Происшествие в Оттербери - Дэй-Льюис Сесил. Страница 17

Наконец Тэд слегка кивнул головой. Топпи вышел из полукруга и сел, повернувшись к нам лицом, а к Бородавке спиной.

— Я расскажу вам сказку, — начал Топпи. — Однажды мальчик разбил окно в школе…

И он изложил все события последней недели: как мы собирали деньги, как в переулке двое людей подошли к Тэду, как незаметно они подменили коробку, как ребята обнаружили надкушенные полкроны. Топпи был похож на прокурора, выступающего на суде с обвинительной речью. Пока он говорил, мы не отрываясь глядели на Бородавку.

Вид у него был смущённый и виноватый. Сигарета выпала из рук, он нервно перебирал пальцами, глазки судорожно перебегали с одного мальчишки на другого. То и дело он вытирал пот со лба и что-то бормотал про себя.

Кончив речь, Топпи вернулся в круг к ребятам. Бородавка сделал ещё одну попытку заговорить.

— Всё это выдумки! — сказал он. — Что же вы не идёте в полицию, если это правда?

Мы молчали. Прошло ещё десять минут. Потом Топпи поднялся, вышел вперёд, сел напротив нас и сказал:

— Я расскажу вам сказку. Однажды мальчик разбил окно в школе. Он…

Бородавка не выдержал, его терпение лопнуло. Он выругался, бросил незажжённую сигарету и стал продираться сквозь плотный круг ребят. Никто не пытался удержать его. Мы тоже поднялись и гурьбой пошли к Эбби Лейн, держась в десяти шагах от него, не говоря ни слова.

Несколько раз он оглядывался, ускорял шаг, потом шёл медленнее, притворяясь, что просто прогуливается по городу.

У светофора на Вест-стрит мы увидели полицейского. И тут снова проявились тактические способности Топпи.

Он побежал вперёд, мимо Бородавки, и заговорил с полицейским. На самом деле он просто спросил, который час. Но Бородавка-то этого не знал. Увидев, что Топпи подошёл к полицейскому, он остановился как вкопанный, потом повернулся и побежал; он промчался мимо нас, толкнув при этом крошку Уэкли, и тот свалился в канаву.

Мы бросились за ним вдогонку. Бежал он, как-то странно раскачиваясь, изо всех сил работая локтями и пятками. Он летел как на крыльях, страх подгонял его, и не будь прохожих, он бы легко обставил нас.

Бородавка свернул за угол, помчался по Эбби Грин и, увидев, что мы надвигаемся на него со всех сторон, юркнул в церковь.

— Стой! — скомандовал Тэд.

Он принялся обсуждать положение с Чарли Мазуэллом, который пел в церковном хоре и поэтому хорошо ориентировался в церкви.

Потом Тэд приказал шестерым ребятам разбиться по двое и наблюдать за западным входом и двумя дверьми, выходящими на Эбби Грин. С другой стороны церкви только одна дверь, вход в ризницу, и она, как уверял Чарли, всегда закрыта, ключи к ней хранятся у священника.

Остальные гуськом вошли в церковь. Не знаю, как другие, но я первым делом бросил взгляд на алтарь, думая, что увижу Бородавку именно там. Так в старые времена поступали преступники, искавшие убежище в церкви. Но ни у высокого алтаря, ни у капеллы никого не было. Просторная церковь была залита солнечным светом, который пробивался сквозь цветные стёкла, оставляя голубые, зелёные и кроваво-красные пятна на каменных плитах в проходах. Но нигде не было видно беглеца. Мы обыскали всё: неф церкви, капеллу, заглянули за алтарь, в комнату звонаря, на хоры, осмотрели шкафы в ризнице. Мы даже раздвинули скамейки и обшарили пол в боковых приделах. Никого нет.

Джозеф Сидз, по прозвищу Бородавка, испарился. Мы снова собрались возле западного входа, молча глядя друг на друга в полном недоумении.

— Он, наверно, улетел на огненной колеснице в рай, — высказал предположение крошка Уэкли.

— В рай! Как бы не так! Улетел, да не в рай. Черти в аду уже поджаривают его на медленном огне, — возразил Питер Батс.

— Совсем забыл! — хлопнул себя по лбу Чарли Мазуэлл. — Колокольня! Он там!

Мы устремились за Чарли в комнату звонаря, и там за занавеской он указал на маленькую дверку в каменной стене. Она была распахнута.

Вам может показаться странным, что никто не вспомнил о колокольне раньше. Дело в том, что в школе нам строго-настрого запрещали лазать на неё, наверное, думали, что кому-нибудь придёт в голову прыгать с неё вниз или бросать тяжёлые предметы на головы прохожим.

— Зовите часовых! — приказал Топпи. — Мы все пойдём наверх.

Тэд хотел было возразить, но Чарли Мазуэлл стал уверять Тэда, что Бородавка наверняка сидит там и что на узкой винтовой лестнице нам с ним не разминуться. Топпи предложил собрать побольше ребят, чтобы психологически подействовать на Бородавку.

Тэд наконец уступил. Мы позвали часовых, карауливших у выходов из церкви, и стали подниматься на колокольню. Вытянувшись цепочкой, мы шли друг за другом, будто гигантская сороконожка ползла вверх по извилистой лестнице. Тэд шёл впереди, за ним Топпи, Питер Батс и я.

Мы карабкались вверх и вверх. Казалось, мы прошли не меньше трёх километров по крутым ступенькам. У меня кружилась голова, словно на каруселях. На площадке идущие впереди остановились, чтобы перевести дыхание. Никогда не думал, что колокола такие большие. Они похожи на бакены. Как они, должно быть, раскачиваются, когда звонарь тянет за верёвку! И в этот момент раздался оглушительный звон, сердце у меня перестало биться. Куранты отбивали четыре часа. Звон напомнил нам, что времени у нас очень мало. А ведь ещё надо вырвать признание у преступников, забрать у них деньги и заплатить за стекло, прежде чем этот противный дядя Ника успеет продать щенка. Мы снова устремились вперёд, стуча каблуками по ступенькам, ударяясь о стены, запутываясь в паутине.

Наконец мы добрались до самого верха. На каменной лестничной площадке была деревянная дверь. Она открылась и тут же опять захлопнулась.

Ребята, толкаясь, навалились на неё, она немного приоткрылась и неожиданно распахнулась. Тэд и Топпи кубарем покатились по свинцовому полу. Вслед за ними влетел и я. Привыкнув к яркому солнечному свету, в дальнем углу колокольни я наконец различил Бородавку. Лицо его было белым, как кусок недожаренной телятины.

Его песенка спета, он у нас в руках! Мы снова уселись полукругом, преградив ему путь к двери, и в последний раз Топпи промолвил:

— Я расскажу вам сказку. Однажды…

— Заткнись! — прервал его Бородавка. — Чего вам от меня надо, маленькие негодяи?

— Отдай наши деньги.

— Какие деньги?

— Сам знаешь какие.

— Клянусь, не знаю…

— Чарли, пойди и приведи полицейского, который ждёт внизу, — выпалил Топпи.

Это подействовало. Мы столпились ещё теснее вокруг Бородавки. В отчаянии он заглянул за барьер, но земля была далеко.

— Погодите, — сказал он. — Зачем тащить сюда полицейского? Мы ведь просто играли. Это шутка, ведь верно?..

— О’кей! В таком случае, игра окончена. Выкладывай деньги! — оборвал его Топпи.

— Но у меня нет денег. Мы с Джонни их поделили, и я свои уже истратил, — сказал Бородавка.

— Тогда тебе придётся раздобыть их где-нибудь. К шести часам деньги должны быть у нас, — сказал Тэд.

На тупом лице Бородавки заиграл хитрый лучик надежды.

— Конечно, я вам их достану. Пять с лишним фунтов, не так ли? Отпустите меня с этой проклятой колокольни, и я достану деньги. У меня от высоты голова кружится…

— А для верности придётся тебе подписаться, что ты сознался в краже. Мы разорвём бумагу, когда получим деньги. Могу напомнить: всего пять фунтов восемь шиллингов и шесть пенсов.

— Зачем это, ребята? Вы что, мне не доверяете?

Мы расхохотались. Я достал блокнот, ручку и вручил их Бородавке.

— А ну пиши! — приказал Топпи. — Писать-то ты умеешь?

— К чему оскорбления? Так что я должен написать?

— Я продиктую, — сказал Топпи. — Готов? «Я, Джозеф Скидз, настоящим подтверждаю…»

— Не так быстро, приятель. Я ведь не такой учёный, как ты, — пробормотал Бородавка, с трудом выводя буквы.

— «…подтверждаю, что вместе с Джонни Шарпом я украл…»

— Меня, дружище, не приплетай, — раздался вдруг тихий голос у нас за спиной.

Мы обернулись. Джонни Шарп неслышно поднялся по винтовой лестнице. Он стоял спиной к двери, никогда мне не приходилось видеть его таким. Правую руку он держал в кармане пальто.