Дети острова Таршиш - Токатли Эхуд. Страница 22

— Я вам показываю не игрушки,— взволнованно произнес Ашер.— Неужели вы не понимаете, что перед вами?

Ребята пожимали плечами и недоуменно поглядывали друг на друга.

— Нафтали открыл самое настоящее сокровище,— радостно объяснил Ашер.— Посмотрите, из чего все это сделано!

— Ну, из ила,— равнодушно заметил Рон.

— Это не просто ил, это глина. Смотрите, как она затвердела на солнце! И мы сможем сделать из глины все, что угодно!

Только теперь они начали понимать Ашера. Игрушки сделаны из твердого и прочного материала. Красноватый ил на дне ручья был глиной, настоящей и чистой. Сколько же самых разных идей мгновенно родилось в их головах! Сколько всего можно теперь сделать: глиняные чашки и тарелки, кувшины для воды и даже горшки из обожженной глины.

Нафтали молча смотрел на это всеобщее волнение. Он никогда бы не подумал, что возясь с глиной, можно сделать такое важное открытие для всех детей Таршиша. Дани ласково похлопал младшего брата по плечу за тот вклад, который он внес в их общее дело. Теперь их жизнь станет совсем другой!

На следующий же день ребята начали лепить. Сперва, правда, ничего не получалось — глина разваливалась. Не сразу они поняли, что сначала ее нужно как следует разминать, а уж потом лепить чашки и плошки, сушить их на солнце и обжигать в печи. В огне часть этой посуды тоже трескалась и рассыпалась, однако шаг за шагом они научились делать прочную посуду, которая значительно облегчила их жизнь.

Как-то утром Рон и Ашер сидели у ручья и, весело болтая, лепили тарелки. Легкий ветерок дул с моря.

— Сейчас в Израиле ребята собираются в школу,— заметил Рон.— Начинается новый учебный год. Интересно, что там происходит в моем классе...

— Наверняка, все только и говорят о своих каникулах,— вслух мечтал Ашер.— Вот бы сейчас оказаться среди них. Все просто сошли бы с ума от зависти, если рассказать им, что я делал этим летом.

— Да,— улыбнулся Рон.— Мы бы стали героями дня.

— У нас есть один учитель,— продолжал Ашер,— который предлагает нам после каникул сочинения на самые разные темы. Он, конечно, заставил бы меня прочитать вслух всему классу сочинение о Таршише. Он такой смешной — в толстых очках, с каким-то чудным акцентом. Ты знаешь, кто мне его напоминает? Наш Шалом.

Ашер рассмеялся и хохотал, пока чуть не свалился.

— Шалом? — удивился Рон.— Шалом вовсе не странный.

— О чем ты говоришь? — продолжал Ашер.— Ты видел, как он плавает? Его голова прыгает то вверх, то вниз, ну прямо как у кукушки!

Рон улыбался, Ашер продолжал болтать. Оба не подозревали, что Шалом слышит их разговор. На их беду он проходил совсем рядом. Мальчик услышал свои имя и остановился послушать.

— Смешно, когда начинают из себя всякое там изображать,— продолжал Ашер.— Когда мы прибыли на этот остров, все хотели быть героями. Но кое-кто совсем не годится для этого.

— Почему? — спросил Рон, недовольный тоном Ашера.— Мы все здесь должны были многому научиться: один — готовить, другой — плавать.

— А, брось,— возразил Ашер.— Некоторые так и останутся книжными червями. Представь, если бы мы зависели только от Шалома, мы бы не продержались и двух дней.

Ашер снова разразился смехом и начал изображать, как неуклюже плавает Шалом. А он стоял за деревьями, вслушиваясь в каждое слово. Шалом не мог представить себе, что друзья способны потешаться за его спиной. Кто знает, может быть, над ним смеется не только Ашер? Может быть, все вежливы с ним только потому, что жалеют его? Он подумал о своей дружбе с Дани. Все это ложь, притворство, все они притворяются. У него на глазах навернулись слезы. Шалом не мог больше слышать смех Ашера. Изо всех сил он бросился прочь, не разбирая дороги.

Мальчик бежал по лесу, пока хватало сил, пока не рухнул на землю, горько плача. Он чувствовал себя одиноким, никому не нужным, у него нет ни одного друга на этом заброшенном острове.

Наконец, слезы перестали течь. Шалом умылся в ручье и отправился обратно в лагерь. Он забрался в дом и присел на матрац, размышляя, что ему теперь делать. Подошло время урока плавания с Дани, но Шалом был таким утомленным и грустным, что никакого желания идти к озеру и разговаривать с Дани не было. Поэтому он решил объяснить все в письме. Он вырвал листок из блокнота и начал писать.

Дорогой Дани!

Я больше не буду плавать с тобой. Не потому, что я уже научился. Я хочу, чтобы ты знал — я многому у тебя научился и благодарю тебя за терпение. Но я думал, что мы настоящие друзья, а теперь я узнал, что ты просто меня пожалел. Сегодня я услышал, что на самом деле думают обо мне ребята. Я знаю, что я не герой, как ты, и не изобретатель, как Гилад, что у меня нет такого чувства юмора, как у Шмиля. Я не такой общительный, как Ашер, и я даже не умею готовить, как Рон! Я уверен, что ты считаешь меня занудой. Поэтому я не хочу больше никого обременять. Ты не должен так стараться ради меня. Я не нуждаюсь ни в чьей жалости. Буду трудиться, как все, и продолжать общаться с ребятами и делать все, что положено до тех пор, пока нас не спасут. Не жалей меня. Я спокойно могу обойтись без друзей.

Шалом Шараби

Мальчик сложил письмо и положил его под одеяло Дани. Потом достал томик Хумаш из сумки, спустился вниз и ушел в самый дальний конец лагеря. В тени деревьев, где его никто не видел, он принялся читать положенные на эту неделю слова.

А Дани все ждал Шалома у озера. Он прыгнул в воду, поплавал, пока не надоело, вылез на берег, еще подождал. Шалома все не было. Тогда он решил вернуться в лагерь.

— Где Шалом? — спросил Дани у Нафтали, который следил за огромной кастрюлей супа.— Ты его здесь не видел?

— Он пошел в лес,— ответил мальчуган с раскрасневшимся от жара лицом.— Я не спросил, куда он собрался.

Дани вернулся в лес и быстро нашел друга, погруженного в чтение.

— Шалом! — с облегчением воскликнул Дани.— Почему ты не пришел? Я так волновался!

Шалом понял, что Дани пока не прочитал его письма.

— Мне не хотелось,— проговорил Шалом, не отрывая глаз от книги.

— Да ты уже стал олимпийским чемпионом по плаванию,— пошутил Дани, дружелюбно похлопав по плечу Шалома.— Тебе больше не нужны мои уроки!

— Я предпочел бы еще немного позаниматься...,— показал Шалом глазами на книгу, лежавшую перед ним.

— Хорошо, хорошо,— улыбнулся Дани.— Но завтра ты придешь к озеру?

— Может быть...— только и пробормотал Шалом.

Дани не мог понять, что случилось с Шаломом. Он вернулся в дом... До вечерней молитвы еще оставалось время, и Дани решил немного отдохнуть. Он расстелил одеяло* письмо Шалома упало на пол и через щель между досками провалилось на землю.

В этот вечер между обоими мальчиками установилось странное молчание. Дани ничего не подозревал о письме Шалома, Шалом не знал, что письмо пропало. Молчание Дани казалось ему верным свидетельством того, что на Таршише у него действительно нет настоящих друзей.

На следующий день все ребята пошли к ручью, чтобы перенести на пляж очередную партию глиняной посуды. Каждый взял в руки по одной или две вещи. Мальчики осторожно шагали по тропе. Дул промозглый ветер, небо покрылось облаками, начал моросить дождь, вдалеке послышались раскаты грома.

— Надо спешить,— проговорил Шмиль.— Сейчас хлынет ливень!

— Осторожней! — предупредил Рон.— Главное, не поскользнуться, не упасть, не перебить посуду!

Ребята быстро шагали по тропе вдоль ручья, раскаты грома приближались. Разразился настоящий тропический ливень.

— Глина размокнет от дождя! — воскликнул Ашер.— Мы должны спрятаться!

Дани огляделся. Под одной из скал, с которых низвергался водопад, можно было надежно укрыться от ливня.

— Туда,— закричал Дани.— Быстрее!

Ребята поспешили за ним. Он быстро шел вдоль озера по плоским камням. Когда добрался до защищенного скалой места, начал помогать друзьям.

— Что с посудой? — тревожно спросил Дани.