дворец стоял между холмами, и все здесь было ей чуждо.

Он с тоской наблюдал за Амитрой, и однажды она сказала ему:

— Не сомневайся, я люблю тебя, но мои мысли и сердце остались дома, в горах.

— Скажи, что для тебя сделать, и я сделаю!

Однажды ночью, истомившись от тоски, она попросила его разрешить ей вернуться в горы.

— Об этом и не проси, — сказал он. — Я не смогу жить без тебя.

Так и шло время.

Амитра, как могла, старалась радовать мужа и угождать ему, но глаза ее всегда были печальны и в голосе слышалась грусть. Навуходоносор не мог этого вынести.

Однажды он сказал ей:

— Я хочу подарить тебе что-нибудь прекрасное, чего никто никогда не видел. Это чудо будет принадлежать только тебе, но знать о нем будут все.

И он построил на вершине холма новый великолепный дворец, а на крутых склонах приказал вырубить террасы и разбить на них сады. В этих садах росли дивные, невиданные растения. Очень скоро их стали называть Висячими садами Вавилона. Со всего света приезжали люди, чтобы полюбоваться этим чудом. Каких только растений не было в этих садах!

Навуходоносор водил Амитру по садам и показывал ей редкие орхидеи из далеких джунглей, тростник, выросший у мечтательных озер, гибкие растения, вьющиеся по крутым уступам. И цветы, которые росли только в ее родных горах.

Навуходоносор очень гордился своим творением, но на сердце у него было тяжело, потому что Амитра оставалась печальной.

— Тебе не нравится твой новый дворец и эти сады? — спросил он.

— Я не видела ничего прекраснее, — со вздохом ответила она.

— Тогда почему ты грустишь?