Синие лыжи с белой полосой - Гавриленко Алексей Евгеньевич. Страница 8

«Вот некоторые взрослые любят повторять, что после драки кулаками не машут, ну а что же тогда после драки в классе некоторые учительницы жалуются некоторым бабушкам на их внуков?» Славка размышляет на эту философскую тему по дороге из школы. Эля тоже, видать, о чем-то мысленно рассуждает — она молча идет параллельным курсом. Они идут рядом, но не за ручку, разумеется, просто — рядом. Они сегодня не обращают внимания на оскорбительные намеки Мишки, будто они жених и невеста. Вообще-то они парочкой не ходят, что они, маленькие, что ли. Но сейчас не до глупостей — оба расстроены.

Когда они добрели до дома, Эля, чтобы немного приободрить своего друга, спросила:

— Ты пойдешь сегодня записываться в лыжную секцию?

— Не-а. Не пойду.

— Ты же хотел. — Эля очень удивилась.

— Сегодня Гвоздь пойдет, а я не собираюсь записываться вместе с ним. Я завтра отдельно запишусь, — бурчит Славка.

— Ну что, домой? — спрашивает девочка грустным голосом, собираясь прощаться.

— Да что там делать… Бабушка опять сегодня на своей «защите», — невесело начал Саночкин, но вдруг веско добавил: — Я теперь когда хочу, тогда и прихожу… мне уже можно.

Это заявление Славка сделал излишне уверенно и хотел было уже замолчать, но язык сам развязался:

— Мне бабушка теперь разрешает бывать где мне вздумается… хоть в метро… — На этом месте Славка опять хотел было остановиться, но его понесло, словно с горки на лыжах: — Мне бабуся даже по крышам рекомендует побегать, если мне вдруг «приспичит», как она говорит.

— Здорово… — немножко позавидовала Эля. — А мне даже через дорогу еще нельзя одной.

— Ясный перец. Ты ж девчонка. — Говоря это, Славка даже расправил плечи, приосанился и, желая, видимо, подчеркнуть, что он-то, в отличие от Эли, настоящий мальчишка, объявил: — Сегодня утром бабуля мне даже поручение дала. Попросила на чердак слазить, — и вдобавок еще утомленно вздохнул, мол, он каждый день на чердак шастает по поручению родной бабушки. — Сегодня, наверное, опять придется по пожарной лестнице карабкаться…

У Эльки от удивления глаза стали большими:

— На чердак-то зачем? — недоверчиво спрашивает она.

— Зачем, зачем… — Славка в некотором замешательстве, видать вспоминает: и вправду — зачем? Потом говорит как ни в чем не бывало: — Затем! Понимать надо. А вдруг крыша протекает, дождь-то, смотри, льет и льет. А там голуби живут… вот она и волнуется за них. Ведь среди них почтовые попадаются. Скоро мы их разводить у себя на кухне будем…

Эх, Славка, Славка. Мне даже немного неловко за него. Но Эля уже научилась различать, когда он говорит правду, а когда — фантазирует. Чай, не первый день знакомы.

Эля внимательно смотрит на Славку и после подчеркнутого молчания произносит:

— Пойдем к нам. Мама блины сегодня сделает. Твои любимые… с йогуртом.

— С клубничным? — Славка даже останавливается.

— Ну да.

Славка вдруг вспоминает про Элькиного папу, вчерашнюю неловкость с курткой и говорит, сникнув:

— Что я, маленький? Не хочу.

Эля, как мы уже догадались, очень чуткая девочка, она понимает, почему ее друг отказывается, и поэтому деликатно добавляет:

— Сегодня папа придет поздно. Он еще в гараж поедет…

— Да я твоего папу не боюсь ни капли, просто я йогурты с клубникой в последнее время что-то не очень люблю. Объелся. Бабуля закормила меня ими — как придет с работы, так давай блины с йогуртом варить, я их уже видеть не могу. Я, если проголодаюсь, в кафе зайду перекусить… если снова захочу блинов с йогуртом.

— А куда же ты сейчас? На чердак? — Эля иногда может быть ехидной, впрочем, как все девчонки.

— Куда… куда… у меня дела поважнее имеются… чем блины с детским йогуртом трескать.

Если бы Славка знал, что бабушка вместо работы направится в школу к Зое Михайловне, он, наверное, не очень бы завирался и не сочинял на пустом месте, а может быть, еще больше бы расстроился. Ведь, как мы все понимаем, после бабушкиного визита в школу повод для переживаний непременно найдется. И для Саночкина, и для его бабушки.

И вот Славка уже деловито топает по своим «важным делам», пока не знаю куда, но точно — не на чердак, туда, кстати говоря, детям вообще лазать не рекомендуется, даже можно сказать — строго-настрого запрещено. Там, между нами говоря, почтовые голуби и без посторонней заботы себя чувствуют неплохо. Но если уж начистоту, есть еще одна причина, по которой Саночкин не собирается карабкаться на опасный чердак. Сказать какая? Нет, не потому, как некоторые подумали, что чердачная дверь на замке, и не потому, что бабушка его может отругать за такие путешествия, а все дело в том, что первоклассник Слава Саночкин немного боится высоты. Вот так. «И не стыдно ли настоящему мальчишке бояться высоты?» — спросят девочки, а некоторые еще и въедливыми голосами, как они умеют. И я отвечу прямо и честно: нет, не стыдно. Высоты боятся даже отважные прыгуны с парашютом. Только они умеют скрывать свой страх. Умеют побеждать его. Славка тоже умеет с ним бороться, и даже Мишка не догадывается, что каждый раз, когда они вместе забирались на гаражи и деревья, Славка вступал в схватку со своим личным страхом высоты. Этот подлый страх всегда подкарауливает где-нибудь выше первого этажа. На земле вы его никогда не найдете, чтобы расправиться с ним. Он таится на крышах, балконах и чердаках, прячется в ветках деревьев и даже может бесплатно кататься на колесе обозрения в Парке Отдыха и Развлечений. Этот страх довольно хитрый и коварный, справиться с ним нелегко. Поэтому, когда никто не видел, Славка не утруждал себя спорами с этим внутренним врагом, ходил по земле как послушный мальчик. Хотя страх высоты на самом деле никакой не враг, он очень многих непослушных сорванцов предостерег от глупых прыжков с крыш, карабканий по стенкам и по пожарным лестницам, а значит, этот страх предостерег их от болезненных падений и травм, а кроме того, избавил от ненужных переживаний их пап и мам, а также их бабушек и дедушек.

— Здравствуйте, Зоя Михайловна. — На пороге Славкиного класса появилась бабушка. — Спасибо, что дождались. Сегодня-то я сумела отпроситься, а вот завтра у меня никак не получится вырваться на родительское собрание. Хорошо, мне сейчас Мария Ивановна, Элина мама, позвонила, про завтрашнее собрание рассказала… Вы уж извините за это неудобство.

— Ничего, ничего, здравствуйте, проходите, пожалуйста. Я все понимаю… Замечательно, что вы хоть сегодня выкроили время, я давно хотела поговорить с вами про Славу…

Давайте пока оставим Зою Михайловну с бабушкой наедине, пускай обсудят некоторые педагогические тонкости воспитания учеников начальных классов. Мы ведь уже догадываемся в общих чертах, какие слова услышит бабушка.

В это время разворачиваются события поинтересней.

Лыжная секция располагается в огромном спортивном клубе. Клуб-то сам по себе не такой уж гигантский — обычное двухэтажное здание, так себе. Но рядом — настоящий стадион с беговыми дорожками, а в центре — настоящее футбольное поле. Только сейчас оно не очень хорошо выглядит. Все из-за этой затянувшейся слякоти.

Здесь много спортивных кружков, но сегодня самый шумный — именно лыжный. Уже почти зима — разгар набора в зимние виды спорта. В небольшом спортивном зале спортклуба творится что-то невообразимое, такое даже на переменках в обычной школе редко увидишь. Кто-то прыгает через коня, конечно, ненатурального — так называется гимнастический снаряд, кто-то висит на шведской стенке, большинство носится по залу по каким-то своим неотложным делам. И все при этом кричат. Им бы разговаривать спокойными голосами, так нет же — обязательно надо надрывать голосовые связки. А вот у тренера голос уже сорван за многие годы общения со школьниками, сейчас он не может перекричать этот гвалт. Тренер пытается навести хоть какой-нибудь порядок в этой суматошной, многоголосой толпе. Прибегает к проверенному и, пожалуй, единственному при данных обстоятельствах способу — свистит в свисток. И успевает в наступившей короткой паузе перекрыть общий шум своим надорванным голосом: