Вниз по трубе - Эйнарсон Аурман Кр.. Страница 4

- Бабуля, тебя так интересно слушать! - воскликнула Инга Стина, подпрыгнув на стуле.

- Ну, ну, это ведь только сон, а не сага и не сказка, душенька моя, - нежно ответила Доумхильдур. - Так и быть, я расскажу, но прошу вас, растолкуйте, что бы это могло значить.

- Непременно, непременно, - послышалось со всех сторон.

- Тогда слушайте внимательно. Мне приснилось, будто я нахожусь одна на улице, недалеко от дома. И слышится мне какой-то приглушенный гул, словно волны прибоя разбиваются о скалы. Мне этот звук показался странным, но я никак не могла взять в толк, что это такое. И вдруг вижу: прямо передо мной разверзлась земля. Я заглянула в трещину и увидела, что там все кипит и бурлит, и камни плавятся, как масло на горячей сковородке.

- Боже всемогущий! - воскликнула старая седая женщина, сидевшая по левую руку от хозяйки. - Да ведь это извержение вулкана!

- Во сне мне это было неясно, - продолжала Доумхильдур, - но там, в глубине, отчетливо виднелись отблески пламени. Можете себе представить, как я перепугалась! Мне казалось, что огненная пасть вот-вот проглотит меня или швырнет высоко в воздух.

- И что же ты сделала, бабуля? - нетерпеливо спросила Инга Стина.

- Имей терпение, дружок, - улыбнулась Доумхильдур. - В первый момент мне пришло в голову поискать укрытия от огня. Тут я заметила тачку, стоявшую возле дома. От страха я влезла в нее и свернулась калачиком.

Она замолчала и после небольшой паузы продолжила рассказ с лукавой миной на лице:

- Я вижу, вы улыбаетесь. Но послушайте, что было дальше. Вдруг тачку затрясло. Я решила, что тому причиной пар или ветер, который дул в сторону трещины. Только я собралась вылезти из тачки, как она взвилась над землей и полетела.

- Так ты летала в тачке, бабуля! - воскликнула Инга Стина, не в силах скрыть улыбку.

- Да, да, душенька моя, - ответила Доумхильдур, кивая головой. - Но это еще не конец. В этой диковинной тачке я проделала не малый путь. Потом навстречу стали попадаться облака, и тачка врезалась прямо в их гущу. Я почти ничего не видела и не знала, где нахожусь. Тут тачку с огромной скоростью вынесло в ясное синее небо. Я смотрела во все глаза - вдруг увижу вечнозеленое царство рая и самого всевышнего на троне. Но нет, ничего такого здесь не было. «Видно, я не очень высоко взлетела», - подумала я.

- Ты, значит, еще не покинула наш мир, - вставила седовласая гостья.

- Послушай, а ты не боялась вывалиться из тачки? - спросил Сигги, как зачарованный глядя на Доумхильдур.

- Нет, нет, об этом я и не думала. Мне казалось, будто я лечу в самолете. Конечно, не берусь утверждать наверняка, вы ведь знаете, я никогда не летала на самолете.

- Ну, бабуля, что же было дальше? - нетерпеливо сказала Инга Стина.

- Осталось немного. Я пролетела мимо луны и звезд. Но нигде не обнаружила ни блаженного небесного царства, ни золотых врат рая. Тут и конец моему сну. Ну и обрадовалась я, когда проснулась и поняла, что лежу в своей собственной постели.

- Ты проснулась оттого, что вывалилась из тачки? - спросил Сигги.

- Нет, дружок, тачка мягко спустилась на землю, будто самолет, - ответила старушка.

- И это весь сон? - воскликнула Инга Стина с разочарованным видом. - А я-то надеялась, что ты столкнешься с какой-нибудь звездой, бабуля, или помчишься вслед за северным сиянием.

- Какой же ты еще ребенок, душенька, ну что тут смешного? Мой сон мог быть еще короче или его вообще могло не быть. Но теперь уж ваш черед дать ему истолкование, - добавила Доумхильдур.

- Бывает, что плохой сон ничего не значит, - заметила Бьерг, мать Инги Стины, подливая гостям кофе. - Так часто случается.

- А по-моему, твой сон означает долгую жизнь, - сказала женщина с седыми волосами.

- Святой Петр еще не готов открыть тебе ворота, милая Доумхильдур, хоть ты и подъехала к нему так близко, - вставила полная круглолицая женщина и расплылась в улыбке.

Такое толкование всем пришлось по душе, и гости единодушно решили, что сон сулит имениннице долгую жизнь.

- Право, и не знаю. Я, конечно, не против пожить еще, если здоровье позволит, - ответила Доумхильдур. - Если будет на то господня воля, мы еще соберемся здесь через пять лет на моем столетнем юбилее.

- Надеюсь, так оно и будет, дорогая! - воскликнула круглолицая женщина и поднялась со своего места.

- Вам не кажется, что стало холодновато? - спросила хозяйка. - Может, немного подтопить?

- Нет, нет, нам совсем не холодно, - ответили гостьи. - Здесь очень тепло и уютно.

- Угощайтесь хорошенько, прошу вас, - взмолилась Доумхильдур. - Вы почти ничего не съели, вон сколько всего не тронуто. Налить вам еще по чашечке кофе?

- Что ты, дорогая, мы так сыты, что вот-вот лопнем, - отвечали гостьи в один голос. - Но трудно отказаться, когда так просят. Разве и в самом деле выпить еще? Только, пожалуйста, полчашечки, не больше.

Сигги и Инга Стина поспешно допили лимонад. Им не хотелось больше сидеть в комнате и слушать разговоры взрослых.

- Пойдем посмотрим, не проснулся ли Депиль, - шепнула Инга Стина, незаметно толкая приятеля в бок.

Сигги поблагодарил за угощение и вместе с хозяйской дочкой покинул гостиную.

Инга Стина не ошиблась - малыш Депиль и в самом деле проснулся.

«Ваф- ваф…» -послышалось из ящика, но так тихо, что едва было слышно.

- Малыш зовет свою маму, - проворковала Инга Стина, осторожно поднимая пушистый комочек и прижимая его к щеке. - Возьми подержи его. - Она протянула щенка Сигги.

Тот взял собаку на руки, а Инга Стина побежала к матери. Не прошло и минуты, как она вернулась, неся блюдечко с молоком.

- Смотри, как спокойно Депиль лежит у тебя! Ты, видно, умеешь обращаться с детьми, - удивилась она.

- Ну, не думаю, - тихо ответил Сигги, в его голосе слышалось смущение.

Несмотря на старания хозяйки, щенок выпил половину молока.

- Может, он на диете? - пошутил Сигги.

- Ему диета не нужна, он и так легкий и проворный, - сказала Инга Стина. - Ты только посмотри, как он носится за своим хвостом и прыгает!

- А малыш и в самом деле славный. Давай предложим ему побегать за шариком!

- Здорово! Это его любимая игра, - обрадовалась девочка.

Они нашли кусок бумаги, скатали его в шарик и привязали к нему веревочку. Депиль мигом бросился догонять бумажный шар. Он носился по комнате, то и дело кувыркался, высоко подпрыгивая. Ему и профессиональный акробат мог позавидовать. Глядя на его выкрутасы, друзья веселились от души - не меньше, чем сам щенок.

Но вскоре Инга Стина прекратила игру. Депиль может утомиться, заявила она, он ведь маленький и такой глупенький, что ей приходится за него думать. Дай ему волю, и он будет носиться за бумажным шариком до тех пор, пока не свалится от усталости.

- Где это ты слышала, чтобы котята или щенки умирали от усталости? - засмеялся Сигги.

- Молчи, ты ничего не понимаешь в детях, - ответила Инга Стина с невозмутимым видом. - Сейчас малышу надо отдохнуть и поспать, - продолжала она, укладывая щенка в ящик.

Сев рядом, она принялась убаюкивать щенка, мурлыча что-то себе под нос. Депиль, казалось, заснул. Но стоило ей подняться, как он тут же выскочил из ящика.

Девочка оказалась терпеливой и снова уложила щенка на место. Не спеть ли ему колыбельную песенку? И она тихонько запела:

Спи, мой Депиль, спи, малыш,

Ты один еще не спишь.

За окном темным-темно,

Дети спят давным-давно [2] .

- Ты сама сочинила эту песенку? - спросил Сигги.

- Разве это песенка? Так, пришли в голову слова, когда я укачивала Депиля недавно.

- А ты попробуй поиграть на пианино и спой что-нибудь, может, он тогда заснет, - предложил Сигги. - Я посижу возле него.

Инге Стине это предложение пришлось по душе, и она села за пианино. Она долго играла и пела, а Сигги сидел рядом и слушал. Как, должно быть, приятно уметь так хорошо играть, думал он, совсем позабыв о щенке. Дело кончилось тем, что Депиль снова выскочил из ящика и выбежал на середину комнаты.