Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена - Распе Рудольф Эрих. Страница 1

Рудольфъ Эрихъ Распе

ПУТЕШЕСТВІЯ — и -

ПРИКЛЮЧЕНІЯ

Барона Мюнхгаузена

Съ многочисленными иллюстраціями

I

Путешествіе въ Россію

По описаніямъ путешественниковъ дороги къ с?веру отъ Германіи, — а именно: въ Польш?, Курляндіи и Лифляндіи, — бываютъ хуже и затруднительн?й, ч?мъ путешествіе въ храмъ доброд?тели. А потому я выбралъ временемъ своего путешествія по Россіи — средину зимы, когда всл?дствіе морозовъ и холодовъ, правительству не приходится о нихъ безпокоиться и он? сносны.

Вы?халъ я верхомъ, такъ какъ такой способъ передвиженія обезпечиваетъ пріятное и, до н?которой степени, скорое путешествіе, при одномъ, конечно, условіи — если и лошадь и всадникъ хороши.

Еще потому я выбралъ верховой способъ передвиженія, что онъ исключаетъ возможностъ быть запутаннымъ въ какое-нибудь д?ло съ содержателемъ почтовой станціи, а также исключаетъ необходимость, всл?дствіе склонности къ жажд? почтоваго ямщика, заворачивать и задерживаться въ каждомъ придорожномъ кабак?.

Я, признаться, былъ легко од?тъ, о чемъ мн? приходилось призадумываться довольно серьезно, ч?мъ ближе я подвигался къ с?веро-востоку.

И вотъ, вообразите себ?, что въ такомъ суровомъ климат?, при несносной, почти ужасной погод?, я нашелъ старика-нищаго, дрожащаго вс?мъ своимъ худымъ изможденнымъ т?ломъ, лежащимъ на обнаженномъ грунт? одной изъ польскихъ большихъ дорогъ. Т?ло его, обнаженное, среди вис?вшихъ на немъ лоскутьевъ одежды, было предоставлено неумолимому суровому зимнему в?тру.

Лицо старика, едва я взглянулъ на него, до того сжало мн? сердце, что я, не смотря на то, что самъ весь продрогъ, чуть не до замерзанія, бросилъ ему свой плащъ, ч?мъ прикрылъ его отъ отъ в?тра и согр?лъ.

И вотъ, въ ту-же секунду, я услышалъ голосъ обращенный ко мн? съ неба: — Клянусь теб? солнцемъ, сынъ мой, что твой добрый, великодушный поступокъ не останется невознагражденнымъ….

Зат?мъ я по?халъ дальше, пока ночь и гнетущая темнота окутали меня всего.

Ни огонька, ни звука челов?ческаго голоса, что свид?тельствовало-бы о близости жилья. Вся окружность, которую я могъ обнять взлядомъ — во всю ширину и длину — была какъ-бы погребена въ сн?гу, такъ что не видно было ни пути, ни дороженьки.

Но усталость моя взяла верхъ надъ неизв?стностью положенія и я р?шилъ остановиться. Я сошелъ съ коня, привязалъ его къ еле зам?тному выступу, показавшемуся мн? верхушкой дерева. Зат?мъ, для собственнаго спокойствія и безопасности, взялъ подъ мышку одинъ изъ своихъ пистолетовъ и, растянувшись на сн?гу, такъ заснулъ, что когда открылъ свои глаза то, былъ уже глубокій день.

Какъ было велико мое удивленіе, когда оказалось, что я лежу посреди деревни, на церковномъ двор?.

Лошади своей я вблизи себя не вид?лъ, что меня озадачило. Но вдругъ я услышалъ ея ржаніе и, поднявъ глаза, увид?лъ, что мое доброе незам?нимое животное вис?ло на крест? церковной колокольни.

Тогда-то мн? все ясно стало, какъ это случилось: я набрелъ на деревню, погребенную въ сн?гу и заснулъ. Но за ночь погода р?зко изм?нилась, подулъ теплый в?теръ, сн?гъ началъ таять, а я, по м?р? таянія сн?га, опускался все ниже, и ниже, пока не очутился на голой обнаженной земл?. А то, что я въ темнот? ночи принялъ за верхушку дерева, къ которому и привязалъ свою лошадь, было не бол?е и не мен?е какъ верхушка-крестъ церковной колокольни.

Но задумываться надъ этимъ я не могъ — предстоялъ большой путь; и вотъ взялъ я свой пистолетъ, приц?лился въ веревку, къ которой была привязана лошадь, перес?къ ее выстр?ломъ и мое доброе животное опять очутилось со мной.

Я с?лъ на лошадь и по?халъ дальше.

?хать было хорошо. Дорога благопріятствовала.

Ничего со мной не приключилось до въ?зда моего въ Россію, гд? не существуетъ обычая ?здить зимой верхомъ на лошадяхъ. А такъ какъ мое обыкновеніе — придерживаться обычаевъ той страны и народа, гд? я въ данную минуту пребываю, то я и взялъ одноконныя санки, впрягъ свою лошадь и въ бодромъ состояніи духа отправился дальше, по дорог? въ С.-Петербургъ.

Я не могу съ точностью сказать, было-ли это въ Эстляндіи, или въ Ингерманландіи, но помню ясно, что очутившись вдругъ въ непроницаемой темнот? густого л?са, я зам?тилъ, что за мной гонится во весь духъ страшный, голодный волкъ. Волкъ все быстр?е и быстр?е мчался, разстояніе между нами все уменьшалось, такъ что не было никакой возможности изб?гнуть столкновенія съ нимъ.

Невольно прилегъ я пластомъ въ своихъ санкахъ, такъ, что почти весь ушелъ въ нихъ, предоставивъ лошадь самой себ?…

И то, что я смутно предвид?лъ, то, на что я едва над?ялся, случилось, къ великой моей радости. Волкъ, съ разб?гу, не обращая на мою ничтожную фигуру вниманія, или, не зам?тивъ меня, перескочилъ черезъ мою голову, и въ одну секунду разорвалъ заднюю часть моего б?днаго животнаго, которое, отъ ощущенія ужасной боли и смертельнаго страха, продолжало б?жать еще быстр?е.

Я былъ спасенъ.

Поднявши голову, я увид?лъ, къ своему великому удивленію, что волкъ весь ушелъ во внутрь моей лошади.

Это обстоятельство было до того благопріятнымъ, что я р?шилъ имъ воспользоваться и, не долго думая, взялъ я свой кнутъ, и изо вс?хъ силъ своихъ началъ имъ стегать волка.

Столь неожиданная для него закуска, посл? вкусной св?жей лошади, до того сильно испугала его, что онъ рванулся изо всей силы своей впередъ; трупъ моей лошади свалился на землю, и — о, неслыханное чудо! — волкъ оказался впряженнымъ вм?сто лошади. Я же, съ своей стороны, стегалъ его съ такой злобой, сильн?е и сильн?е, что волкъ все ускорялъ свой б?гъ и мы, въ незначительно короткій промежутокъ времени, къ немалому удивленію попадавшихся намъ но пути, прибыли въ Петербургъ.

Я не хочу, дорогіе читатели, утомлять васъ пустословіемъ о манерахъ, обычаяхъ, искусствахъ и другихъ характерныхъ мелочахъ этой пышной столицы русскаго государства; еще меньше им?ю я нам?ренія обременять васъ пов?ствованіемъ о т?хъ интригахъ и авантюрахъ, которыя въ томъ высшемъ св?т? встр?чаются; также и о прочихъ интимныхъ сторонахъ жизни большого св?та. Я нам?ренъ лучше склонить ваше вниманіе на бол?е важные и бол?е благородные, достойные вниманія, предметы, какъ наприм?ръ на лошадей и собакъ, къ которымъ я, признаться откровенно, им?ю особое пристрастіе. Въ особенности я думаю обратитъ ваше благосклонное вниманіе на лисицъ, волковъ, медв?дей и другихъ животныхъ, которыми такъ изобилуетъ Россія, какъ никакая страна.

Наконецъ, я не прочь-бы поговорить съ вами объ увеселеніяхъ, рыцарскихъ пышныхъ турнирахъ, которые больше украшаютъ дворянина, ч?мъ пара отрывковъ греческихъ и латинскихъ классиковъ, съ трудомъ заучиваемые, или французская фраза, надушенная гримасами французскаго остроумія.

Пока я поступилъ на службу въ армію прошло н?которое время и я им?лъ н?сколько м?сяцевъ свободныхъ, въ которые я могъ свои деньги и время благородн?йшимъ образомъ употребить. Н?которыя ночи я проводилъ за игрой въ карты, а н?которыя — за п?вучимъ звономъ хрустальныхъ стакановъ и п?нящейся искристой влагой вина.

Суровость климата, нравы и обычаи страны им?ютъ связь съ бутылкой «отечественной», которая пріобр?ла немаловажное соціальное значеніе, какого въ нашей разсудительной Германіи она не им?етъ. И я зналъ въ Россіи людей, которые въ искусств? ум?нія пить были настоящими виртуозами.