Дети утренней звезды - Олейников Алексей Александрович. Страница 30

Людвиг даже не брался угадать, какой же залог был у Марко Франчелли, сильнейшего Властного из Магуса Англии. Бывшего Властного Магуса Англии.

Мотор гудел на одной ноте, пассажиров покачивало в салоне, Марко смотрел в холодное стекло, к которому прилипла ночь. Он смотрел на свое отражение и не видел лица под широкой шляпой.

…Когда зануда Беренгар отпустил их, солнце уже уползло за верхушки елей. Дженни едва высидела перечень самостоятельных заданий, ни одно из которых она и не собиралась выполнять.

Профессор откинул седые патлы со лба, оперся на кафедру – сооружение жалобно затрещало, – обвел всех взглядом блестящих глаз.

– Сегодня начинается Большая игра пятерок, – звучно провозгласил он на прощание. – Вы все получили зачетные ведомости, в которых будут отмечаться ваши успехи за выполнение разного рода испытаний и заданий. Есть задания простые, за них можно заработать один-два балла. Есть сложные, за которые могут дать и пятьдесят баллов. Те, кто получит больше всего баллов по итогам основного двухнедельного курса, войдут в число личных учеников Альберта Фреймуса. Надеюсь, что большинство из вас дойдут до финала… или, по крайней мере, останутся в живых. Удачи вам, господа адепты. Per aspera ad astra [21], как говорится!

Смущенные столь своеобразным пожеланием, студенты расходились с лекции слегка пришибленными, но потом чувство здорового голода взяло верх, посыпались шутки, вспышками засверкал смех – и вот уже гогочущая толпа пронеслась по узкому и высокому коридору и вылетела из дверей замка, у которых стоял Аурин Штигель – уже привычная флегматичная фигура.

Дженни задержалась у окна, украдкой царапнула атамом переплет. Как ожидала, безрезультатно. Серебристая защитная сеть неуязвима для стали. Ее словно рождал сам камень.

– Ты что там делаешь? – нахмурился интендант.

– Проверяю, подлинные витражи или вы просто пленку наклеили, – нашлась Дженни – Кругом, знаете, одна подделка.

Штигель пробуравил ее черными глазками.

– Подделок даже больше, чем ты думаешь, – сказал он. – Не надо ничего здесь трогать, госпожа адепт.

В его устах это обращение звучало не так любезно, как у Беренгара. Дженни не была настроена на долгие беседы, потому быстро выскользнула и пошла прочь. Штигель пялился в спину, пока она не скрылась в роще.

«Осторожней, Джен, – выдохнула она. – Они совсем не дураки, эти темники. Но что мне делать с этой Игрой?»

Условия были понятны: пятерки соревнуются в выполнении заданий, сражаются друг с другом и ловушками на полигоне в поисках ингредиентов, без которых тест не выполнить. А значит, не заработать баллов, а значит, не продвинуться в турнирной таблице выше. Адептам разрешалось все, кроме прямого убийства друг друга. На своем веку Дженни уже повидала достаточно ужасов, и у нее было отчетливое ощущение, что скоро в этом прекрасном горном пейзаже разыграются нешуточные страсти.

«Но вот мне это зачем? – подумала она. – Что, хлопот других нет, как в забеге самоубийц участвовать?»

Студенты муравьями текли к белому утепленному шатру. Озаренный фонарями, с легкой музыкой под сводами (кажется, кто-то из пятерок уже наладил радио «Утренняя звезда», надеясь на баллы за социализацию и создание дружелюбной атмосферы, был в зачетной ведомости и такой пункт). Из динамиков лился легкий джаз в духе двадцатых годов прошлого века. Шутки, веселье, смех, хороший ужин, горячий глинтвейн – Фреймус не скупился. Дженни вздохнула, нащупала в кармане орешек – остаток из пакетика, который она добыла утром из автомата по продаже всякой пакетированной еды, закинула орехи в рот и решительно направилась в сторону полигона, который откроется этой ночью, когда начнется Игра пятерок. Погода стояла чудесная – мягкий снег, около ноля, в такую погоду надо пить глинтвейн, кататься на коньках и пребывать в легкой влюбленности во все мироздание.

Или отправиться на разведку на смертельный полигон, на котором нужно было собрать ингредиенты для создания голема. Хотя в турнирной таблице это был пятый по сложности пункт, после поиска замерзших ягод вороньего глаза в лесу, серии тестов по зельеварению, лабораторной работы по возгонке едких растворов и курсовой работе по созданию малого магистериума, «Белым Львом также именуемого». Наверное, решила Дженни, Фреймус хочет сперва подтянуть общие алхимические навыки, прежде чем давать серьезные задания. Хотя испытания должны идти по порядку, за полигон давали сразу 25 баллов. Дженни, которая решительно ничего не понимала в тинктурах и вытяжках, уцепилась за знакомое слово и решила, что уж на полигоне ее никто не обскачет.

«Какой смысл им помогать? – задумалась она. – Мне нужен алкагест, и больше ничего. Зачем мне благосклонность Фреймуса?»

Замок Шерворнов стоял в середине горной долины, разделенной неглубокой речкой с темной быстрой водой. На территории лагеря река не замерзала, текла меж оцепеневших берегов с рыжими крыльями льда. На одном берегу, рядом с замком, расположились коттеджи студентов. На другом – полигон для Игры пятерок, дикий лес с неизвестными ловушками. Дженни не стала переходить на ту сторону по деревянному мосту. Еще утром там стоял охранник, а проход был перегорожен толстой цепью. Сейчас же – проходи свободно, стучи подошвами по звонкому дереву, смотри, как в быстрой воде струятся зеленоватые водоросли, как волосы русалок-утопленниц, ныряй в густеющие синие сумерки, под черные лапы высоких елей, в объятия мягких сугробов. И не бойся тишины, слишком плотно обступающей тебя, тишина – это лучше, чем слышать треск веток под когтистыми лапами и хруст костей на зубах перевертышей. Но что тебе перевертыши, они ведь выходят из леса в урочный час или когда ты перейдешь черту.

…Дженни сбила шаг, притаилась за деревом, затаила горячее дыхание. Проводила взглядом две фигуры, которые перелетели по мосту и скрылись в лесу. Не все темники были прожорливыми идиотами. Идея пойти на разведку посетила не только ее.

«Похоже, кто-то из пятерки Бранда. Решили компенсировать проигрыш после лекции? Ну да, игра только началась, а они уже пять баллов потеряли, – подумала девушка. – А ведь у ребят есть шансы. Формально же игра уже стартовала! Все ужинают, полигон без присмотра, солнце еще не село, и перевертышей можно не опасаться. Правил не нарушают, наоборот, проявляют похвальную наглость. Решили пойти в лоб, нахрапом? А что, может получиться».

Она пошла краем реки вверх по течению. Шагнула с дороги – и нахмурилась, когда провалилась по колено в глубокий снег. Нужны лыжи или снегоступы. Дженни охватила пространство вокруг ясным взором, закусила губу. Слишком много камер, она не может просить здесь, слишком велик риск. Но и идти так, оставляя следы, как медведь-шатун, разбуженный в неурочное время, тоже было невозможно. Какая же это разведка, если за ней остается след, как от бульдозера?

«Если бы я была, как эльфы, как туата, – вздохнула она. – Говорят, они умеют ходить по снегу, не оставляя следов и не проваливаясь…»

Девушка выдохнула клуб пара. Тихо присела, провела ладонью над землей, услышала шепот снега – шорох небесных шестеренок, высыпавшихся из неведомого механизма небес. Снег бывает твердым, она видела в Норвегии, как он каменеет, как время переплавляет его в лед. А сейчас… это ведь не такая большая просьба, почти незаметная, снег ведь может стать твердым. Ненадолго, на миг. Она встала, прикрыла глаза, осторожно ступила на сверкающую в дальнем свете поверхность. Перенесла вес на ногу, выпрямилась.

Улыбнулась. Снег застыл в плотный наст, который легко удерживал тело. Девушка сделала шаг, потом еще и еще. Мочку ощутимо покалывало, Дженни надеялась, что серьга Арлекина выдержит. Должна выдержать.

Она разобралась с этим фокусом: все было просто – микроскопические просьбы, мгновенные, как уколы рапирой, требовали лишь постоянной концентрации. Это как с малым Кольцом Магуса: нужно все время держать сосредоточение, слушать внутреннюю тишину. Ошибешься – и рухнешь по пояс в сугроб.