Сорванцы - Ронасеги Миклош. Страница 7
— Бедненький, то-то он так заливается, — сокрушенно покачала головой Терчи и отправила Берци за тальком в ванную.
Ребенок весело брыкался, то вытягивая ножки, то подтягивая их к лицу; вдруг он засунул в рот большой палец правой ноги и принялся его сосать, радостно лепеча что-то.
— Мальчик, — тихо бросил Берци.
— Ага, — покраснела Терчи.
Карчи объявил, что в ванной не обнаружил никакого талька, нашел на полочке лишь лосьон для бритья.
— Лосьон тоже сушит, — проговорил он, протягивая флакон.
— Но он щиплет! — предостерег Берци.
Что же можно предпринять? Терчи побежала на кухню и вернулась оттуда с большой ложкой муки. За неимением лучшего, она присыпала малыша мукой.
Карчи расхохотался.
— Как бы Кроха еще чем-нибудь нас не удивил!
Берци и Терчи не смогли сдержать улыбки.
Малыш как будто все понимал. Видно, ему нравилось, что о нем заботятся. Он все лепетал и гугукал, и ребята воспринимали эти звуки как изъявление благодарности. Вскоре малыша водворили на прежнее место, сунули ему безногого медвежонка, однако мальчик отшвырнул игрушку. Он нашел себе новую забаву: схватил телефонную трубку.
— Он все время, с тех пор как я его принесла, в телефон играет.
— Так вот почему у тебя было занято! То-то я никак не мог дозвониться!
— Что ты вопишь? У меня и без тебя забот полон рот.
— Он здесь и дня не пробыл, а ты его всяким идиотским штучкам учишь!
Воцарилось долгое молчание. Карчи, сидя в углу, исподлобья поглядывал на друзей.
— Вы ссоритесь как взаправдашние родители, — тихо заметил он.
— Внимание, сорванцы! — решительно провозгласил Берци. — Объявляю заседание открытым.
— Слушаем, слушаем, — хихикнула Терчи. Малыш в это время дергал ее за волосы.
— Все это ерунда, — прошипел Карчи. — Мы должны отыскать его мать. Мы уже об этом говорили.
— Но так ни к чему и не пришли. И сейчас ни до чего не договоримся, если ты все время станешь меня перебивать.
Опять наступила пауза, которую нарушал только лепет ребенка. Мальчики бросали друг на друга сердитые взгляды.
— Ну, ладно, можно начинать.
— Заседание объявляю открытым, — произнес Берци, но Карчи, ехидно улыбнувшись, перебил его:
— Знаешь, где оно так объявляется? Где?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Мы в лагерном туалете всегда говорили: «Объявляем заседание открытым».
— Издеваешься?! — вспыхнул Берци.
— Вовсе нет. А вот когда мне аппендикс вырезали в больнице, мы там стихами говорили: «Мы выходим на заданье, открываем заседанье».
Перепалка грозила разгореться не на шутку. Кто знает, чем бы закончилось заседание великого союза сорванцов, если бы не вмешался главный герой нашей истории.
— Ма-ма! Ма-ма! — завопил малыш и принялся колотить по столу, с которого из предосторожности Терчи убрала телефон.
Ссору пришлось отложить.
— Боже мой, что опять с ним стряслось?
— Как что? Он проголодался.
Карчи непроизвольно проглотил слюну.
— Все ясно, — сказал он. — Давай сбегаем в магазин. Купим…
— Что?
Терчи внимательно посмотрела на ребенка, словно на нем могло быть написано, что он ест на завтрак.
— Таких маленьких детишек, кажется, чаем поят. Но что ему к чаю купить?
— Колбасу или грудинку, — категорически заявил Берци. — Мы обычно на завтрак их едим.
— Глупости! — возразил Карчи. — Где это видано, чтобы такой кроха ел грудинку?
— Но что тогда?
Карчи пожал плечами:
— Откуда я знаю? Может, печенье?
На том и порешили.
— Время не ждет, — заметил Берци. И мальчики поспешили в магазин.
Поглазеть на разбившееся такси они все-таки успели: машину как раз поднимали автокраном. Автомобиль был в весьма плачевном состоянии. Внутри его все дребезжало, скрежетало и грохотало. Казалось, машина рыдала, из нее выпадали какие-то винтики, трубочки и проволочки.
— На переплав пойдет, — заметил кто-то в толпе.
— Ну, до этого, положим, далеко! Хороший слесарь за полдня приведет ее в полный порядок.
— Что тут было, уважаемый! Страшно сказать! Несколько человек погибли! Ей-богу! Машина неслась прямо по тротуару и сбивала людей.
Но мальчики не стали слушать рассказы прохожих, они помнили о плачущем ребенке и растерянной Терчи. Влетев в магазин, они схватили корзинку и отправились вдоль прилавков. Пачки печенья лежали неподалеку. Карчи положил одну в корзинку и задумался: не купить ли две?
— Послушай, Карчи! Что это так урчит? У них холодильник испортился, что ли?
— Нет, — смущенно пробормотал Карчи, — это у меня в желудке. Я с утра ничего не ел.
— Не завтракал?
— Нет. И не буду. Потом тебе объясню.
Мальчики осмотрелись, но не увидели никого, кто мог бы помочь им узнать адрес пострадавшей. У касс стояла очередь, но утренний час пик уже кончился, новая волна покупателей нахлынет не раньше полудня.
Можно было расспросить кассиршу. Правда, одного желания в таких случаях мало, человеку должна сопутствовать удача. А вот удача явно отвернулась от наших героев: они попали в очередь к на редкость сердитой кассирше, той самой белолицей, которая лупила по клавишам кассового аппарата, словно раздавала оплеухи непослушным ребятишкам.
Берци стоял впереди, за ним Карчи — с пачкой печенья в корзинке.
— Извините, пожалуйста… — вежливо начал Берци. — Вы, случайно, не знаете женщину, которую…
Тикк-тикк-тикк-так-так верещит кассовый аппарат, когда нажимают на его клавиши. Или — брр-зззу-клатть.
— Что? — раздраженно откликнулась кассирша.
— Женщину, которую машина сбила, — промямлил Берци.
— Что еще за машина?
— Такси. Вы, верно, слышали. Машина и сейчас еще там, у витрины.
— Не видела я никакого такси.
Конечно, не видела, ведь кассирша сидит спиной к витрине. Правда, поврежденную машину уже успели погрузить и увезти. Кассирша возмущенно повернулась лицом к витрине, однако никакой машины перед магазином не увидела.
— Ее только что отправили на грузовике, — включился в разговор Карчи.
— Ну и что?
— Утром здесь сбили женщину.
— Что вам эта женщина далась? Лучше платите семь тридцать.
— Вы ее, случайно, не знаете?
— Почему я должна ее знать? Я, что ли, ее задавила? Мадам, лимон, пожалуйста, взвесьте!
— Ну, тогда…
— Вы еще здесь? Не задерживайте меня!
— А с кем мы могли бы поговорить?
— Платите: шесть восемьдесят, двенадцать…
— Мы спрашиваем о женщине, которую сбила машина.
У Карчи от гнева сел голос. В таких случаях он может сказать и дерзость.
— Поговорите с директором, миленькие мои. Я что, сдачу неправильно дала? У вас была только пачка печенья. Отойдите в сторону и пересчитайте деньги. Так, следующий! С вас четырнадцать двадцать.
Мальчики еле сдерживались. К счастью, у Берци хватило самообладания, чтобы схватить приятеля за рукав и оттащить от кассы.
— Свинство, ну что за свинство! — возмущался Карчи. Кассирша перестала обращать на них внимание. Она продолжала тыкать своими коротенькими толстыми пальцами в клавиши кассового аппарата, но при этом прокричала соседке:
— Слышишь, Гизи! Эта малышня хочет поговорить с директором.
— Ужасно, — покачала головой девушка, которую кассирша назвала Гизи, однако было ясно, что ее ничуть не волнует эпизод с мальчиками.
— За уши бы их отодрать. Меня отец всегда так учил уму-разуму.
С этими словами кассирша вернулась к работе и тотчас забыла о случившемся.
А вот о мальчиках этого нельзя сказать. Их так просто с толку не собьешь. Карчи тщательно убрал чек и двинулся вместе с Берци в глубь магазина в поисках директора. Их послали на склад. Там низенький, толстый человечек раздавал команды направо и налево.
— Поторопимся! Навались! Ребята, в чем дело? Учтите, у меня дел по горло, я тороплюсь!
Карчи подскочил к нему.
— Извините, мы купили пачку печенья, заплатили, но это…
— Вас обсчитали? В пачке печенья не хватает? Йошка, дорогой, дай представителям молодежи новую пачку!