Экзамен - Сотник Леонид Андреевич. Страница 42

Что ж, стреляй Колесин, стреляй, белогвардейская шкура. Пусть я буду пятнадцатым, но ты ответишь за всё.

А потом всё смешалось. Я услышал, как впереди грохнул залп, как дико заржала испуганная лошадь. Что-то обожгло мне шею, и кровь залила глаза.

Я потерял сознание.

После обеда сиделка распахнула дверь.

— Входите, что ли, — ворчливо сказала она. — Да смотрите не натаптывайте сапожищами.

На пороге выросла внушительная фигура Макарыча. В чёрной новой кожанке, в хрустящих ремнях, в лихо заломленной набекрень фуражке мой приёмный отец выглядел браво и воинственно.

— Миша, — прохрипел он с порога, — Мишуня…

И через секунду его огромные усы уже щекотали мне нос и губы, а что-то горячее и мокрое капало мне на щёки.

— Осторожно, дьяволы, — закричала сиделка. — Удавите мальца.

И вот они чинно сидят на стульях возле моей кровати — Макарыч, Грицько, Абдулла и Ахмад, мои дорогие, мои верные друзья. Голова у Кравченко повязана бинтом, у Абдуллы на перевязи рука. Видно, им тоже досталось там, на тропе.

— Нам сказали, — гудит Макарыч, — чтобы мы тебе говорили только приятные вещи. Ну что ж, есть и приятные. Постановлением ЦИК Туркреспублики ты награждён почётным революционным оружием. Поправишься — получишь. Это раз. Второе: из Москвы к нам едет Глеб Иванович Бокий, старый большевик, соратник Феликса Эдмундовича Дзержинского. Ему поручено возглавить в Туркестане органы ЧК. Очень толковый мужик. Я его знаю ещё по Петрограду.

— А как с белыми, — не выдержал я, — которые на тропе?…

— А ты ничего не знаешь?

— Откуда, если ко мне никого не пускают!

— Тогда пусть Гриць тебе расскажет. Он тогда проморгал тебя, пусть и рассказывает.

Кравченко в смущении потёр нос.

— Значить, дило було так. Нарвались беляки на эскадрон Макарыча и стали давать дёру. Мы с Абдуллой встретили их с тыла. Кого побили, кого порубали, а кто сдался в плен. Колесина Макарыч зарубал в суматохе. Це вин, паразит, прострелил тоби шию и лёгкое из своего шпалера. От того, що в чалми, взяли живьём…

— А Осипов?

— Осипов утик. Поранил меня в голову и утик.

— А где он сейчас?

Макарыч вытащил из бокового кармана вчетверо сложенную бумагу.

— Я знал, что ты будешь интересоваться, и захватил с собой пару сводок. Вот слушай:

«В последних числах апреля или в первых числах мая через Гиссарский хребет перешёл в бухарские владения Осипов с отрядом в 64 человека. В кишлаке Шершаус он сделал продолжительную остановку и просил местную власть сообщить эмиру бухарскому о своём прибытии. Золото, похищенное в Ташкентском государственном банке, находилось в двух хурджунах. Есть у него несколько хурджунов с николаевскими кредитками».

«В Карши прибыл Осипов со своей бандой. В бухарской форме. Возглавляет пункт подготовки бухарских войск.

Устроил нападение с обстрелом с обоих берегов Амударьи на советскую дипломатическую миссию, проезжавшую через бухарские владения в Кабул». Как видишь, пригрелся под крылышком у эмира и безобразничает. Ну, ничего, мы до него ещё доберёмся.

Интересной фигурой оказался и твой бывший учитель. На допросах он рассказал много любопытного. Помнишь письмо, которое нашли в поясе убитого в астраханском караван-сарае? Его работа. А убитый — английский шпион Джойс, скрывавшийся у него в лавке под видом приказчика. Там ты мог его видеть.

А Колесин, оказывается, не Колесин и даже не Бот. Это ротмистр дутовской контрразведки Межуев. Мир с ними обоими. Так у вас говорят, да, Ахмад?

Ахмад застенчиво улыбнулся и кивнул головой.

— Поправляйся, Миша, — сказал он. — Поправишься, опять в Бухару пойдём. Надо Осипова ловить. Бейли надо ловить. Нехорошо, если шпионы гуляют.

— Как здорово, что вы пришли! — сказал я. Мне почему— то очень хотелось заплакать, но я крепился из последних сил. — Как здорово!.. Вот только жаль, что Джангильдина нет. Где-то теперь наш славный командир?

— Как нет? Почему нет? — весело засуетился Абдулла. — Джангильдина нет, а письмо есть. Почитай ему, Макарыч.

«Здравствуй, дорогой Миша.

Степанишин сообщил мне с оказией, что ты тяжело ранен, и очень опечалил меня таким известием.

Мы, как могли, пытались уберечь тебя, но как убережёшь, если враги мешают нам жить, строить наше будущее.

Мы тоже всё время воюем — то против дутовцев, то против алаш-ордынцев. Слишком много врагов у Советской власти, и всех их надо победить. А когда разобьём белых, ты обязательно приезжай в наши тургайские степи. Будем пить кумыс. Будем лежать на кошме и смотреть на звёзды. Песни будем петь под струны комуза.

Скорее выздоравливай, дорогой Миша, мой боевой друг и соратник.

Крепко тебя обнимаю и целую.

Чрезвычайный комиссар Тургайского степного края

Алиби Джангильдин».

Дорогой читатель!

Ты закрыл последнюю страницу книги, которая посвящена героическому прошлому нашей многонациональной Родины, становлению и укреплению первого в мире социалистического государства. 1918, 1919 годы… Сложное это было время. Белогвардейекие заговоры, интервенция империалистических государств, происки иностранных разведок, голод, разруха, кулацкие и басмаческие восстания — вот то, с чем столкнулась наша партия и власть Советов, и всё это нужно было преодолеть: путь к счастливой жизни лежал через суровые испытания.

О гражданской войне написано много книг, но тема эта воистину неисчерпаема. Примером тому служит книга Леонида Сотника «Экзамен», рассказывающая о борьбе против контрреволюции в Нижнем Поволжье, Казахстане и Средней Азии. Основана она на серьёзном документальном материале, так что все главные события, вошедшие в повесть, — поход каравана Алиби Джангильдина через пустыню, деятельность белогвардейской Туркестанской военной организации, «миссия» английского шпиона Бейли, контрреволюционный мятеж в Ташкенте — не авторский вымысел, но факты истории.

Летом 1918 года Туркестанская АССР, как и вся страна, оказалась в огненном кольце фронтов. 3 июля казачий атаман Дутов занял Оренбург и начал наступление на Ташкент — сердце республики. Туркестан был отрезан от Советской России. Почти одновременно с этим белогвардейцы и эсеры подняли мятеж в Асхабаде (Ашхабаде) и после упорных боёв овладели городом. 12 августа в Закаспий вошли английские войска. В районе Семиречья вспыхнули кулацко-казацкие восстания.

Не дремали и буржуазные националисты вкупе с реакционным духовенством. Установив тесные связи с местной белогвардейщиной и иностранными разведками, они готовили захват власти. Их враждебную деятельность поддерживал эмир Бухары, буржуазные и соглашательские партии. Под предлогом защиты ислама в разных районах Средней Азии развёртывалось басмаческое движение. В крае свирепствовали голод, нищета.

В эти тяжёлые для народов Туркестана дни ЦК РКП (б), Советское правительство и лично В. И. Ленин приняли срочные меры для оказания помощи Туркестанской АССР. 17 июля 1918 года Владимир Ильич телеграфировал председателю Совета Народных Комиссаров ТАССР Ф. И. Колесову: «Принимаем все возможные меры, чтобы помочь вам…» По инициативе В. И. Ленина в Среднюю Азию были отправлены войска, а для доставки оружия Оренбургскому фронту был сформирован интернациональный отряд под командованием славного сына казахского народа коммуниста Алиби Джангильдина.

Помощь Советской России, огромная организаторская работа большевиков Туркестана, поднявших народ на битву с врагами, предопределили исход борьбы. 22 января 1919 года 1-я армия Восточного фронта под командованием М. Н. Тухачевского во взаимодействии с войсками Туркреспублики выбила белых из Оренбурга. Позорно провалилась попытка авантюриста Осипова захватить власть в Ташкенте.

На фоне этих событий и развёртывается действие повести «Экзамен». Её центральный герой — недавний реалист, школьник, как мы теперь говорим, становится свидетелем и участником множества боевых эпизодов гражданской войны. История Миши Рябинина — это история становления характера, история нравственной и идейной закалки. Разными путями пришли в революцию мальчишки восемнадцатого года. Один путь был у Миши Рябинина, другой — у Кольки Портюшина, третий — у Ахмада Самадова, но все они, пройдя через горнило борьбы, стали закалёнными бойцами революции. Автор убедительно показал высокую всепобеждающую нравственную силу идей нашей партии, идей коммунизма.