Катя, Катенька, Катрин - Сантарова Алена. Страница 11

Енда повизгивал от радости, выражая этим свое согласие с мамочкой, а Катя?..

…Катя натянула на голову одеяло, сшитое из пестрых лоскуточков. Лучше поскорее заснуть, чтобы глупые воспоминания не лезли в голову.

В главе пятой происходит нечто страшное

Шел дождь. Беспрестанный, мелкий, густой, он лил уже третьи сутки. Воздух был насыщен влажностью, и Катины волосы вились, как дикие черные змейки. Она не могла их даже расчесать.

Каждый дождливый день убивал ее надежды. Дорожки превращались в навевающие грусть болотца, в пустынном сквере шумно стучали капли дождя. Катя ходила мрачная и подавленная в своем старом и нелюбимом спортивном костюме. Она попросила у бабушки клубочки цветной шерсти и хотела заняться вязанием. Как жаль, что она уже взрослая и не может шить куклам платья!

А во дворе в сарае кипела работа. Стучали молотки, в ведре вздувала пузыри кипящая смола. Станда, Вера и Енда работали с усердием. Лодка должна быть спущена на реку вовремя: в первый день дедушкиного отпуска!

Медленной походкой возле сарая прошла Катя. Мимоходом спросила:

— Никто не хочет сыграть в карты, скажем, в «жолика» или хотя бы в «черного Петра»?

Но никто не откликнулся на ее предложение.

— У нас очень много дел, — с сожалением произнесла Вера.

Енда ответил более резко.

— Не приставай! — сказал он, яростно смазывая лодку и уже не замечая Кати.

— Действительно, интересно: ты над нами смеешься, говоришь, что мы занимаемся глупостями, а сама не можешь без нас существовать. — Станда смотрел на нее с холодным любопытством.

— Да. Только все вы… все мне страшно надоели! — крикнула Катя и убежала в дом. Там она вдоволь наплакалась.

— Катюшка! Что с тобой?

В дверях стояла бабушка. На ней был плащ. Она явно собиралась куда-то пойти. Когда она поняла, что Катя плачет от скуки, то, немного поразмыслив, предложила:

— Знаешь что? Поедем с нами!

Не успела бабушка сосчитать до пяти, как Катя бросилась к себе наверх, счастливая, что поедет в гости. Она умыла заплаканные глаза, быстро надела синее шелковое платье в крапинку и…

И услышала голос бабушки:

— Катюшка! Поторопись! Дедушка ждет!

Он сидел за рулем маленькой «татры» и нетерпеливо давал гудки.

— Скорей, скорей, Катенька! А… Вас двое. Катенька и Катя. Куда, барышня, собрались?

— С нами, Филипп! — объяснила бабушка.

Доктор удивился:

— С нами? К Вылетяловым? Ну, как хотите, девочки! — И он нажал на газ.

Бабушка протянула Кате свою сумочку:

— Возьми расческу и причешись!

Катя раскрыла сумочку. На дне ее лежала маленькая пудреница.

— Бабушка, можно? — спросила Катя, взглянув на пудреницу.

— Не думаю, что тебе это подойдет, — ответила бабушка.

Катя заметила, что бабушка не сказала «нет».

Они проехали город и выехали на пражское шоссе. Здесь в густой тени сада спрятался домик. На почтовом ящике было написано: «Фр. Вылетял». Хозяин, веселый человек в очках, искренне обрадовался, что сегодня они с доктором Яндой сыграют в шахматы. В светлой, уютной комнате уже был подготовлен игральный столик. Хозяйка дома пригласила бабушку на веранду, чтобы поговорить и выпить кофе.

— Пойдем с нами, — любезно и дружески предложила она Кате. — К сожалению, тебе будет не очень весело: детей нет дома.

Это было объяснение и извинение.

Кате разрешили включить радио и полистать сброшюрованные ежегодники журналов «Шахматная игра», «Советы садоводам». Она пожалела, что не осталась дома.

— Помоги пани Вылетяловой! — вывел ее из раздумий бабушкин голос.

Катя моментально встала, чтобы отнести шахматистам кофе. Тонкие фарфоровые чашечки при каждом прикосновении к ним нежно позванивали. Она шла осторожно, сжав губы. И все же перед самым игральным столиком споткнулась, упала и перевернула столик. Фигуры разлетелись в разные стороны. Растерявшись, она сидела на ковре с подносиком в руках. На нем стояли нежно позванивающие чашечки. С ними ничего не случилось, только содержимое вылилось. Черный кофе оставил неприятные пятна на ковре и на синем шелковом платье. Катя взглянула на себя в зеркало: испуганные глаза, белый от пудры нос… Она была похожа на печального циркового клоуна, на того горемыку, который спотыкается, падает, тычется носом, а люди над ним смеются.

Над Катей никто не смеялся.

Доктор рассердился и вспомнил что-то о корове на льду. Пани Вылетялова с бабушкой были озабочены, как вывести пятна кофе на шелке. Пан Вылетял сосредоточенно искал под диваном черную королеву.

Возвращались молча, у всех было грустное настроение.

Когда подъехали к дому, то, к удивлению, увидели в окнах дома и на веранде свет.

— Разбойники! — возмутилась бабушка.

— Почему разбойники? Дети образумились, свернули палатки и перешли в комнаты, — предположил дедушка и наполовину оказался прав.

Их встретили дети, но они были испуганы и озабочены: пропал Енда. Он ушел из дому утром, а сейчас приближалась ночь.

— Почему вы не сказали днем или тогда, когда мы уезжали?

— Мы думали, что он пошел ловить рыбу. Енда говорил, что во время дождя она хорошо ловится… Мы искали его и у реки, и в лесу, и в городе, но не нашли. Никто его не видел.

— Енда утонул… он утонул! — плакал Качек, и его невозможно было успокоить.

— Нет, — горько вздохнула Вера. — Енду унесли! Его украли! Похитили!

— Верасек, — строго сказал дедушка. — Енда все же не корзинка с грушами и не забытая игрушка, чтобы его можно было взять и унести.

Но она настаивала на своем:

— Этот парень был какой-то подозрительный! Мне надо было с самого начала сказать об этом Еничке!

— Говори внятно, Верасек, перестань плакать и вытри нос! Кто был подозрительный? О ком ты говоришь?

— Тот парень… тот, который приезжал на мотоцикле.

— На каком мотоцикле?

Станда задавал вопросы, как заправский детектив.

— Какой марки был мотоцикл? Какой номер?

Вера не знала. Она вообще не обратила на это внимания. Но однажды она с этим человеком разговаривала. Он интересовался Ендой и выглядел весьма подозрительно… Далее задавал вопросы Станда:

— Он так и сказал — Енда?

— Нет, он спросил мальчика из Праги.

— Верасек! — воскликнула Катя, вытаращив глаза. — На нем была клетчатая рубашка?

— Да! — всхлипнула Вера. — И он делал вот так. — Она с трудом сморщила свои облитый слезами носик.

— Морщил нос и моргал! — испуганно произнесла Катя. — Так это он!

На нее градом посыпались вопросы, но она могла рассказать немногим больше, чем они знали. Она вспомнила все встречи: как говорила с ним у дома, потом у почты и затем видела его с Ендой, когда тот поймал большую рыбу.

— Любопытно! — покачал головой доктор. — Не хочется мне верить…

Но все же он попросил девочек подробно рассказать о мотоцикле и о мотоциклисте и пошел к телефону. Как он ни старался, ни один номер не отвечал. Было ясно, что телефон не работает. Он снова надел плащ и направился к «татре».

— Заеду в милицию, узнаю… Короче, найду его. А вы не переживайте и спокойно ложитесь спать.

Легко сказать, да трудно сделать.

Все сидели на кухне и уныло молчали. Напрасно бабушка приготовила чай и сделала бутерброды: никто и не подумал о еде.

Медленно, медленнее, чем когда-либо, тянулось время. Дождь за окном перешел в ливень, и где-то вдалеке слышались раскаты грома.

— Тучи идут с гор, — промолвила бабушка, — значит, будет гроза.

Станда и Верасек бросились в сад, чтобы унести оставшиеся в палатках вещи — одеяла и подушки. Быстро убрали и палатки, сложили их в сарае.

— Еще надо спрятать под крышу и лодку, чтобы ее не залило водой, — заботливо предложила Вера и что было сил потащила ее. Лодка была тяжелая, а Верасек не отличалась особой силой.

— Не поднимай, только тяни! — скомандовал Станда. — Так, так. Я поднажму.