Дети острова Таршиш - Токатли Эхуд. Страница 15

Шалом благодарно посмотрел на Дани. Тот немного помолчал, а потом с любопытством спросил:

— А разве отец никогда не учил тебя плавать? Я помню, мой отец говорил, что одна из мицвот, которую должен исполнить отец, это научить сына плавать.

Шалом опустил голову и почти прошептал:

— Когда я был маленьким, отец привел меня на пляж, чтобы научить плавать. Но волны мне показались такими огромными, что я испугался. Я никогда не забуду этого позора... Глупым был. Я убежал с пляжа домой, но заблудился... Шел почти два часа, пока не пришел к дому тети. Она позвонила маме, и та забрала меня домой.

Шалом остановился, чтобы посмотреть, какое впечатление производит его рассказ на Дани. Не увидев на лице друга и тени насмешки, он тихо продолжил:

— С тех пор я очень боюсь моря. Все пытались уговорить меня научиться плавать, но мне страшно даже подходить к воде...

Дани молча смотрел на Шалома. Затем выпрямился и сказал:

— Все это такая ерунда! Я научу тебя плавать, Шалом! Давай побудем здесь, пока не высохнет одежда, чтобы никто не обнаружил нашей тайны, ладно?

Шалом посмотрел Дани в глаза и кивнул, улыбнувшись одними губами. Они уселись на берегу ручья, разложив одежду под горячим солнцем.

Когда мальчики вернулись в лагерь, все уже сидели за обедом.

— Где вы пропадали? — воскликнул Шмиль.— Мы искали вас целых полчаса.

— У нас был важный разговор,— ответил Дани, подмигивая Шалому.

— Мы так беспокоились,— сказал Рон.

— А поесть вы нам что-нибудь оставили? — рассмеялся Дани.— Я готов съесть даже саму тарелку!

Рон укоризненно покачал головой и подал Дани и Шалому их тарелки, изготовленные из скорлупы кокосового ореха.

— Берите еду сами. Я не собираюсь прерывать свой обед из-за всяких опаздывающих.

Дани засмеялся и налил себе суп из большой кастрюли.

Мальчики ели, усевшись вокруг большой каменной плиты. Это уже стало обычаем. Прошло три месяца, как они высадились на берег острова Таршиш. Несмотря на все трудности, на тоску по дому, ребята даже не заметили, как создали на затерянном в океане острове настоящую еврейскую общину.

* * *

— Мистер Леви! — позвал капитан.— Вас к телефону!

Отец Дани и маленького Нафтали поспешил в капитанскую рубку. С тех пор, как он отправился в море на маленьком катере с командой спасателей, он ни разу не покинул палубу. На борту кроме него было четыре матроса, врач и вечно улыбающийся, добродушный капитан.

— Минутку,— сказал капитан в трубку,— он уже идет. Господин Леви взял трубку радиотелефона. Звонили из Израиля. Родители семерых пропавших детей связывались со спасательной командой через каждые два дня, и отец Дани передавал им подробности поисков. Все эти недели крошечное суденышко прочесывало океан. Каждый попадавшийся им на пути остров они осматривали самым тщательным образом.

— Пока никаких новостей,— сказал он в трубку.— Мы надеемся добраться еще до одной группы островов в ближайшие дни: Обыщем там каждый клочок суши. Это займет несколько недель, если не больше. А дока будем молиться, чтобы наши дети были живы и здоровы. Положив трубку, он сел рядом с капитаном и глубоко вздохнул.

— Ну не надо так расстраиваться, мистер Леви! Давайте выйдем на палубу и выпьем по чашке чаю. Вы сегодня еще не притрагивались к воде. Это вредит здоровью, мой друг. В таком климате надо побольше пить!

Мужчины сели на палубе около надраенных до блеска поручней. Капитан налили чай из старомодного чайника и откинулся в кресле.

— Вы должны понять море,— сказал капитан, глядя на горизонт.— Я плаваю в этих местах уже тридцать лет и немного знаю нрав океана. Море, мой друг, похоже на нас самих. У него бывает свое настроение. Иногда оно сердится, а иногда дружелюбное и ласковое.

Отец Дани посмотрел на капитана и улыбнулся. Старый моряк был ему очень симпатичен. Он все время старался отвлечь расстроенного отца от грустных мыслей приятной и непринужденной беседой. Благодушие капитана гнездилось даже в морщинках на его загорелом лице. Он сдвинул на затылок видавшую виды фуражку и отхлебнул чай. Гладя седеющую бороду, он заметил:

— Поверьте мне, мистер Леви, те, кто не знает моря, считают, что невозможно найти потерявшихся здесь людей. Но я говорю, что можно! Я. могу рассказать вам не одну историю о людях, которые были найдены живыми и здоровыми спустя много времени после кораблекрушения.

— Я с удовольствием послушаю,— сказал отец Дани.— Мне очень нужна надежда, особенно сейчас.

Капитан сочувственно хмыкнул и налил по второй чашке. Они долго сидели на палубе и разговаривали. Капитан отправился к себе в рубку, а перед отцом Дани забрезжил лучик надежда. Он снова был уверен: с помощью А-Шема им удастся найти детей и благополучно доставить их на родину.

15. Тревога

Ночь была особенно темной и тихой. Только узкий серебряный серп луны освещал темное небо над Таршишом. На берегу бухты потрескивал костер. Шмиль жался к нему, аккуратно подкладывая сучья, чтобы не погас до утра их единственный ночной сигнал. Сегодня была его очередь дежурить. В свете костра рыжие волосы мальчика казались огненными. Он задумчиво смотрел на пляшущие языки пламени, вспоминая, как любил играть дома со своими маленькими племянниками. Теперь каникулы, и они, наверное, проведут их возле моря, думал Шмиль. Как назло, именно море и отделяло их сейчас от дядюшки, который томится на далеком Таршише. Вдруг Шмиль выпрямился и тревожно прислушался. Что-то двигалось по лесу.

— Дани! — позвал Шмиль шепотом,— это ты?

Ответа не было. Шмиль напряженно всматривался в темноту. Теперь он точно видел: кусты, растущие неподалеку от их дома, как-то странно шевелились.

— Кто там? — спросил Шмиль резким голосом.— Хватит вам дурачиться!

Но никакого ответа не было. Шмиль встал и рсторожно направился к кустам. И вдруг жуткий, леденящий душу звук пронесся над лагерем. Кусты затрещали, Шмиль в испуге отступил. Нет, это не был кто-либо из ребят. Голос принадлежал какому-то зверю!

Дани и Гилад тоже услышали странный шум. Проснувшись, они недоуменно оглядывались.

— Что это?

— Я не знаю,— проговорил Дани, поднимаясь с соломенного матраца.

Шум усиливался. Теперь проснулись все мальчики. Дани подошел к окну и крикнул в темноту:

— Шмиль, что ты там делаешь?

— Это не я! — ответил Шмиль.— Я думал, это ты хочешь меня испугать.

— Что за шум? — крикнул Рон.— Вы мне мешаете спать! Кусты под домом снова сильно затрещали. Все в страхе смотрели вниз.

— Это, наверное, какое-то дикое животное? — прошептал Шалом.

— Нужно что-то делать! — настаивал Гилад.

— Я иду к вам,— кликнул Шмиль голосом, выдававшим охвативший его страх.

— Не подходи близко к кустам! — крикнул ему Ашер,— держись поближе к костру!

Кусты снова затрещали. Каждый давал Шмилю свой совет. Шалом предлагал быстро подняться в дом, Гилад — взять из костра горящую ветку и бросить ее в прятавшееся в кустах чудовище, Ашер — швырнуть туда камнем, Рон убеждал всех спуститься и помочь Шмилю, а Нафтали разразился оглушительным плачем. Наконец Дани попытался прекратить панику.

— Тихо!!! — в его голосе звучало отчаяние.— Всем замолчать!

Но в общей суматохе его никто не слушал. Шмиль бросился обратно к костру и встал там как вкопанный. Наконец, он решился взять две горящие ветки и осторожно двинулся в сторону леса. Дани тут же подумал, что может быть пожар.

— Стой! — крикнул он.— Не подходи к лесу с огнем!

— Но животные боятся огня! — кричал Гилад.— Прогони их, Шмиль!

Дани напряженно следил за Шмилем, входящем в кусты. Крики и плач становились нестерпимыми. Дани понял, что нужно действовать решительно.. Ему было страшно покинуть дом и идти к кустам, но он понимал: то, что затеял Шмиль, во много раз опаснее для их жизни, чем любой зверь. Он снова попытался заставить всех замолчать, но безуспешно. После мгновенного колебания Дани подполз к проему в полу и быстро спустился по веревочной лестнице.