Крест короля Артура - Болдри Черит. Страница 8

— В Уэллсе будут рады-радешеньки, — мрачно заметил Гервард.

— И, значит, дядюшка Оуэн имел в виду отца Годфри! — заключила Гвинет.

— Может и так. Когда он очнётся, мы будем знать точно.

Они вышли из ворот и сразу увидели небольшую толпу возле лавки Риса Фримена. У дверей лавки, расставив ноги и заткнув большие пальцы за пояс под обширным брюхом, стоял сам хозяин. Рядом торчал карлик с тусклыми глазами — помощник Риса, Осберт Теллер.

Среди собравшихся Гвинет заметила Мэтта Грина. Похоже, здесь уже знают о нападении на дядюшку. Гвинет и Гервард присоединились к толпе.

— Оуэн начал приходить в себя, и сказал: «Спроси монаха», — рассказывал мастер Грин. — И я так думаю, как раз монах его и ударил, а кости — они до сих пор в аббатстве!

— Разве можно говорить такое о святых братьях! — ахнула Марджери Карвер.

— А брат Патрик тут же велел ему замолчать, — продолжал Мэтт. — И вот что я вам скажу…

— Вот что я тебе скажу, — перебил его Рис Фримен, толстым, как сарделька, пальцем тыча мастера Грина в живот. — Нынче утром, когда я проверял верши — вдруг угорь попадётся — я видел, как кто-то выбросил в болото узел. Здоровый такой узел — уж кости-то точно влезут.

За спиной Риса Осберт Теллер несколько раз энергично кивнул, подтверждая слова хозяина.

— Кто ж это был? — спросил кто-то.

— Вот этого не скажу, — ответил мастер Фримен. — Солнце тогда ещё только встало, и туман такой был — ничего не разглядеть. Но одно я заметил — на нём был тёмный плащ с капюшоном. И шёл он быстро, будто не хотел, чтобы его видели возле болота.

Гвинет с братом переглянулись. Монахи из аббатства носили тёмные плащи, и брат Годфри тоже.

— А куда он бросил узел, ты заметил? — спросил Мэтт Грин.

Рис Фримен покачал головой.

— Когда он ушёл, я поискал в воде немного. Никаких следов.

Посыпались вопросы, но Рису было нечего ответить. Выбираясь из толпы, Гервард пробормотал:

— Но мы же не знаем, что в узле были именно кости….

— Что ж ещё? — перебила Гвинет. — Мастер Фримен видел этого типа почти сразу после того, как кости украли. И идти там всего ничего — мимо рыбных садков, и ты уже у реки. Как раз там, где у мастера Фримена верши!

Гервард подумал ещё немного и кивнул.

— Ладно, пусть кости. Но выбрасывать-то зачем? Вор мог бы продать их — пусть не здесь и не сразу, но обязательно найдётся какой-нибудь богатый любитель редкостей…

— А зачем монаху деньги? — возразила Гвинет. — Думаю, даже Годфри де Массар, хоть он и ездит верхом на таком чудесном коне, давал обет бедности. Слушай, Гервард, а ведь если в том мешке кости, значит, отец Годфри их и выбросил! Ему-то они как раз и не нужны! Он только хочет, чтобы их не было в нашем аббатстве!

Они молча дошли до угла, и тут Гвинет вновь ухватила брата за рукав.

— Гервард, слушай, я не думаю, что Рис Фримен так уж внимательно искал мешок! А что, если мы с тобой поищем? Представляешь, мы приходим и возвращаем аббатству кости короля Артура!

В первое мгновение ей показалось, что сейчас Гервард, как всегда, начнёт возражать. Но он расплылся в улыбке.

— Точно! Пилигримы валом повалят в аббатство, и отцу не придётся закрывать «Корону»!

Солнце было уже высоко, когда Гвинет и Герварду удалось, наконец, вырваться из дома. Сначала они рассказали о нападении на дядюшку Оуэна и успокоили родителей, передав им слова брата Патрика. Раз монастырский целитель обещал, что дядюшка поправится, значит, так и будет. Потом надо было закончить работу. И только после этого они выскользнули из дома и мимо рыбных садков вышли к реке возле вершей Риса Фримена.

Мрачная громада Тора закрывала полнеба. На самой вершине виднелся силуэт небольшого храма святого Михаила. Наверху склоны холма поросли колючим боярышником, но здесь, у подножия, где склон плавно переходил в болотистый берег реки, начинались заросли осоки и камышей. Река промыла себе в них извилистое русло. Берега её поросли плакучими ивами, полоскавшими в воде длинные ветви с узкими серебристыми листьями. Часть ветвей, впрочем, была подрезана — ивовые прутья хороши для плетения корзин.

Где-то в листве перекликались невидимые птицы. По мелководью важно вышагивала цапля. С громким плеском плюхнулась в воду водяная крыса.

Тропинка шла поверху, над болотом, но Гвинет и Герварду надо было спуститься пониже, к берегу. В летнюю жару здесь бывало настолько сухо, что можно было пасти скот, но сейчас, после осенних дождей река опять поднялась. Под ногами у Гвинет чавкало и хлюпало, а в следы её ног тут же набиралась вода. Гвинет почувствовала, как холодная жидкость затекает в дырявый башмак.

— Вот здесь Рис Фримен ставит свои верши, — окликнула она брата. Гервард подобрал где-то длинную ветку и тыкал ей во все омуты и мочажины.

— Годфри выбросил узел где-то здесь.

— Мы пока не знаем, Годфри ли это был, — напомнил ей Гервард. Он подошёл к берегу и встал рядом с сестрой, вглядываясь в мутную коричневую воду.

— Ничего не вижу. Наверное, течение уже всё унесло.

— Кто бы ни выбросил этот узел, место он выбрал правильно, — заметила Гвинет. — Где угодно ещё он так и лежал бы.

— Вот именно. И откуда отцу Годфри так хорошо знать нашу реку?

Гвинет отодвинула пучок длинной травы и заглянула под берег.

— Может, он просто шёл за мастером Фрименом? — предположила она. — Все знают, что угри любят сильное течение. — Гвинет продолжала разглядывать воду и низкие берега. — Давай спустимся немного вниз по реке и поищем там, — предложила она. —Только бы кости не пострадали!

Она обернулась, услышав за спиной шаги. Кто-то шёл к ним, громко хлюпая грязью. Высокий широкоплечий человек в длинном тёмном балахоне… Лица его не было видно под низко надвинутым капюшоном.

Сердце Гвинет бешено заколотилось от страха.

Он вернулся! Тот, кто напал на дядюшку Оуэна и украл кости! Вернулся, чтобы достать их из реки…

Глава четвёртая

Гервард вдруг вскрикнул, и Гвинет обернулась, посмотреть что случилось. Её брат, размахивая руками, балансировал на скользком берегу. Она не успела ничего сделать, как Гервард поскользнулся и полетел в воду. К счастью, он ухватился за ветку ивы и устоял на ногах, по колено в стремительно несущейся воде.

Гвинет протянула руку, но Гервард замотал головой. Лицо его перекосилось от боли.

— Нога… Застряла в чём-то, — произнёс он с трудом.

Тяжёлая рука опустилась Гвинет на плечо. Сердце у неё ухнуло вниз — вот сейчас таинственный злоумышленник столкнёт её в реку вслед за братом… Она развернулась, готовая защищаться до последнего. Таинственный пришелец поднял руку и… откинул капюшон, открыв худое загорелое лицо и ярко-голубые глаза. Но — самое главное — он ей улыбался!

— Пожалуйста, помогите нам, — взмолилась Гвинет.

Не говоря ни слова, человек переставил её на твёрдую землю, а сам шагнул в реку и, преодолевая течение, подобрался к Герварду. Там он наклонился и принялся шарить рукой по дну, нащупывая что-то под ногами. Только теперь Гвинет обратила внимание на деревянный крест у него на шее и грубый перепоясанный верёвкой балахон, наподобие монашеской рясы. Только у монахов-бенедиктинцев из аббатства рясы были чёрные, а не коричневые.

После недолгих поисков незнакомец что-то резко дёрнул. Гервард вскрикнул от боли. В следующее мгновение из воды вылетела плетёная корзина. Из дырки выскользнул длинный угорь и плюхнулся в воду.

— Так это же верша мастера Фримена! — догадалась Гвинет.

Незнакомец кинул вершу на берег и помог Герварду выбраться из реки. Из расцарапанной жёсткими прутьями лодыжки текла кровь и смешивалась с грязной водой.

— Ты идти-то сможешь? — спросила Гвинет брата.

— Не знаю, — ответил Гервард. Он поставил ногу на землю и зашипел от боли. Незнакомец подхватил его на руки и посадил на лежавшее неподалёку поваленное бревно — единственный сухой островок среди болотной грязи. Затем он развязал небольшой мешочек на поясе, достал оттуда чистую тряпицу и свёрток с сушёными травами, выбрал несколько листьев, приложил их к повреждённой ноге Герварда и замотал тканью.