Приключения Бормалина - Зотов Алексей Владимирович. Страница 15
Мы с Авантом и Робертом посмотрели друг на друга не очень весело, но Роберт нам подмигнул: мол, где наша не пропадала — спрыгнул на песок и раскинул крылышки в стороны со словами:
— Добрый день, друзья! От всей души приветствуем вас на этом замечательном острове, который по иронии судьбы стал нашей концертной площадкой и местом вашей работы. Мы надеемся, что наш импровизированный концерт под сенью этих кокосовых пальм поднимет ваше настроение и придаст столь нужный вам трудовой энтузиазм. Желаем успехов в вашем нелегком труде и счастья в личной жизни. Итак, друзья, первым номером нашей программы будет известная песня из репертуара Миши Тихого, которую для Меланхолика исполню лично я.
И Роберт запел:
Роберт пел, а мы с Авантом шептались насчет своего репертуара и внимательно следили за пиратами: как они принимают Роберта. Они, кстати, принимали его очень хорошо: когда он закончил песню, они захлопали во все ладоши и стали требовать еще песен из репертуара Миши Тихого. И Роберту ничего не оставалось, как пойти навстречу публике и петь еще и еще. Он спел и «Собаку с железными зубами», и «Пахнет морем», и несколько песен про Калькутту, которые понравились пиратам больше всего, а закончил свое выступление зажигательной песенкой, где были такие слова:
Пираты долго ему аплодировали, отбивая ладони. Мы с Авантом, стоя чуть позади раскланивавшегося попугая, тоже рукоплескали в его адрес. Потом мои друзья пошептались, и Роберт вышел на импровизированную авансцену.
— Гвоздь сезона, — замогильным голосом представил попугай следующий номер. — Дипломант многих конкурсов, фокусник, иллюзионист, трюкач, мастер сверхоригинального жанра — синьор Аваниди, человек без желудка! Прошу!
Молча вышел Авант из-за моей спины, сложив на груди руки и глядя поверх кокосовых пальм. У него было бледное, непроницаемое лицо человека, отрешенного от земных сует, лицо человека без желудка.
— Шпагу! — громко приказал он, вытянув правую руку и не моргая.
Меломан вскочил на ноги, быстро подобрал с песка шпагу и вложил ее в вытянутую руку Аванта, который широко раскрыл рот и на глазах изумленных пиратов проглотил ее, а эфес выплюнул.
— Еще шпагу! — велел он.
Словом, за каких-нибудь десять минут синьор Аваниди переглотал по очереди все пиратские шпаги, все тесаки, которые завороженные пираты вкладывали и вкладывали ему в правую руку, проглотил все сабли, все пистолеты, а два мушкета разломал о колено и проглотил обломки. Я заметил, что они давались ему труднее всего.
Да, это был номер так номер! Такого оригинального жанра я еще не встречал. Думаю, пираты тоже. Они даже не заметили, что синьор Аваниди, человек без желудка, их целиком и полностью разоружил, если не принимать во внимание маленькой пушечки, что выглядывала из шлюпки.
Настала моя очередь выступать с сольным номером. Признаюсь, после успеха моих друзей, которых то и дело вызывали на бис, солировать было сложно, однако был и у меня в запасе оригинальный номерок. И только я собрался остановить рукоплескания, переходящие в овацию, и объявить себя самого, как Меломан вдруг закричал диким голосом:
— Встать! Смирно! — И сам первый вскочил на ноги, вытянулся и втянул живот.
Глава 3
Все пропало!
Я довольно долго ходил у Тима Хара, однако с Черным Бандюгаем лицом к лицу сталкиваться не приходилось. Но я так много слышал о нем со всех сторон, что, едва завидев, сразу узнал. И дюжего Брака тоже. Они быстро шагали по тропинке в нашу сторону: впереди босс в расстегнутом камзоле, штанах с бахромой, черных очках и шляпе, а за ним дюжий Брак — здоровенный детина, тоже в камзоле, корсарских штанах, шляпе и легкомысленном шелковом шарфике вокруг шеи — это в такую-то жару. Они быстро спустились на пляж и пошли песком, несколько замедлившим их стремительный шаг. Пираты выстроились в шеренгу. Они стояли навытяжку и ели глазами босса, лицо которого по мере приближения багровело от злости.
Он остановился в двух шагах от шеренги, выхватил пистолет и неожиданно выстрелил в солнце. Но солнышко не застанешь врасплох. Не дострелить до солнышка мерзавцу! С дымящимся пистолетом в руке Черный Бандюгай, живая легенда вечнозеленого пиратского движения, поиграл желваками, провожая глазами пулю, а потом взглянул в упор на своих подчиненных: сперва на одного, потом на другого, третьего…
— Это еще кто такие? — спросил он про нас, едва глянув в нашу сторону.
— Артисты, — коротко ответил Меломан. — Взяты в плен час назад мной. Р-руки вверх! — рявкнул он не хуже Жуткого, и нам пришлось поднять руки. И следа не осталось от прежнего добродушного Меломана.
Черный Бандюгай стал заряжать пистолет, и все глядели на эту зловещую процедуру как завороженные.
— Поч-чему не ведутся работы? — процедил он сквозь зубы. — Это что, бунт?
— Нет-нет, босс, — пролепетал Меломан, — просто мы отдыхаем после сытного обеда. Сейчас же начинаем работать. Шахматист, бегом на траншею!
— Слушаюсь, — козырнул тот, схватил лопату, вприпрыжку побежал к тропинке и стал рьяно копать ее, то и дело оглядываясь, видит ли его усердие босс.
— Обнаружен вход в пещеру или подземелье, — льстиво сказал Жуткий, заглядывая Черному Бандюгаю в глаза. — По-моему, вход рукотворный. Извольте взглянуть, босс.
Черный Бандюгай хмыкнул и вдруг из-под руки опять стрельнул в солнце. Да, в целеустремленности ему не откажешь. Из строя вышел Браток, на цыпочках приблизился к боссу и стал ему что-то нашептывать, а Черный Бандюгай кивал в ответ, странно улыбаясь и поглядывая то на Меланхолика, то на Шахматиста. Он слушал Братка минут пять, а потом похлопал по плечу и наградил банкой тушенки. Браток спрятал банку за спину и мигом вскочил в строй. Все посмотрели на него не очень дружелюбно. Черный Бандюгай подошел к Меланхолику и спросил:
— Тебе по-прежнему грустно, дружок? Ах ты, бедненький! — А потом закричал в сторону орудующего лопатой пирата: — А Шахматист, значит, шашлыка и экскаватора захотел?! А вы затеяли драку, вместо того чтобы копать траншею? — спросил он начистоту Жуткого и Меломана, которые сразу опустили глаза. — Всех! Всех накажу! — взревел босс и ужасно затопал ногами. Из-под его башмаков в разные стороны брызнул песок, и вылетел вдруг мушкет.
— Это мой! — воскликнул Браток, выскочил из строя, схватил мушкет наперевес и снова встал в строй. — А они свое оружие скормили вот этому артисту, я же вам рассказывал, босс. Не знаю, чем они воевать-то собираются.
— Так, ладно, — решительно сказал Черный Бандюгай. — Попугая — в суп, а этих… — он смерил нас с Авантом оценивающим взглядом, — а этих продадим на Голубую галеру.
— Правильно! — радостно закричал Браток.
— Постой, постой, — заинтересовался Черный Бандюгай Авантом, — где-то я тебя видел, где-то мы с тобой встречались…
— Мы известные артисты, нас весь мир знает, — ответил я. — Вполне возможно, что и меня вы тоже видели.
Босс внимательно поглядел на меня.
— Точно. И тебя где-то видел, — согласился он, и это была правда, потому что он мог видеть меня в одной таверне, где случилась большая совместная пирушка «Синуса» и «Логова». Я-то его не видел за спинами и плечами, а он вполне мог меня видеть.