Тени прошлого - Костин Михаил. Страница 31

Время тянулось медленно, наполнявшее меня утром трепетное волнение растаяло, мне уже не было дела ни до герцога, ни до его двора. Столкнувшись в первый раз с настоящей дворцовой волокитой, я чувствовал себя подавленным. А началось все с того, что стражники у ворот отказались пропустить нас всех, настаивая, что нас слишком много. Пришлось выбирать двух представителей. В итоге в замок вошли только Минар и я.

В переполненной комнате свободных мест, конечно, не было, и нам пришлось стоять в углу, подпирая ярко выкрашенную стену, и беспомощно наблюдать, как один за другим перед нами проходили какие-то важные персоны. Как пояснил Минар, всех желающих повидать герцога Буаского делили на группы согласно их положению и состоянию. Первыми всегда шли знатные и заслуженные сиры, за ними менее именитые рыцари и иные представители знатных фамилий: жены, вдовы, дети. После них к герцогу допускались крупные торговцы, цеховые старшины и сборщики налогов. И только затем на аудиенцию могли рассчитывать оруженосцы и вестники вроде нас, каждый с каким-нибудь посланием или новостью от своего господина. Замыкали же очередь простолюдины. Им даже не позволяли сидеть вместе с другими и отправляли ждать в загон, расположенный на улице. До них очередь доходила чрезвычайно редко и далеко не каждый день.

Когда в следующий раз дверь приемной открылась и мальчик лет двенадцати, один из юных пажей герцога, выкрикнул несколько имен, я не обратил на это никакого внимания. Лишь когда юнец повторил имена еще раз, я понял, что зовут именно нас. Встрепенувшись, мы поспешили к двери. Паж встретил нас равнодушным взглядом и деланой улыбкой. Подождав остальных, он еще раз проверил по списку имена и через канцелярию ввел всех в зал приемов, где в самом центре возвышалось массивное кресло. С высоты этого трона за всем происходящим наблюдал верховный правитель провинции.

Несмотря на высокий статус, малорослый худощавый герцог, сир Тэм, уже немолодой мужчина с сединой в коротко стриженых волосах, выглядел вполне обычно. Впрочем, внешность была обманчива. Еще в молодости сир Тэм служил в королевской гвардии. Он принимал участие в самых разных компаниях и показал себя бесстрашным воином и талантливым командиром. После многих лет службы ему присвоили звание королевского капитана и пожаловали титул герцога, поручив управление целой провинцией. Сначала его направили в Шанто, а оттуда перевели на юго-восток, в Буа, где он и продолжил верно служить королю, снискав уважение как простого народа, так и знатных особ. Со слов Минара, в этом не было ничего удивительного. При сире Тэме провинция жила в безопасности, торговля процветала, налоги оставались сравнительно невысоки, а во времена засухи и наводнений крестьянам помогали зерном и сеном.

Не дойдя до трона шагов десять, паж остановился и громко объявил высоким мальчишеским голосом:

– Оруженосцы сира Рона с посланием от славного господина, сира Рона Сиронского, сына сира Лимо, верного подданного и слуги нашего великого и мудрого короля.

Паж поклонился, взял у Минара письмо и передал его стражнику, который, в свою очередь, удостоверившись, что ничего опасного в конверте нет, вручил послание герцогу. Верховный правитель прочитал написанное, потом шепнул что-то одному из советников, и тот подозвал к себе молодого человека в коротком голубом плаще. Выслушав указания, юноша козырнул и подбежал к нам.

– Оруженосцы, наш герцог хотел бы узнать побольше о том, что содержится в вашем послании. Но этот разговор не для зала приемов. Его светлость вызовет вас позже.

Молодой человек развернулся и убежал, да так быстро, что мы даже не успели ответить. А спустя мгновение уже знакомый паж вывел нас из зала, и мы отправились восвояси.

Все это время в трактире мои товарищи и брат коротали часы за игрой в кости и большим кувшином с холодным сидром, причем, как я подозревал, далеко не первым. В столовой стояла тишина, но, как только мы вошли, начался галдеж.

– Ну! Рассказывайте, как герцог? Он вас принял? Что сказал? Он взял письмо? Куда дальше? В Сирон? – перебивая друг друга, друзья забрасывали нас вопросами.

– Герцога мы видели, – ответил я сухо, – прождали весь день, потом посмотрели на него пару минут, передали письмо и отправились обратно.

– Не злись, – остановил меня Минар, – герцог очень занятой человек, он отвечает за всю провинцию. Знаешь, скольких оруженосцев ему приходится принимать каждый день?

– Откуда мне знать, я с герцогами не общаюсь, я же деревенщина.

Минар ничего не ответил и повернулся к остальным:

– Мы отдали герцогу письмо, и он хочет поговорить с нами отдельно, но позже, когда освободится. Не знаю, когда именно, и потому отсюда – никуда. И это не просьба, а приказ. Если не хотите сидеть внизу, ждите в комнате.

Вечер сменился ночью, а за нами никто не приходил. Мы сидели, разговаривали о том о сем. В какой-то момент открылась задняя дверь, и вошел Элиот с двумя корзинами свежеиспеченного хлеба. Заметив нашу компанию, он поставил свою ношу на пол и приветствовал нас взмахом руки, после чего подхватил корзины и исчез на кухне. Проявление Элиота тут же напомнило мне о ночном происшествии.

– Как там наш раненый? В порядке? – спросил я, уверенный, что мои товарищи уже поинтересовались состоянием несчастного.

– Ох, совсем забыл рассказать! – Айк хлопнул себя по лбу. – Наш пациент жив. Элиот говорит, что поутру пришли какие-то люди и забрали его вместе со всеми его пожитками. Кажется, это были слуги.

– Слуги, ух ты, – удивился я.

– Ага, похоже, наш раненый – какой-то богач из Лорандии, – пояснил Арк. – Конечно, только Духи ведают, что он делал в темном переулке в такой поздний час, да к тому же в одиночку.

– Кто-нибудь выведал его имя? – спросил Минар. Он узнал о ночном происшествии только утром, но беспокоился о бедолаге не меньше нашего.

– Кажется, Мари… Или нет? Хари? – Айк пытался найти ответ в своей всегда заполненной всяческой ерундой голове.

– Может, Марли? – попытался помочь Роб.

– Нет… – Айк почесал затылок.

– По-моему его звали Арли, – подал голос Арк.

– Точно, Арли! – гордо заявил Айк и прихлопнул в ладоши.

– Арли, – повторил Минар. – Не очень-то знатное имя.

– А что, имена бывают знатные и не знатные? – спросил я.

– Конечно, вот Минар, например, знатное, а Дарольд – не очень, – рассмеялся командир, я тоже улыбнулся.

Мы продолжали наш разговор о мелочах жизни, когда в трактир вошел стройный юноша и отряхнул пыль с рукавов своей одежды. Он не был похож ни на постоянного посетителя «Храброго рыцаря», ни на иноземца, приехавшего издалека. Одет он был в длинный черный плащ, из-под которого виднелись темно-зеленая рубаха из тонкого хлопка, крепкие кожаные сапоги и зеленые штаны, а на голове красовался бархатный берет, украшенный металлической булавкой с большим белым пером, колыхавшимся при ходьбе.

Паренек медленно обвел взглядом всех сидевших в комнате. Заметив нас, он встрепенулся, словно бойцовый петушок, и направился к столу, демонстрируя всем любопытным свои изысканные манеры.

– Эй! – обратился он к Минару. – Где тут сиронские оруженосцы?

– Какие-какие оруженосцы? – ответил Минар с ехидной улыбкой на лице.

– Ну, эти… из Сирона!

– Это мы.

– Твое имя?

– Минар Эмиль.

– Звание.

– Достаточно сказать, что я командир отряда.

– Х-м-м, хорошо. Следуй за мной.

– Нет.

– Почему? – удивился юноша.

– А я понятия не имею, кто ты такой.

Хотя Минар, конечно, прекрасно знал, кем именно был тот юнец и зачем пришел в трактир, парень вел себя так высокомерно, что Минар не мог удержаться, чтобы не поиздеваться над столичным франтом.

– Как кто? Я паж сира Тэма, герцога Буаского, – гордо ответил юноша.

– Откуда мне знать, что ты паж? Может, ты проходимец какой!

– Я не проходимец! Я паж! – возмутился юноша.

– Чем докажешь?